Уилл сделал вид, что не услышал вопроса. Ему совсем не нравилось то, как поворачивался разговор. Лонни вытащил кисет и принялся сворачивать цигарку из табака и папиросной бумаги.
– У нас появилась проблема. И, я думаю, именно тебе под силу ее решить. – Закончив, он сунул самокрутку в зубы. – Хочешь?
Уилл отрицательно мотнул головой, подошел к туше и принялся распутывать бечевку, которой та была связана. Он услышал, как щелкнула зажигалка, а затем потянуло дымом. К тому времени, как он закончил со шнуром и вытянул его из-под оленя, запах был уже повсюду.
– Ты знаешь Кершо?
– Знаю. Они живут в двадцати милях отсюда. – Уилл опустился на колени, вытащил из-за пояса нож и сделал небольшие надрезы на каждой ноге оленя, перерубая сухожилия. После этого он взял крюк и поднял тушу, устраивая ее на распорке перед собой. – Они так и разводят коров?
– Ты бы знал ответ на этот вопрос, если бы был на воскресной проповеди. Ты так редко посещаешь нас. Должно быть, думаешь, что никто не замечает твое отсутствие. Но я замечаю. И видимо, именно мне стоит сообщить тебе, что церковь кое-что пересмотрела за последние недели.
– Пересмотрела?
– Усовершенствовала. – Лонни затянулся, отошел в сторону, разглядывая поле внизу, а затем вернулся на прежнее место. – Я хочу, чтобы ты нашел и убил гризли, который вчера задрал корову.
Уилл прекратил сдирать шкуру с оленя и посмотрел в упор на Лонни:
– Ты просишь, чтобы я пошел против закона.
– А разве ты уже этим не занимаешься? Думаешь, если мы определили тебя на церковные земли, это дает тебе право привередничать?
Уиллу не нравилось, когда с ним так говорили, но в сказанном была и доля правды. Быть может, он слишком привык к хорошей жизни. В любом случае, проблемы с Лонни не были ему нужны.
– Ты что-то задумал?
– И поэтому я здесь.
– Гризли – падальщики, – принялся объяснять охотник. – Они быстро приспосабливаются. Нельзя предсказать их действия. Нельзя их предусмотреть. Они могут охотиться и убивать даже собственный молодняк, если появляется такая необходимость. Они готовы выживать любой ценой. Медведь, которого ты просишь убить, вероятно, просто шел мимо. Он увидел корову, и все. Сейчас он уже может быть очень далеко отсюда.
– А если нет?
– Нас могут посадить за это. Ты же понимаешь?
– То, что происходит на наших землях, касается только нас.
Уилл прикусил щеку. Окровавленный нож замер в его руке, и он обвел взглядом прогалину, на которой стоял дом. Ситуация складывалась безвыходная.
– Когда я был во Вьетнаме, около нашего лагеря объявился тигр. Он охотился на людей и убивал их. Мы все испробовали, чтобы избавиться от него. Но он всегда возвращался. Словно призрак. Его никто не видел. Мы видели следы, видели пятна крови, но никогда – самого зверя.
– Но ты убил его?
– Нет, – мотнул головой Уилл. – Как можно убить того, кого не видишь?
Лонни докурил и швырнул бычок в кострище:
– Хочешь сказать, это какой-то волшебный медведь? Кара Господня или типа того? Отцу бы такое понравилось. Прям по Писанию.
– Нет, – отрицательно мотнул головой Уилл. – Я хочу сказать, что ни черта не знаю. И что не могу помочь тебе.
– Вот знаешь, Уилл, это совсем не то, что я хотел бы от тебя услышать. – Лонни вытащил небольшую флягу, взболтал содержимое, а затем сделал глоток, все это время ни на секунду не отводя взгляда от охотника. – Хочешь глоточек для храбрости?
– Нет.
Лонни вновь приложился к фляге, а затем присел на одно из бревен около кострища.
– Твоя жизнь может стать намного хуже. Ты слишком много времени проводишь здесь и не видел того, что видел я. Ты не представляешь, что они заставляют нас делать.
– Отец отправил меня сюда.
– Отец решил, что время пришло.
– Это так?
– Он сказал искать знамения. Сказал, что они ясны как божий день. Скверна идет с востока. Ее след тянется по всей стране. Она все ближе. Вот ты передо мной, Уилл, и я вижу, что ты не веруешь так, как веруют те, кто приходит к нам сейчас. Но это изменится. Ты будешь с нами и тоже будешь спасен.
– Смотрю, у тебя запас веры всегда с собой. – Уилл выразительно покосился на флягу в руке Лонни.
– От старых привычек нелегко избавиться.
– Воистину так.
Лонни сделал еще один глоток и задумчиво повернулся в сторону гор. Рой мелких насекомых танцевал в лучах заходящего солнца.
– Что случилось с тигром? – вдруг спросил он.
– Власти в итоге обратились к местным жителям. Те предложили вырыть яму. Враг использовал такие против нас. Жуткая мясорубка. Может, слышал о таких? Яма, в ней острые колья, сверху сетка из веток и маскировка. Дальше дело за силой тяжести. – Уилл вернулся к работе и вспорол шкуру до передних ног, а потом принялся отделять ее ножом от мышц.
– Так вы и разделались с тигром?
– Нет. Он затаился. Задирал не больше одного человека за раз. Он скрывался в джунглях, наблюдал за нами и точно знал, как и когда мы хотим его убить. У нас не было шансов.
– Вот же дерьмо, – Лонни вновь выпил из фляги, – так какого хрена ты мне все это рассказываешь?
– Чтобы ты понял: не всегда можно получить то, что хочешь.
– Я тебе тем же могу ответить. – Лонни хмыкнул, глянул на тушу и поднялся. – Давай же, забрасывай уже тушу в кузов. У меня еще полно дел, прежде чем я попаду к Кершо.
– Тебе его не поймать, – в последний раз предупредил Уилл.
– Ага, но я сделаю все, что я, черт подери, могу. И ты мне поможешь.
Уилл стоял ровно в том месте, где впервые увидел медведя, готовящегося к грозе. Отсюда был виден дом, в котором жил охотник: покатая крыша, жестяная труба… Маленький и неприметный домик на вершине холма выглядел частью леса.
На следующий день после приезда Лонни Уилл добыл трех бобров. Утром он подстрелил их с берега, а затем дождался, пока тушки всплывут на поверхность. Раздевшись, он набрался в запруду и шел по дну, пока не стало слишком глубоко, и пришлось собирать добычу вплавь. Закончив, он вернулся на берег и оглянулся на бобровую хатку. В ней все еще была заметна дыра, проделанная медведем несколько дней назад. Мягкая почва у берега совсем размокла от воды и крови. Здесь же Уилл освежевал тушки и перевязал бобровые струи.
До дома Кершо было около двадцати миль по дороге и почти в два раза меньше напрямую через лес и поля. И вот Уилл стоял в том месте, где был медведь, и пытался думать, чувствовать и видеть мир так, как думал, чувствовал и видел гризли.
Уилл спал, и его мысли пронзали пространство и время, возвращаясь к старым сказкам, которые он слышал ребенком и которые передавались в его семье со времен первых поселенцев. Медведи, что жили тогда, были вдвое крупнее человека. Шахтеры и лесорубы охотились на них и почти истребили. Хозяева ранчо стреляли при любой возможности. А медведи просто искали пропитание. Они делали то, что должны были, чтобы выжить, единственным известным им способом.
