– Случилось чего, дядя Николай? – тихо спросил Мишка, намеренно назвав его родственным словом.
– Так это, виноват я перед тобой, Миша, – вздохнув, решительно заявил урядник. – Ума не хватило понять, что басурман тот смерти твоей хочет.
– Нет тут твоей вины, дядя Николай, – сообразив, в чем дело, отмахнулся Мишка. – Его вон и волки столичные не сразу раскусили. Свой же их чуть не предал. А что настаивать стал, так служба у тебя такая. Лоб расшиби, а начальству потрафь. Лучше скажи, когда у нас жалованье будет?
– Так завтра обещают, – развел урядник руками, явно опешив от такого перехода.
– Вот и ладно. А со стрельбами что решил?
– Так тут начальство спрашивать надо, – снова вздохнул урядник.
– Да горькую пьет твое начальство, – презрительно усмехнулся парень. – Сам реши. У меня все готово. Заодно и новинку людям твоим покажу.
– Мишка, язык придержи, – шикнул на него урядник. – А что за новинка?
– Вот, смотрите, – не удержавшись, принялся хвалиться парень. – Берем винтовку, открываем затвор, стравляем вот эту штуку вот сюда и нажимаем пальцем на патроны. Ап! Пластину убираем, затвор закрываем. Все. Стреляй.
Сопровождая свои комментарии действиями, Мишка одним движением зарядил трофейную винтовку и, не закрывая затвора, протянул ее уряднику. С интересом покрутив оружие в руках, толстяк вернул винтовку парню и, ткнув в обойму пальцем, спросил:
– Только для себя сделал, или еще есть?
– Пять штук. Две себе, под английский патрон, и три в службу, под наш калибр.
– Ловко. Это что ж выходит, наши винтовки одним движением заряжать можно будет?
– Ну, вы ж сами все видели, – пожал Мишка плечами и, ловко орудуя затвором, разрядил винтовку.
Собрав патроны, он снова снарядил обойму и, убрав ее в подсумок, повесил оружие на стену. После нападения парень договорился с урядником, и тот разрешил ему оставить обе трофейных винтовки себе. Так что одна стояла дома, а вторая висела на стене мастерской. Теперь Мишке не было необходимости искать оружие, и в случае опасности он всегда мог поддержать полицию огнем.
– Ох, и умен ты, Мишка, – протянул урядник, вертя в руках обойму от российской винтовки, которую достал Мишка из шкафа. – Это ж надо такую штуку придумать!
– Погодите, дядя Николай. Я вам еще и скорозарядники к револьверам сделаю, – раздухарившись, пообещал Мишка.
– А это что за зверь? – заинтересовался толстяк.
– А это чтобы револьверы одним движением заряжать. Станочек такой махонький. Заранее в него патроны вставил, и как потребовалось, барабан откинул, гильзы вытряхнул, и в каморы сразу шесть патронов вставил.
– Неужто сможешь?! – не поверил урядник.
– Да там и мочь нечего, – отмахнулся Мишка. – Станки только толковые нужны. Да только меня скоро из цехов в депо гнать станут. Вечно, как приду, так все мастера вокруг толпятся. Интересно им на новенькое посмотреть.
– Не станут, – грозно встопорщил усы толстяк. – Сам туда с тобой схожу. Еще и звать станут.
– Не ссорься с ними, дядя Николай, – улыбнулся Мишка. – Там люди серьезные командуют, не нам, сиволапым, чета. Я лучше тихонько, осторожно, чтобы думали, что себе делаю. Так и тайну дольше сохраним, и для дела польза.
В придуманном им приборе и вправду не было ничего особенного. Латунный диск с завальцованным краем, в который и будут вставляться патроны. Главное, правильно разметить гнезда под каморы и выточить поворотный фиксатор. Мудрить с пружинными сталями Мишка не хотел. Качество их здесь еще низкое, и терять людей из-за сломанной пружины он не хотел. Времена тут царят патриархальные, и если твоя новинка не сработает, сразу виноватым назначат.
Так что вставляем патроны в скорозарядник, скорозарядник в барабан, поворачиваем головку фиксатора, и патроны сваливаются в каморы. Просто и со вкусом. По нынешним временам и это будет настоящей вундервафлей. На обойму, вон, урядник глаза вытаращил, а уж быстрая зарядка револьверов вообще верхом механики станет. Нужные детали в грубой обработке у парня уже были. Осталось только довести до нужной кондиции и собрать. Все эти мысли промелькнули у Мишки, пока урядник сам пробовал вставить обойму в магазин винтовки.
Убедившись, что все работает и винтовка заряжается гораздо быстрее, толстяк вернул оружие на место и, аккуратно положив обойму на стол, прогудел:
– Ну, Миша, удивил. Буду у начальства для тебя премии просить.
– Так сначала ему обойму показать надо, – удивился парень.
– Обойдется, – фыркнул урядник, небрежно отмахнувшись. – Господин майор и сюда-то ходить не желают. Им неинтересно. Для этого я есть. Вон, возьму твою штуковину с винтовкой и сам в кабинет снесу. Пусть любуется.
– Тогда, может, я лучше обойму пустыми гильзами заряжу? – на всякий случай предложил парень. – Еще выстрелит спьяну, греха не оберемся. А станет спрашивать, скажете, что это специально так, для его безопасности, чай не на стрельбище.
– Так и сделай, – одобрительно закивал урядник. – Завтра зайду. А потом и премию тебе просить стану. Скажу, уйдешь, тогда армейцы переймут, и доброго мастера потеряем.
– Не поверит, – рассмеялся Мишка. – У нас тех армейцев полтора инвалида. Даже депо не они, а вы охраняете.
– Приказ есть, – понизив голос, ответил урядник. – Через месяц полк пехотный прибывает. Велено под них казармы строить.
– Среди зимы? Хватились, – скривился Мишка.
– Ну, сам понимаешь, начальству виднее, – кивнул урядник, соглашаясь. – Наше дело – выполнять.
– М-да, значит, кончилась тихая жизнь, – вздохнул парень. – Небось, всю дичь в округе распугают.
– Чего это? – не понял урядник.
– Так господа офицеры ж себя обычно великими охотниками мнят. Начнут палить по всему, что летает и ползает, вот и распугают.
– Я смотрю, ты совсем начальство не почитаешь, – неодобрительно покачал головой толстяк.
– Да мне до него и дела нет, – пожал Мишка плечами. – Своим умом жить привык. Спросить хочу, где они раньше были, когда хунхузы деревню нашу жгли? Когда родителей моих убивали? Или я почитать их должен за то, что голову мою японцу продать хотели?
– Так то один задумал. Сам говорил, предатель, – растерянно протянул урядник.
– Угу. Да только предложи тот японец такое же их главному и дай какие нужные сведения, старший их сам бы мне голову снял и японцу на блюде принес. Мы ж для них не люди. Так, быдло, скотина рабочая, – зашипел Мишка, медленно закипая.
– Тихо ты, ирод! – рыкнул урядник.
– Да тут хоть тихо, хоть громко, а правда одна. Им не жизнь моя важна, а карьера. Где один, там и остальные.
– Уймись, Михаил, – снова рыкнул толстяк. – Уехали они. И старший их винился за случившееся сильно. Обидно ему стало, что его человек стал повинен, что он слово свое сдержать не смог.
