На жидкокристаллической карте вырисовывался большой город в ста километрах впереди — один из нескольких на пути между мной и океаном. Пристанище кротов. И его уже не объехать — в баке «ауди» заканчивается горючее. А значит, для меня заканчивается относительно спокойная жизнь, продлившаяся чуть больше суток. Теперь посмотрим, чем окажется мальчишка: моим талисманом или черной меткой судьбы.
На тот случай, если все-таки талисманом, я решил хоть немного увеличить шансы. Остановился и достал новый ствол. Навинтил глушитель, передернул затвор, проверил спуск. Машинка работала четко. Не знаю, как насчет вина, но в оружии он разбирался — я имею в виду того, кто ведал подбором арсенала в запасниках Матери Ночи.
Ну что же, пора вплотную заняться воспитанием. Для того меня и наняли. Начнем с азбуки, хотя книжки подождут. Показал парню, как обращаться с пистолетом. Заставил повторить все действия трижды — сначала без патрона в стволе. Предохранитель, перезарядка, спуск… Затем отвел в сторону от дороги, расставил на пригорке пустые консервные банки и велел стрелять с десяти метров. Не ожидал, что выйдет толк, уж слишком хлипок был пацан.
И действительно, при первом выстреле ему едва не вывернуло отдачей суставы. Он насупился и снова выпрямил руки, несмотря на боль. Я стал у него за спиной и для подстраховки прижал ему вывихнутые локти. Мелькнула мысль, какого черта я это делаю. Соваться в кротовник с таким напарником — чистое самоубийство. Или грязное убийство — смотря кого из нас твари оставят в живых, чтобы получить удовольствие. То есть пытать.
Пушка была слишком тяжела для него и будет тяжела еще несколько лет. Он прицеливался слишком долго, на точный выстрел рассчитывать не приходилось. Я ощутил зарождающуюся дрожь в его конечностях. Как только мальчишка понял, что я собираюсь взять прицеливание на себя, он нажал на спуск.
Банку снесло, и я похлопал его по плечу. Он улыбался.
Но я-то видел: он не должен был попасть.
Меня одолевали противоречивые чувства.
* * *
Я проезжал через приближающийся город лет семь назад, и, помнится мне, кротов там были сотни, если не тысячи. Едва унес оттуда ноги, прихватив с собой пару свинцовых бляшек в заднице, а оставил на тамошнем асфальте пол-литра крови, сгоревшую тачку и все свои иллюзии относительно превосходства горбатого короля в стране слепых. Так что никакой радости при виде знакомых мест я не испытывал. Не надо быть пророком, чтобы догадаться: если обстоятельства и меняются, то не в лучшую сторону.
Заправка, расположенная на городской окраине, оказалась высосанной досуха, как и три предыдущие. Дальше я решил не ехать, чтобы не дразнить дьявола. Из «ауди» получился бы симпатичный стальной гроб на двоих, однако мне она все-таки больше нравилась в качестве средства передвижения. Поэтому я загнал машину в первый попавшийся пустой бокс — один из трех, принадлежавших когда-то небольшой станции техобслуживания. В двух других догнивали основательно выпотрошенные микроавтобусы. Поблизости находился также въезд на подземную стоянку, но сунуться туда добровольно мог только придурок. Или крот.
Вопрос, что делать с парнем, теперь встал в полный рост. Взять его с собой означало связать себя по рукам и ногам. Если оставить в машине, где гарантия, что твари не доберутся до него раньше, чем я вернусь? С третьей стороны, я хотел увидеть, как он проявит себя в деле. «Не рановато ли?» — раздался голос Сидящего В Печенках. По-моему, нет. В первый раз я стрелял в человека примерно в таком же возрасте. И меня не охраняла чужая Тень. Но что я мелю, глупец? Только сейчас дошло: раз я выжил, как можно быть уверенным, что меня не охранял чужой Свет?
Чем дольше думал, тем сильнее становились сомнения. Мальчишка по-прежнему выглядел безобидным и жалким. Однако меня схватила за яйца настоящая паранойя. Уже казалось, что при первом удобном случае он выстрелит мне в затылок. Или сдаст соплеменникам, как только те обнаружат свое присутствие, — что бы там ни рассказывала Мать Ночи. Черт знает, что у него на уме. И есть ли там вообще что-нибудь, кроме призраков, оставленных старухой, и видений, пропущенных сквозь стеклоподобные фильтры Тени. Возможно, сопляк блуждал среди преломленных и искаженных до неузнаваемости образов реальности, а я был одним из них — непредсказуемым, опасным, подлежащим уничтожению. Мой же истинный статус мог оказаться унизительным и равносильным приговору: вовремя подвернувшийся под руку курьер для перевозки особо ценного груза. После того как груз доставлен, от курьера избавляются. Использованные презервативы выбрасывают, не так ли?
Шарманка у меня в башке наигрывала все более изощренные варианты одного и того же навязчивого мотива. Превосходство, доминирование, использование, подчинение, рабство, предательство, измена… И в какой-то момент в этом почудилось что-то до боли знакомое. Вероятно, так проявляла себя относительная близость океанского берега. И не это ли имела в виду старуха, когда предупреждала: «Будет больно»? Впрочем, моим ощущениям еще было очень далеко до сверлящей пытки, от страха перед которой болевой центр непонятным образом заставлял заранее содрогаться.
В конце концов я все-таки решил совершить вылазку в одиночку. Если парень будет сидеть тихо, а я все сделаю быстро, риск сведется к минимуму.
Первым пунктом в списке необходимого стояло горючее. Добывать его — занятие не для ленивых. Случалось, неделю угробишь, пока наберешь канистру. Иногда и месяц проходит всухую. А насмешки судьбы бывают просто убийственными. Например, когда находишь цистерну с горючим — и ни одной дерьмовой бутылки под рукой. Хоть купайся одетым, а потом отжимай.
Ни на что не надеясь, я проверил баки микроавтобусов. Бог не лотерейщик — пусто.
Велел парню ждать. Не сказал, правда, как долго. И что ему делать, если не вернусь. Просто не смог придумать. Достал из багажника пластмассовую канистру, обрезок резинового шланга и двинулся по направлению к жилым кварталам. По-моему, когда-то они назывались именно так.
6
С тех пор прошло шесть часов. Сижу за балюстрадой, ограждающей стоянку возле какого-то театра. Брызгает противный мелкий дождик. Настроение — хуже некуда. Неподалеку бродят кроты. Горючего в канистре — на три пальца; высосал из бака брошенной «хонды». Перспектива не радует: скорее всего, придется прорываться с боем. Кротам известно, что я где-то здесь. Не знаю откуда, но известно. Вроде ничем себя не выдал. Должно быть, опять началась проклятая игра под названием «Пошел вон от берега!». Но на этот раз я не поверну обратно. Пройду по намеченной дорожке до конца. Или дорожка кончится, или кончусь я. Если не сейчас, то когда же? Еще раньше, глядя на парня, понял, что у меня остается совсем мало времени.
Кроты собираются на подходах к площади. Их оружие поблескивает сквозь сетку дождя. Капель заглушает прочие звуки. Мне это на руку, а кроме того, с моей позиции открывается неплохой обзор. Три улицы уже перекрыты. Единственный путь к отступлению лежит через здание театра и дальше через одичалый парк. Странно, что твари не пытаются этот путь отрезать. Явно осторожничают, чего-то избегают. Но не меня же. Начинаю думать, что причина — в парке. Или в самом театре. В общем, где-то поблизости. Ладно, где наша не пропадала. Как говорится, враг моего врага…
