Полынь еще долго крутился по дому: зашел в ванную, поднялся в спальни, осмотрел кладовки и так далее. Студенты толпились вокруг меня: я просто не отпускала их. Был мой звездный час: я впервые нашла публику, которой можно поведать о немногих "башенных" приключениях моей юности…
Но вот куратор вернулся. Несколько раз настойчиво кашлянул. Пришлось с сожалением откланяться.
Едва за нами закрылась дверь, Полынь сложил руки на груди:
— Что думаешь?
— Студенческие годы — это кайф. Жаль, что у меня их не было в классическом смысле этого слова.
— Кстати да, — Полынь наклонил голову, — Ты отлично врала про этого друга и ваши похождения в Башне. Отвлекла студентов, чтобы не мешали мне. Спасибо.
— Почему врала? — я опешила. — Это всё правда.
— Но ведь вы с Кадией и Дахху учились у наставника?
— Да, но иногда мы приезжали в город. И встречались там с Гординиусом. Я не сочинила его, Полынь! Он настоящий!
Гординиус был чудным парнем (ставьте ударение куда хотите, не ошибетесь). Заносчивый альбинос, всегда в черном, будто пытающийся притушить свой свет, — он выделялся в любой толпе.
Правда, к сегодняшнему дню мы не виделись дольше, чем общались до того. А потому всё могло измениться.
И как же это странно! Вот есть в твоей жизни человек, и он тебе важен, гуляете регулярно, шепчетесь в ночи, а потом бац — и всё кончилось. И ты сначала такой: о, я никогда его не забуду! А потом проходит время. И старый образ стирается не только в твоей голове, но и в жизни его обладателя.
Теннет говорит, что время — это специальная формула для стирания идиотов. Минимум ингредиентов, максимум эффекта. Только жаль, что и хорошие люди под раздачу попадают.
Полынь нетерпеливо напомнил:
— Так что насчет убийства?
— Вероятно, соседка и впрямь не любит вечеринки?
Полынь пожевал губами, покивал головой. Потом направился в сторону птичника.
— Тогда объясни мне, пожалуйста, несколько фактов, — сказал он и стал один за другим загибать пальцы на свободной руке, — Во-первых, почему на столе десять бокалов из-под вина, тогда как гостей — пятеро? Во-вторых, если пузырёк с эссенцией туманной лани был изначально пуст — зачем приносить его с собой? В-третьих, почему плащи мальчиков пахнут курятником? В-четвертых, почему петух говорит «ре-е-е»? Это у них знак тревоги. И в-пятых… Какие нормальные студенты будут листать конспекты по трансфигурации на вечеринке?
Куратор взмахом руки шуганул несчастного петуха и распахнул дверь в птичник. Там было темно. Ловчий сплёл пальцы, зажигая маленький пульсар-огонек. В его неверном голубоватом свете мы увидели в углу пять мертвых куриц.
— Вот и наши трупы, — Полынь кивнул.
— Прах побери, — испуганно сказала я. — А что же было вначале — курица или девушка?
— Курица, к счастью, — куратор вздохнул. — После смерти объекта заклинание теряет силу — неспешно. Часа-двух как раз хватит, чтобы выветрилось. Соседка верно увидела: с крыльца стаскивали девушек. Вернее, куриц в облике девушек. Уже здесь они приобрели изначальную форму.
— Но зачем?.. — пробормотала я.
— Мальчики совместили приятное с полезным — по своему собственному признанию. Подготовка к экзамену — и разнообразие на вечеринке.
— Нет, зачем они убили птиц? — я посмотрела на грустного петуха, мнущегося в дверях курятника.
«Ре-е-е-е…» — снова пожаловался он.
— Не намеренно. Они просто двоечники. Ты что, не знаешь, как продлить жизнь трансфигурационному алгоритму?
— Нет. Магистр нас такому не учил, мы же гуманитарии.
— А твой Гординиус тебе не рассказывал?
— Почему сразу «мой»?!
— Спиртовая взвесь из копыт туманной лани, Тинави. Редкое зелье, подконтрольное, но студентам дают — надо же учиться. Его применяют, чтобы надолго закрепить трансформацию. Только мальчики не учли, что после эссенции запрещено давать подопытному настоящую еду и напитки, кроме как чистую воду, — сдохнет. А курочкам, судя по кайме бокалов, щедро наливали алкоголь.
— Прах, — расстроенно сказала я. — Что теперь?
— Закрываем дело у соседки и зовём Ищеек. Пусть арестуют студентов, им положены сутки. По мне так мало. Злости можно найти оправдание. Глупости — реже. Эксплуатации тех, кто не в состоянии за себя постоять — никогда.
* * *
Сидя на замшелом бревне в лесу возле фермы, мы дождались прибытия Андрис Йоукли и ещё одного Ищейки по имени Инвернесс. Коллеги помахали нам, узнали подробности и пошли за студентами.
— Йоу, красавчики, а ну сбавили страсти! — кричала Андрис из дома, в чьих окнах заплясали и запрыгали отзвуки заклятий. — Хотя нет, я передумала, колдуйте дальше! Засажу вас надолго, идиоты! — голос девушки наполнился праведным гневом.
— Вот тут бы я их и пришиб, — задумчиво кивнул Полынь. — Легонько. Очень удобно — сопротивление при аресте.
Я недоверчиво покачала головой:
— За пять куриц, серьезно?
— Как я уже сказал — за то, что приняли решение за другое живое существо.
— Полынь, это куры. Ты знаешь, я сама жалостлива до безобразия, но сегодня ты в ударе. Что за дела?
Мы уже подошли к лошадке Димпл.
Куратор взобрался в седло, подал мне руку и пожал плечами:
— Вчерашний вечер наложил отпечаток. Мы не ладим с братьями. Они уверены, что то, что в пять лет меня продали Ходящим, равносильно тому, как если бы я выиграл в лотерею. Якобы умные люди приняли вместо меня все основополагающие решения на старте, благодаря чему я смог резко двинуть вперёд, а они остались — сами по себе. "Свобода выбора" — ругательство в нашем доме. А я был бы рад, если бы меня не превращали в Ходящего, — Полынь грустно усмехнулся.
Я улыбнулась:
— Ты только что очень криво сравнил себя с курицей, да?
Полынь закатил глаза.
Я похлопала куратора по плечу.
— Кстати, про Ходящих! — я перевела тему. — А ты вчера долго еще крутился возле Ратуши?
— Нет. У меня не было оснований забирать дело Вира у теневиков, так что я вскоре ушел. Хотя попытка террориста интересная, конечно.
— Ты переписал текст записки — там был какой-то шифр?
— Тоже нет. К сожалению, я не додумался срисовать восьмушку, которая была прикреплена к письму. Может, на ней нашлось бы что-то интересное.
— Восьмушку?
— Ну монету. Она была на ленте — ты не заметила?
— Монету я видела, а номинал не разглядела, — задумчиво протянула я. — Ты так рьяно копошился с запиской, что все мои мысли были — не разорвётся ли твоё сердечко от радости при встрече с новой тайной…
