Из камина, смешно перешагивая витую решетку, выполз дракончик. Сморщенный, какой-то сопливый, с недоразвитыми кожистыми крылышками и круглыми черными глазами. Размером с цыпленка, если честно. Хороший ужин на одного…
Под взглядом шести пар глаз ящеренок деловито потопал-попрыгал в сторону Дахху, обнимающего мое фортепиано со страстью сдвинутого музыканта.
По дороге дракончику пришлось преодолеть холм в виде распростертой на полу Кадии. Он — вернее, она, будущая драконья королева, — справилась с блеском.
Дракошка коготоками цеплялась за льняную, расшитую цветами рубаху Кад. Где было посложнее и покруче, помогла себе резкими взмахами недоразвитых крыльев. Иногда пыталась плеваться огнем — не получалось, к счастью.
Стражница наблюдала за восхождением, не дыша.
Как и все мы.
Когда дракончик миновал Кадию и все также упорно, целеустремленно продолжил свой путь к испуганному Дахху, подруга села. Она недружелюбно отпихнула от себя давьерову ногу и заявила:
— Так! Я была первой жертвой этого страшного, ужасного дракона. Поэтому я возьму на себя честь дать ему имя.
Я тяжело сглотнула, поняв, что сейчас будет — у подруги всегда были проблемы с именами собственными…
— И да будут звать тебя, сегодня и во веки веков… — Кадия патетически простерла руку вслед ковыляющей прочь ящерке, — Королева Бурундук. Драконья королева Бурундук, — гордо закивала подружка.
Королева Бурундук обернулась и бросила на Кадию странный, на удивление разумный взгляд безбровых черных глаз.
— И что же нам теперь делать? — пробормотала я, когда королева Бурундук начала по-хозяйски жевать штанину Дахху, а Дахху, чуть не поскуливая от ужаса, вжимался все глубже и глубже в фортепиано.
— Судя по всему, идея с открытием купола отменяется, — Полынь поднялся с пола, куда его бросило наше столкновение в воздухе, и пощупал свежеобразованную шишку.
— Ну блин, а! Ну какого праха! — раздосадованно взыл Мелисандр и навис над Давьером: — Вы вообще кто такой, господин хороший?! Что вы наделали, а?!
Анте Давьер приподнялся и начал старательно отряхиваться, оскорбляя мои чувства хозяюшки-домоседки, и без того сегодня попранные.
— Я спас вас от чудовищной глупости, — высокомерно заявил маньяк. — Открыть кромен — это хорошая идея, — поспешил заверить он нас, устрашившись брошенных на него злобных взглядов. — Но для открытия подойдет любое драконье яйцо. Не обязательно самочка.
— И где ж мы его возьмем, ты, безымянный умник? — Мел продолжал негодовать.
— У драконов, где еще, — пожал плечами Анте. — Они с удовольствием выменяют обычное яйцо на эту… — он кивнул в сторону дракончика, интенсивно топчущегося по расслабившемуся наконец-то Дахху.
— У «этой» есть имя, — напомнила Кадия. — Ее зовут королева Бурундук. Прошу называть так и никак иначе.
— Как тебе будет угодно… — прикрыл глаза Давьер.
Я присела на пуф и задумчиво уставилась на настенные часы.
Старые добрые ходики неумолимо тикали, и секундная стрелка безжалостно, безапелляционно плыла вперед. Не перескакивала с деления на деления, а именно плыла, будто ускоряя этой плавностью и без того страшный ход времени…
Ненавижу эти часы. Никак не соберусь их снять.
Но, знаете, это моя маленькая смелость.
Мой крохотный подвиг — смотреть на неумолимо бегущее время, а не прятаться от него.
Я выдохнула:
— То есть теперь за двое суток мы не только должны доплыть до купола, торчащего где-то в море, но и предварительно смотаться к драконам на далекий-далекий север? Просто хочу уточнить.
— Да, — как ни в чем не бывало, ответил Анте Давьер.
Лица у ребят вытянулись.
— Тут одной быстроходной шоккой не обойдешься, — цокнул языком Полынь.
Мы все с ним согласились.
Даже юный дракончик, с небо знает какой попытки сумевший выпустить свой первый огонек… Ровно такой, что хватило прожечь дырку в шарфе Дахху.
ГЛАВА 28. Клуб приключенцев
И снова забрезжил рассвет…
Я встретила его, сидя верхом на зубчатой стене Чрезвычайного департамента.
Подо мной — не очень далеко, скажем честно (все-таки гномья постройка) — простирался Шолох. Пока еще темные улицы слепо вглядывались в меня, незнакомку. Их поглощала темнота, мерно разбивающаяся о синий свет магических сфер и оранжевый — деревьев ошши. Черные зрачки широких луж, заливающих мостовые — ночью лило, нещадно — косились на меня, то ли заигрывая, то ли устрашая.
Я сидела на гребне стены, как летучая мышь. Как черная кошка. Как убийца из Ночного Клана. Выбирай любое звание: пока ты жив — ты свободен в титулах, друг!
Звенящий купол мироздания гремел надо мной цирковым шатром. Меркнущие на западе звезды подмигивали, как подвыпившие танцовщицы кабаре, а солнце лениво, неохотно выкатывалось с востока. И, кажется, отчаянно торговалось с кем-то незримым: «Погоди, ну зачем сейчас? Ну дай отоспаться! Лето же — время отпусков, ну погоди!»
Попросите меня: Тинави, а расскажи нам о своей жизни?
И я скажу: рассветы и закаты, друзья мои, сплошные рассветы и закаты. Из тьмы во свет, из света в тьму, на огромных качелях вселенной. Замираешь на мгновение в высшей точке, и дух замирает в тиши: половина неба рассыпана, будто лукошко черники; по другой, виляя хвостами, плывут золотые рыбы Отца. И ты — в центре, в сиянии вечных бликов, искра твоя полыхает, душа обнимает мир. И, кажется, ты вечен, но… Качели срываются обратно. Из тьмы во свет, из света в тьму.
И главное при развороте — не терять надежды.
Рассветы и закаты — все самое важное умещается в них, из года в год, как ни пытаюсь я устаканить режим сна… И каждый из этих рассветов-закатов — уникален. Не только небесными красками, но и характером хардкора в моей жизни, как говорит Карл.
Так и тут: не успели мы — на закате — утвердиться в мысли, что нам надо совершить невероятное, а вот уже — на рассвете — воплощаем план.
Спасибо, жизнь. Спасибо за скорость, милая.
— Псс, Ти! Ты заснула, что ли? — громкий шепот выдернул меня из мечтаний.
Я встрепенулась. Снизу, со внутренней стороны двора, мне махал Мелисандр Кес. Подле него стояла Кадия с факелом в руках. Оба рослые, белокурые, развитые физически — красота, да и только!
Я кивнула ребятам, и, еще раз оглядевшись кругом, тихо спрыгнула со стены.
Лететь было несколько метров. Сравнимо с третьим этажом Арсенала в Пике волн. Но сегодня я не волновалась. Во-первых, друзья внизу натянули для меня страховочную сеть. Во-вторых, мы с унни уже научились понимать друг друга. Пойди что не так — она бы мне помогла.
Ну, я надеюсь.
