Я ничего не могу сказать — его ладонь закрывает мой рот, могу только стонать и всхлипывать.
— Тебе нравится?
— Угу… — мычу, и он чуть расслабляет руку, давая мне возможность ответить, — да, хорошо, пожалуйста!
— Вот так, детка, еще, раздвинь ноги еще, наклонись…
Он ставит меня на кровать, на колени, продолжая долбить, быстро, остро, но не грубо, прижимая мое тело рукой. Я понимаю, что вот-вот улечу…
— Люблю тебя…
Снова всхлипываю, дрожу, сжимаю бедра, ощущая, что внутри уже все звенит в предвкушении. Чувствую, что он тоже на грани. Я всегда хорошо ловлю момент, когда он готов взорваться. И мы вместе взлетаем ввысь, падая на кровать, и стонем вторя друг другу.
У меня хватает сил повернуть голову, положить руку на его скулу, придвинуть, впиться поцелуем в губы.
— Я люблю тебя, Устюгов.
— А я тебя, Устюгова.
— Ты только мой?
— Да, и ты только моя.
— Да!
Он прекрасен, главный мужчина моей жизни. Самый лучший.
У нас нет времени на отдых, быстро приводим себя в порядок и спускаемся.
Роскошный торт с единственной свечкой Алекс выносит сам. Мы с Лялькой дуем. Она, кажется, все понимает — подошла к этому вопросу серьезно и мне почти не пришлось помогать. Потом она так осмысленно хлопает в ладошки и смеется! Утыкается мне в шею, и тихо шепчет — мама.
Алекс обнимает нас, мы режем торт, раздаем всем гостям. Приглашенные официанты разносят шампанское. Отец Алекса просит слова.
— Тосты за эту прекрасную юную леди мы уже произносили. Сейчас я хочу сказать о ее матери. Эта прекрасная девушка, женщина, появилась в жизни моего сына недавно, но полностью преобразила его. Я не могу сказать, что я не верю в любовь — конечно верю, моя семья, моя жена тому доказательство. Но… я, признаться, не был уверен в том, что моим сыновьям так же повезет. Но, как видите, я тоже могу ошибаться. Алексей, я вижу искру, которая есть между вами, постарайтесь сохранить ее. Береги свою любовь. Дорожи этой прекрасной девушкой. Цени ее. Будь терпелив. Помни — жалеть нельзя! — тут, конечно, смеются все, кто помнит анекдот. — Люби ее. Могу добавить, что вчера моя семья стала больше. У меня появилась еще одна дочь и еще одна внучка. Алексей, Женя, поздравляю вас. И… горько!
Конечно, поднимается шум, все кричат, поздравляют нас, и мы с удовольствием делаем так, чтобы каждому гостю в нашем доме стало сладко. Поцелуй длится, пока отец Алекса не просит нас уже быть немного поскромнее. Мы смеемся. Мы и скромность — это что-то несовместимое.
Постепенно расходятся гости, мы укладываем Ульяну спать, она, конечно, немного капризничает — море впечатлений, трудное для детской психики.
Потом мы переодеваемся и идем во двор, у нас появилось любимое местечко — широкий уличный диван, на который мы заваливаемся с чашками ароматного кофе, укутавшись в пледы — ночи уже прохладные.
Мы смотрим на звезды и загадываем желания.
— Успела?
— Не-а… не придумала что загадать.
— Почему?
— Неверное потому, что могу загадать только мир во всем мире. Про папину операцию я уже просила. Здоровья для всех тоже.
— Получается, тебе нечего желать?
— Почему, я желаю немедленно килограмм малосольных огурчиков. Не соленых, а именно малосольных. И, может, еще манго… Или сала с черным хлебом.
— От сала бы и я не отказался.
— Эй? Ты только что съел слона на банкете!
— Не правда, всего лишь семгу на гриле, шашлык и пару салатиков!
— И торт!
— Ты за мной следишь?
— Конечно, не хочу, чтобы мой муж превратился из мачо Фассбендера в какого-нибудь…чокнутого профессора!
— Это кто такой?
— Не важно.
— Ладно, проехали. Но… тебе правда нечего загадать?
— А тебе?
— Ну, моя мечта рядом со мной.
— И моя! Я просто хочу, чтобы он был со мной. Мужчина моей мечты. Вот это могу загадать.
— Он?
— Ну да. Просто ОН. Тот о котором я мечтала.
— И кто же этот просто он?
— Догадайтесь, Алексей Владимирович.
— Думаю, мне придется потратить на разгадку этой головоломки всю жизнь. Кто же это, твой «просто ОН»
Утыкаюсь ему в шею, целуя и смеясь. Чудом не проливаю на себя кофе.
— Кстати, кофе тоже «он». — тихо шепчу ему на ушко…
— Я знаю. А этот твой «Он» тебя любит?
— Кофе? Не сомневаюсь.
— Я тоже.
Его губы горячие от кофе. Его губы пахнут кофе. Его язык сладкий от кофе. Мы целуемся, забывая обо всем, отставляя чашки, не думая о падающих звездах. Он — потому, что у него есть Я. Я потому, что у меня есть ОН.
Конец
