Мэри Мэй потихоньку приходила в себя. Ее будто унесло далеко в море. Некоторое время ее голова оставалась над водой, но затем пучина поглотила ее всю, и очень-очень долго она словно бы дрейфовала в глубине, вовсе не чувствуя своего тела.
Затем пришло ощущение давления в области груди. И запах спирта, который Иоанн использовал для обработки. Легкая боль и вибрация, будто от электрического тока, в районе грудины. Иоанн убрал иглу и провел тряпицей по коже, а потом отстранился, осматривая результат своей работы.
Он выпрямился на табурете. Девушка заморгала, пытаясь избавиться от пелены перед глазами, но это оказалось не так просто, как будто пленка буквально затянула ее зрачки. Когда она опустила взгляд, то увидела, что татуировка наполовину закончена. Чернильные буквы выглядели припухшими, и вокруг них кожа покраснела.
– Я рад времени, что мы проводим вместе, – произнес Иоанн. – Мне нравится делить это время с каждым, кого я отмечаю.
Он вновь наклонился и провел тканью по коже девушки. Сквозь чернила проступала кровь. Голова Мэри Мэй упала вниз, но через мгновение она вновь смогла ее выровнять.
Иоанн вновь принялся за работу. Игла двигалась по коже вниз, а затем вверх, вырисовывая букву «И».
– Иногда Блажь заставляет быть в сознании, – продолжил он. – Она делает с людьми странные вещи. Я видел, как к ним приходят видения. И как они растворяются в них. Зачастую они рассказывают мне о том, что пережили. Многие говорят, что смотрят вниз с высоты. Другие же, наоборот, будто оказываются в глубоком колодце. Многие признаются, что боятся не выбраться, ведь для этого надо проделать долгий путь. – Он вновь провел иглой вниз и вверх. – Ты справишься, Мэри Мэй. Я вижу, что справишься. Вижу, что с тобой все будет хорошо. Когда ты осознаешь свой грех, когда увидишь, как он проступает сквозь твою кожу, ты все поймешь, а затем придешь к нам и попросишь срезать его с твоего тела.
Он склонился и вновь пустил иглу в дело, начав трудиться над буквой «С». Боль стала острее. Мэри Мэй оглянулась, вспоминая, почему вообще здесь оказалась. Это подстроил ее брат Дрю. Она подумала о нем. И о Уилле. Интересно, где они были сейчас? Вернется ли Уилл за ней вновь?
Боль стала почти нестерпимой. Монотонная и безысходная, она растекалась от груди по всему телу, добираясь до самого мозга костей. Мэри Мэй вновь опустила взгляд. Слово почти обрело свою форму: «ЗАВИСТЬ». Красная припухшая кожа, черные буквы и капли крови, проступающие сквозь чернила.
– Почти все, – сообщил Иоанн. Он вновь отодвинулся, вытер татуировку тряпкой, а затем продолжил, тихо насвистывая от удовольствия от результатов своего труда. Ровные буквы в два дюйма высотой пересекали всю ее грудь.
Он сделал небольшую паузу, а затем, после краткой оценки, вновь одним движением провел иглой по всем буквам. В уголках глаз девушки выступили слезы, и потребовалось немалое усилие, чтобы не дернуться. Как же ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Уилл предупредил, чтобы она не доверяла Иоанну, и сказал, что ей, возможно, придется выбираться самой. Но он обещал вернуться за ней, и Мэри Мэй перевела взгляд на дверь за спиной Иоанна. Она до сих пор была открыта. Если бы только в проеме сейчас появились Уилл и ее брат… Но их не было, а вместо этого вдруг раздалась сирена. Иоанн прервался и обернулся на звук, а затем встал и выглянул в коридор, но звук не прекращался, а будто бы становился только громче.
Мужчина вышел в коридор. Мэри Мэй вновь посмотрела на свою грудь. Татуированные буквы кровоточили. Она попыталась встать, но потеряла равновесие и оперлась на табурет. Только сейчас она вспомнила про нож, наклонилась и нашарила его на полу, почти не веря в реальность происходящего.
Она едва могла контролировать свое тело, но понимала, что должна. Она должна бежать. Должна найти Дрю. Одно было ясно точно: что бы Уилл ни попытался сделать – сбежать или найти ее брата, – он потерпел неудачу. Мэри Мэй с трудом выправилась. Иоанн исчез из поля зрения, а дверь так и осталась открытой. Она попыталась сделать хоть шаг, но ноги были совершенно ватными.
Пытаясь справиться с непослушным телом, она в итоге задела пузырек с порошком, который слетел на пол и откатился к стене. Мэри Мэй обратила на него внимание. Каждое движение отдавалось болью. Вся грудь вплоть до шеи была будто объята огнем. Но она заставила себя добраться до пузырька, ведь это мог быть ее единственный шанс на спасение.
Она врезалась в стену так неожиданно, будто поверхность должна была оказаться намного дальше, чем на самом деле. По ней она соскользнула на пол, но не для столь нужного отдыха, а чтобы нащупать пузырек. Он был заткнут резиновой пробкой, и она вытащила ее зубами.
Сирена надрывалась оглушительно, но Мэри Мэй все равно смогла расслышать приближающиеся шаги. Опираясь на стену, девушка выпрямилась и добралась до двери как раз, когда Иоанн вернулся.
– Что это ты делаешь? – Он улыбнулся, как будто девушка затеяла какую-то забавную игру.
Мэри Мэй запомнила вопли сирены и его усмешку, которая исчезла в тот миг, как только он заметил нож в ее руке. Это стало для него неожиданностью, и мужчина отступил на шаг. Девушка прыгнула вперед и врезалась в него, опрокидывая на пол. Нож оставался у нее в руке, и на мгновение искушение пустить его в ход было почти невыносимым. Но вместо этого она просто высыпала порошок на его лицо. Будто в замедленной съемке она видела, как белая пленка покрывает его нос и рот, как лопаются капилляры в его глазах, как зрачки расширяются и заполняют собой всю радужку.
Она поднялась и побрела к двери, тяжело переставляя онемевшие ноги.
Уилл успел только добраться до очередного здания и забросить Дрю внутрь, когда раздалась сирена. Этот звук напомнил о воздушных налетах. Он слышал подобные завывания, когда был ребенком.
Он прислонил парня к стене, да так и оставил сидеть со связанными ногами. Вокруг все было точно таким же. Охотник подошел к окну и, отодвинув занавеску, посмотрел, что происходит снаружи. Обитатели «Врат Эдема» были явно обеспокоены, но, к счастью, пока не поняли, в чем дело и откуда пришла угроза. Уилл сместился так, чтобы видеть ворота. Там осталось всего два охранника, а еще двое бежали по улице.
К тому же Уилл увидел Холли. Судя по всему, именно она включила тревогу. Охотнику пришлось признать, что женщина разглядела перемены в нем раньше, чем, вероятно, он осознал их сам. И вот теперь она указывала на место, где видела беглецов, а затем туда, куда они сбежали.
– Дерьмо, – выругался Уилл. Он отпустил занавеску и повернулся к Дрю. Ему показалось, что парень смеется над ним. – Я пока еще жив.
Он вытащил револьвер из-за пояса, проверил патроны и вернул его на прежнее место. В доме точно должны быть газовые баллоны. Уилл прошел на кухню, к плите, и повернул вентиль. Пламя окрасилось сначала в красный, а затем в синий.
Он затравленно оглянулся. Пришлось напомнить себе о необходимости сохранять спокойствие и держать себя в руках. Ничего еще не закончилось, они могли выбраться.
