— Вир сегодня снова объявился.
— Полотно на Башне магов, я в курсе, — я не упустила возможности продемонстрировать свое Тайное Газетное Знание. Полынь удивился, но не спросил об источнике.
Я предположила:
— Может, Вир тоже горгулья? Как он на Башню-то залез?
— Рабочая версия: Вир — это Ходящий. Применение Умений налицо. И из-за Башни. И из-за прогулок по Дворцу — так, что никто не увидел… Но не кто-то из нынешних Ходящих, конечно.
— А кто? Мятежник со времен старого бунта? Кто-то вроде тебя?
— Да. Только непонятно, зачем ждать почти три года, прежде чем устроить этот… цирк.
Я остановилась и ахнула:
— Полынь! А может это Тишь?! Как раз не так давно из тюрьмы вышла! Пока придумала план, то да сё… Твоя тетка — идеальный кандидат на Вира!
— Да неужели? — ехидно возразил куратор. — Представь себе Тишь, пожалуйста. Двадцать лет она рулила Теневым департаментом, на бунте пролила кровь трех сотен горожан, два года просидела в тюрьме, а теперь вдруг решила так легкомысленно пошалить? Серьезно? Если бы сама Тишь пришла чинить неприятности, они были бы пропитаны кровью и смертями, поверь. Моя тетка, рисующая граффити в Зале Совета… Ох, ты даже не представляешь, как абсурдно это звучит! — Полынь аж рассмеялся. — Я бы показал тебе портрет Тишь — для наглядности. Но в мире нет ее изображений. Все уничтожили из-за статуса главы контрразведки. Никто не должен был знать, что за человек прячется под этой золотой маской.
— Но ты знал.
— Я ж ее любимый племянник. Пока у нас не случилось размолвки из-за необходимости бунта, мы были по-своему близки. И скажу тебе со всей ответственностью: окажись тут Тишь, она бы не шутила. Тишь бы рубила головы. Не могу придумать фактор, который бы её в этом остановил.
— Но ведь люди меняются…
— Люди не меняются. К сожалению. Или к счастью. Но факт. А по поводу Вира: еще есть версия, что это кто-то из студентов Теневого факультета в Пике Волн. Ходящие отправили запрос в Шэрхенмисту, чтобы узнать, не сбежал ли кто из ученичков. И заодно попросили прислать нам парочку дополнительных железнолицых: что-то давно не приезжали выпускники. А эти шестеро явно не справляются. И впрямь «число неудачников»… — хмыкнул куратор.
Я покосилась на него подозрительно:
— Иногда мне кажется, что ты на стороне Вира.
В главном холле Ведомства мы распрощались. К Полыни прилетела целая ватага птичек с делами на день.
Я потянула преступника в допросный подвал.
Горгулья, похрюкивая, спускалась за мной, топорща крылья на поворотах. Когда я оборачивалась — на всякий случай, — она мило скалилась, стараясь не выставлять клыки.
Кажется, еще немного — и мы подружимся…
ГЛАВА 10. Привет из прошлого
Иногда полезнее выдохнуть и отрешиться, чем беспрестанно биться мухой о стекло. Ведь нередко выясняется, что разбивать банку и вовсе не нужно… Вот там, наверху, крышку привинтить забыли. Хочешь — лети.
Статья "О пользе медитации"
— Селия… При всем уважении… — мой взгляд был, как у котенка.
Ну, я надеюсь. Я всеми силами пыталась сделать такой взгляд, однако, судя по ответной физиономии Селии, получалось у меня плохо.
— Я сама не рада, что опять даю вам это дело. Но посылать туда нового Ловчего… — помощница шефа запнулась. — Скажем так: вы пока единственная вернулись от этих Милкисов более или менее при всех конечностях.
— Ну да, а теперь еще скажите, что у меня добрая душа, — проворчала я.
Селия покосилась на меня исподлобья:
— Вы работаете с бывшим Ходящим. Хорошо, если душа у вас вообще есть.
Я не нашлась, что возразить. Ведомственный коридор — не лучшее место для психологических споров. Мимо носятся обалделые мальки, чинно вышагивают Говоруны-дипломаты, рыдают, как дети, пойманные тролли-преступники в руках Ищеек.
— Наберитесь терпения, Тинави. Оно вам все равно потребуется, раз уж вы с архиепископом завтра гуляете, — фыркнула помощница Улиуса.
«Дело пятого уровня». «Не срочное». «Ринда Милкис: пропала».
Да мне эта надпись уже сниться скоро будет.
* * *
Я не стала заезжать в Предболотье, сразу рванула к замку.
— Бэльбог, ты тут? — спросила я, сигая по болоту.
— Тут, — шепнули в ухо.
— Как дела?
— Если ты сейчас же не свернешь направо, плохо будут. Трупы не люблю…
Я повиновалась.
— А ты о многих тут заботишься, дружок?
— Нет. Заботиться нужно только о тех, кто хочет, чтобы о них заботились. Большинство людей слишком горды, чтобы принимать помощь. Жаль… Мне грустно смотреть, как они тонут, но я не могу перечить их желанию быть несчастными.
Я чуть с кочки не свалилась от столь мощной тирады.
— Какой ты непростой, бэльбог!
— Простой, простой. Это вы, люди, сотканы из противоречий. И если пробуешь их распутать — тю… Вылезают новые клубки. Вам будто нравится из своих жил вить проблемы. Осторожно, это топь. Возьми левее.
Так мы и шли: невидимый лешак, чуть оттягивающий мне плечо (Мараха я оставила у Дахху) и я, перепрыгивающая кусты кровь-ягодки, рассыпанной по весеннему болоту, как смутная угроза.
* * *
На сей раз в Терновом замке я оказалась днём, а потому детский дом кипел жизнью. И меня эта жизнь — будем честны — пугала.
Я с трудом, упираясь плечом, отворила створку входных дверей. Пролезая сквозь щель, я успела увидеть, как с десяток детей — чумазых, остроколенных, шальных, — врассыпную бросается прочь из главного холла.
— Эй! — крикнула я убегающим спинам. — Погодите!
Но увы. Они позабегали в комнаты вдоль коридора; двери похлопались со звоном; послышались щелчки замков.
— М-да… — протянула я и пошла вперёд.
В свете солнца Терновый замок уже не казался мрачным. Скорее, грязным. Со стен на меня смотрели портреты с подрисованными клыками на улыбках; стекла во многих рамах были выбиты. Тут и там пробегали пауки вертикально вверх.
— Ринда! — крикнула я, встав в центре холла и уперев руки в боки. — Ри-и-и-инда!
Из какой-то двери вдруг высунулась женская голова в очках:
— Вы что орёте? — спросила меня дамочка, похожая на тушканчика.
Я, резко смутившись, умолкла. Какой-то старый код, записанный на подкорке мозга, внушал мне робость перед воспитателями, учителями и медсестрами. В детстве, в отрочестве, всегда.
— У нас занятие в разгаре, а вы тут раскричались. Как ни стыдно! — продолжала укорять незнакомка. — Если вы ищите Ринду Милкис, то я видела её в приемной у директора. И подтяните штаны, неба ради. Неприлично! — дамочка хлопнула дверью.
