Так что, уже привычно щелкнув затвором, он поправил кобуру с револьвером и, кивком головы указав греку на место, где можно подняться, двинулся вперед.
– Как бы не смыло все наши лодки, если дождь пойдет, – проворчал Савва, рассмотрев тропу, по которой они шли.
– Не смоет. Я ту железку, что в песок вбил, специально ершом делал. Так просто не выдернешь. А как лодки разгрузим, сделаем под них в затоне бухту.
– Это как? – растерялся грек.
– Затон тяжелыми камнями обложим. На берегу их много, так что далеко таскать не придется.
– А пользоваться как тогда? – не унимался Савва.
– Ну что ты как маленький? – возмутился Мишка. – Вход в нее обозначим и только сами знать будем, куда можно править, а куда не надо. Да и вода, если что, по тем камням быстрину потеряет. Вода всегда идет там, где легче.
– Да уж. Ты под все умудряешься науку подвести, – качнул грек головой.
– Книжки читать надо. И не романы всякие бульварные, а толковые книжки, где люди пишут, как правильно можно всякие нужные вещи из подручных материалов сделать, – наставительно отозвался Мишка, выбираясь на край каньона.
– Ого! – не удержался грек, вставая рядом с ним. – Давно таких мест не видел. Красиво.
– Не то слово. Потому, наверно, и запомнил, – негромко ответил парень, любуясь открывшимися просторами.
Ручей протекал по разлому горной породы и, поднявшись на его край, они оказались на небольшом плато. Молодые кедры росли здесь широко, свободно, и промеж их стволов открывался вид на тайгу, лежащую ниже. Сплошной зеленый ковер, теряющийся в дымке у горизонта, а над этой дымкой возвышались снежные шапки гор.
Ниже кедровника начинался участок лиственницы. Пройдя туда, Мишка осмотрел несколько стволов и, улыбнувшись, заявил:
– Заимку вон там ставить будем. В кедровнике. А лиственницу здесь срубим. И стволы не толстые, и тащить недалеко.
– Да ты тут словно крепость ставить собрался, – проворчал Савва.
– Кто знает, может, и придется из заимки крепость сделать, – скривился Мишка. – Помнишь, что я тебе про хунхузов говорил?
– Про войну-то? Помню, – кивнул Савва. – Да только не верится мне, что эти черти узкоглазые рискнут свару затеять. Ну, сам подумай, что там той Японии, и сравни ее и Россией.
– Это все верно. Да только японцы не сами полезут. Их англичане заставят, – вздохнул Мишка. – А как по ним, то чем больше крови православной прольется, тем лучше. Потому они тех японцев и снабжают всем подряд. От винтовок до линкоров, – закончил парень, качнув своим карабином.
– Политика, значит, – мрачно скривился грек.
– Она самая.
– А ты, значит, уверен, что это все англичане затеяли?
– Поверь, Савва, я это знаю.
– Да откуда?
– Все просто. На их островах, кроме угля и торфа, нет ничего. Овец растят да сукном торгуют. А живут лучше всех. С чего?
– И с чего же? – с интересом переспросил Савва.
– Да с грабежа. Они не людей, они целые страны грабят. Индия их колония. В Китае тоже они, и в Африке их сапог. Чего ж не жить, с таких-то грабежей? Осталось только Россию подмять, и тогда, считай, весь мир у них в кармане.
– И откуда ты все это знаешь? Неужто из книг?
– И из книг тоже, – кивнул Мишка, сохраняя каменное выражение лица.
– Ладно. Давай делом заниматься. Языками чесать и работая можно, – сдался грек и закинул винтовку на плечо.
Они спустились к лодкам и принялись перетаскивать все привезенное к месту будущей стройки. К удивлению Мишки, Савва притащил с собой кучу разного инструмента. От железных лопат до столярных струбцин. Рассматривая это богатство, Мишка только головой от удивления качал. Потом, не удержавшись, он дернул грека за рукав и, указывая на инструмент, спросил:
– Откуда у тебя все это?
– В лавку народ разный ходит, – усмехнулся Савва. – Кто-то с деньгами, а кто-то всякое разное несет. Вот я и выкупал у мужиков, на всякий случай. Что-то похуже продавал, а что получше – себе оставлял. Я ведь не всегда каторжником был. Профессию имею.
– И кто ж ты? – поинтересовался Мишка.
– И печник, и каменщик. Многое умею, – грустно улыбнулся Савва. – Я ведь потому и решил с тобой уйти, что сам хочу мирно разойтись. А ты парень умный. Разложил все так, что и вправду без крови обойдемся. Потому и решил тебе помочь заимку толковую поставить. Да только и ты не обмани. Помоги нормально золота намыть.
– Намоем, – помолчав, решительно кивнул Мишка. – Я под это дело механику не просто так придумывал. И что обещал, сделаю. Что найдем, себе заберешь. И как лучше домой добраться, тоже расскажу.
Кивнув, Савва взвалил на плечо очередной мешок и тяжело зашагал в гору.
* * *
Двуручная пила с визгом вгрызалась в свежую древесину. Три дня напарники валили строевой лес, готовя бревна для сруба. Выбирали самые ровные и приблизительно одинаковые по диаметру деревья. Так и носить проще, и количество рассчитать можно. Савва, выслушав эту сентенцию парня, только головой покачал и, поплевав на руки, взялся за инструмент. Спорить с ним он давно уже зарекся.
Мишка, пользуясь знаниями предыдущего хозяина тела и навыками своего мира, прямо на песке нарисовал то, что хотел получить, и, не обращая внимания на удивленное ворчание грека, с головой окунулся в работу.
За прошедшие три дня они навалили достаточно стволов, чтобы вывести сруб. Теперь валили деревья, которые предполагалось распускать на доски. Все бревна сразу опиливались по длине, чтобы можно было сразу рубить концы в лапу и тесать боковины.
Свалив очередную лиственницу, Мишка устало разогнулся и, оглядевшись, проворчал, осматривая уже сделанное:
– Вроде должно на все хватить.
– Давай еще вон те две свалим, и шабаш, – оглядевшись, предложил грек.
– Лишнего губить не хочется, – протянул Мишка.
– Дерево лишним не бывает. На доски распустим, тоже в дело пойдут.
– Ну, давай, – сдался парень, перехватывая ручку пилы.
Спустя еще полтора часа они выволокли добытое к месту строительства, и Савва, отдышавшись, удивленно проворчал:
– Ты, Мишка, словно двужильный. Прешь и прешь. Уж на что меня сильным считали, а и то запыхался. А тебе хоть бы хны.
– Своя ноша не тянет, – рассмеялся Мишка, направляясь к своим пожиткам.
Достав из мешка сухари, он присел к костру и, высыпав их на аккуратно расстеленную холстину, пообещал:
– Все. Завтра пойдем подходящее место тебе искать. С остальным я и сам уже справлюсь.
– Что, и венцы один поднимать станешь? Надорвешься же, – удивился грек.
– Есть такое мудрое слово, механика называется, – рассмеялся парень.
