– И как у тебя лодка не потонула с такой кучей железяк? – удивился Савва.
– Это я еще не все нужное взял, – вздохнул Мишка. – В следующий рейс придется снова грузить.
– Ты словно жить здесь собрался, – хмыкнул грек.
– Помнишь, что я про войну говорил? – повернулся к нему Мишка.
– Такое забудешь, – скривился Савва.
– Вот и не забывай. А вообще я тут много времени проводить собираюсь, – вздохнул парень. – Хорошо тут. Спокойно. Сам себе голова. Даже соседи, и те спокойные, – добавил он, кивая на хантов.
– Это медведь тебе сосед спокойный? – поддел его грек.
– Медведь зверь умный. Недаром его ханты первым человеком считают. Точнее, предком человека. Еще говорят, лесной хозяин. Если его не трогать, сам не полезет. Он на человека пойдет, или если ранен, или шатун, с голоду, или если медведица медвежат защищает.
– Погоди. Так это ты из-за них не стал на него охоту устраивать? – сообразил Савва.
– Угу. Ханты мишку почитают. Да я ведь и сам Мишка, – рассмеялся парень, разведя руками. – Думаю, двое мишек как-нибудь договорятся.
– Ну, ты точно на голову скорбный, – фыркнул грек и, махнув рукой, отправился к месту своей добычи, что-то тихо бормоча под нос.
* * *
– Вот и все, Миша. Уходить мне пора, – со странной усмешкой вздохнул Савва. – Расскажешь, как мне путь проложить?
– Гремящий ручей на той стороне реки помнишь? – кивнув, спросил парень.
– Конечно.
– До него лодкой. А потом, вдоль него, пешком до следующего полустанка. Лодкой по станции будешь трое суток идти, даже по течению. Там река петлю делает, – Мишка кончиком ножа нарисовал на земле две линии железки и кривую петлю реки. – А вот если вдоль ручья, то через сутки на полустанке будешь. А самое главное, что все товарные поезда на том полустанке водой и углем пополняются. Специально так сделали, чтобы пассажирские и литерные составы у нас заправлялись, а товарные там. Узловую разгрузить решили. У нас только те останавливаются, которым ремонт требуется.
– Хочешь сказать, там и охраны никакой нет? – сообразил грек.
– Так и есть, – кивнул Мишка. – Только обходчики да грузчики. А самое главное, что все товарные составы идут через Томск на Екатеринбург. Ну, а там уж нужный тебе состав найти дело нехитрое.
– Да уж, – подумав, кивнул Савва. – Мне такое и в голову не пришло. А главное, я про ручей ничего не знал.
– А про него вообще никто кроме меня не знает, – усмехнулся Мишка. – Да и сам я случайно узнал. Зимой от дядьки из дому ушел, на реку спустился и по ручью свернул. Шел себе и шел. Думал, из сил выбьюсь, лягу да замерзну, чем так жить. А под вечер следующего дня гляжу, полустанок. К тому времени уже успокоился, на товарняк прыгнул и на нашем разъезде сошел. Так и узнал. В общем, если сумеешь никому на глаза не попасться, выберешься легко.
– А лодку, значит, там бросить? – уточнил грек.
– Зачем? – удивился Мишка. – Это же след. Завтра бочонки рыбой добью и в поселок отправлюсь. Там тебя и высажу. А лодку себе заберу. Подгадаем, чтобы вечером к месту подойти, по темноте и уйдешь. Надеюсь, хозяин у этого корыта не объявится?
– Добро, – помолчав, решительно кивнул Савва. – А за лодку не бойся.
Закончив со стройкой, Мишка с головой ушел в заготовку рыбы. Вытягивая сети, он сразу сортировал улов, избавляясь от мелкой и сорной рыбы. В засолку шли только стерлядь, сиг, хариус, семга и тому подобные виды. Часть он коптил и закатывал в те же бочонки. Его способ копчения был одобрен и хантами, и греком, и самим Мишкой. Распробовав его копчение, Торгат попросил соорудить немного и на его долю, пообещав отблагодарить. Так что Мишка со дня на день ждал очередного прихода своих друзей. В том, что Торгат сумеет придумать что-то интересное, он не сомневался.
Так и получилось. Ранним утром следующего дня хант с сыновьями пришел к заимке, притащив с собой кучу кожаных мешков и четыре бочонка. Удивленно рассматривая эту тару, Мишка только в затылке почесывал, пытаясь угадать, что в них. Заметив его недоумение, Торгат едва заметно усмехнулся и, ткнув чубуком трубки в бочонок, сказал:
– Эти два с медом. Мальчишки поляну нашли. Три роя уже много лет в дуплах живут. Много меда. А в тех воск. Купцы его хорошо берут.
– Это верно, – кивнул Мишка, осторожно поддевая ножом крышку и разглядывая содержимое. – А чего он такой? – удивился парень, растерянно ковыряя пальцем то, что хант назвал воском.
– Дети жевали, – рассмеялся хант. – Жевали, а потом туда плевали.
– Ага, – чуть подумав, кивнул Мишка. – Тогда придется привести его в товарный вид. Савва, котелок твой старый далеко?
– Так за печкой, – удивленно пожал грек плечами.
– Хорошо, – кивнул Мишка и, подхватив бочонок, направился к дому.
– А в мешках что? – поинтересовался Савва, проводив его недоумевающим взглядом.
– Пушнина. Продать хочу. Собрал все, что за зиму добыли, – равнодушно отозвался Торгат.
– С ним в поселок пойдешь? – насторожился Савва, которому лишние глаза были совсем ни к чему.
– Нет. Старший сын пойдет. Он знает, что нужно взять, и Мишке поможет. Торговать Мишка сам будет.
– Ты ему так доверяешь? – иронично хмыкнул Савва. – А если обманет?
– Мишка нам друг, – спокойно ответил хант, попыхивая трубкой. – У него лицо есть. Скорее свое отдаст, чем чужое возьмет. Мишка честный. А ты знай: если задумал чего, сразу забудь. Обидишь парня, сам тебя найду. Как мы по следу ходим, все знают.
– И в мыслях не было, – тряхнул грек бородой. – Наоборот. Чисто хочу уйти. Без крови. Потому и решил с ним последнее дело сладить. Да и не тягаться мне с ним, – нехотя признался Савва. – Я привык силой брать. А он умом да ловкостью.
Хант только молча кивнул, давая понять, что услышал все сказанное.
Тем временем Мишка развел огонь в очаге, который на скорую руку сложил недалеко от дома, и, насыпав в котелок до половины кусочками воска, подвесил его над огнем. Сходив к ручью, парень притащил ведро воды и, дождавшись, когда воск расплавится, опустил котелок в воду. Дав воску застыть, он осторожно вынул посудину и, перевернув ее над торцом толстого полена, принялся вытряхивать содержимое.
Толстая шайба еще теплого воска выскользнула из котелка, и Мишка, подсунув под нее лезвие ножа, осторожно отложил в сторону. Внимательно наблюдавший за ним Торгат только одобрительно хмыкнул, тихо проворчав:
– Всегда удивлялся, когда он так делал.
– Как так? – не понял Савва.
– Придумывал, как лучше дело сладить. Купцы такой воск, – хант ткнул чубуком в шайбу, – всегда берут. Думают, он уже чистый. А его просто дети жевали, – тут Торгат негромко рассмеялся.
Переработав весь воск, Мишка уложил получившиеся шайбы в один бочонок и, вбив крышку, с усмешкой заявил:
