— Что?! — взвыла я, совсем огорошенная.
— Мур-ну и хватит, мур-пожалуй, — в воздухе раздался довольный кошачий смешок.
Мне показалось, кто-то махнул белым хвостиком у меня перед лицом. Скалы, река, мостик — картинка сложилась, как карточный домик, Карл помахал мне на прощанье, и глаза мои сами по себе закрылись.
* * *
На сей раз я очнулась в пустыне.
Причем лежала я тут давненько, учитывая, что оказалась припорошена песком по самый не горюй. Я села рывком, как марионетка, и осмотрелась. Под высоким барханом, похожим на спящего хамелеона, простиралась Мудра.
Это был мёртвый, оплавленный город из голубоватого непрозрачного стекла, уже до середины сожранный песками. Я сидела на самой его границе, под останками древних въездных ворот.
«Идущие в вечность приветствуют тебя, искатель», — гласила полустёртая надпись на арке. И под ней — семиконечная белая звезда, символ Срединного государства.
Развалины убегали вперед на многие километры. Редкие и обрюзгшие рядом со мной, они триумфально разрастались на горизонте — там, где некогда высились изумительные дворцы и церкви, скульптуры и акведуки. Южная ночь, поглотившая пустыню, была бархатисто-глазастая, с месяцем-серпом, лукаво сияющим над барханами. Мириады звезд лишали необходимости в фонаре.
Я надеялась, что кат-ши отправил моих друзей сюда же. Возможно, они где-то совсем близко: укрываются от ночного холода в развалинах. Ищут друг друга. Окликать ребят нельзя: в Мудре водятся страшные твари.
И я сейчас даже не про Тишь.
Я вскрыла одну из склянок с кровью, и, дождавшись приветствия от теневых бликов, наколдовала маскировочное заклятье Дингл-та. До тех пор, пока я двигаюсь, меня будет сложно разглядеть на однотонном фоне. Небольшая предосторожность.
Лавируя между остовами древних зданий, я размышляла над словами Карла. Нет, не на тему того, что мне надо учиться, хотя, признаться, это стало одновременно неожиданным и… логичным.
Сейчас меня куда больше интересовали Рэндом, Тишь и Пустоши Хаоса. Хотя Карл и не стремился поделиться своими мыслями на этот счет, того, что он сказал, хватало для определенных выводов.
Итак, в прошлом году трое хранителей отправились изучать Пустоши Хаоса, но теперь их там осталось только двое — Карл и Авена. Рэндом почему-то вернулся в наше измерение.
На прощанье джокер «обокрал Авену» — как ляпнул сиятельный Карланон. Что украл блондинчик и зачем? Логика последних событий подсказывает, что похищенной вещью вполне мог быть амулет с хранительской силой…
Если ситуация с Тишь и Вирами — это «партия Рэндома», то, возможно, джокер отдал божественную магию тётке Полыни? Именно так у нее взялась "суперсила"? Если да, то, неба ради, зачем?! Рэнди, конечно, психованный малый, но раздаривать такую мощь направо и налево чисто для смеха не стал бы. Надеюсь. Значит, у него был какой-то мотив для того, что превратить бывшего шолоховского Архимастера в новую богиню.
Но если мы соглашаемся, что вся ситуация с Тишь и Вирами — это затея Рэндома, почему сам хранитель не участвует в ней? И не отваживает от своей одноглазой протеже наш отряд, чтоб, значит, мы не мешали? Чем таким «занят» бог-трикстер?
У меня оставалось еще много ниточек-оборвышей, требующих анализа, но тут мои размышления были перебиты самым возмутительным образом.
Я проходила мимо резного, витого шпиля, торчащего из громадной дюны, когда песок под моими ногами внезапно пополз, втягиваясь в невидимую воронку. Поняв, что происходит неладное, я попробовала отскочить в сторону, но точка опоры уже исчезла. Несколько секунд невнятной борьбы — и я со сдавленным вскриком провалилась в неизвестность в компании сотни галлонов песка.
Пустыня съела меня безмолвно.
Звездная ночь осталась столь же тиха, развалины — беспристрастны. Вдалеке выл койот…
* * *
Упала я в какую-то сетку, оказавшись подвешена в ней, как в охотничьем капкане. Чем резче я дёргалась, тем сильнее стягивалась петля. Наконец, я заставила себя замереть и оглядеться.
О-оу, Тинави. Поздравляю. Кажется, ты попала в лапы пустынных каннибалов.
Сетка со мной в главной роли висела в центре красивого помещения — наверное, бывшей столовой в богатом особняке. Стены, пол, потолок, редкие предметы уцелевшей мебели — из непрозрачного голубоватого стекла.
В Мудре все «сделано» из этого материала, похожего на смальту для церковных мозаик. Потому что драконье пламя оплавляет материальные объекты именно так. Ящериный огонь, будто лава, легко огибает препятствия, втекает в дома, подвалы, запертые комнаты… Остановить его можно только специально выстроенным магическим щитом — но для этого нужна сила бога-хранителя, а ни у кого в Мудре в 1147 году её не было… Вот город и погиб. Целиком. Остались только редкие артефакты с прописанным протоколом самосохранения — за ними теперь охотятся черные археологи.
Но дюжина персонажей, стоящих передо мной, археологами определенно не являлись. Это были странные, чумазые, отдаленно напоминающие людей существа с длинными когтистыми руками, круглыми глазами без век и желтыми, заточенными зубами. Заточенными на убийство, ага.
Каннибалы сгрудились вокруг сетки, как приснопамятные культисты — вокруг костра. Вот только эти красавчики, даром что тоже разожгли огонь в углу зала, отнюдь не собирались меня чествовать. Если я и была для них богиней — то богиней урчавших животов…
Дубинки с гвоздями, вертел на мощных опорах, рты, ощеренные в предвкушение редкого ужина, — ох, боюсь, я внесла в ряды каннибалов слишком большие надежды! Неоправданные, учитывая, как невкусно им будет давиться моими жилами. Им бы сюда мастера Улиуса, что ли.
Вожак пустынной стаи, что-то проорав на своём каннибальем (небось, благодарную молитву. Интересно, эти полулюди тоже обращаются к нашим гаврикам?), подошел к сетке, достал из набедренной повязки тесак и разрезал капкан. Я послушно грохнулась об пол, смягченный песком.
А потом началось веселье и то, что в Чреве Шолоха гордо именуют «светомузыкой».
Наверное, слова Карла о том, что за год я не продвинулась в изучении магии, задели меня. Так бывает. Тебе говорят правду, обижаться не на что, а всё равно — неприятно. Возможно оттого, что сам ты от себя эту правду старательно скрывал.
Так или иначе, в отсутствие синеглазого мальчишки я решила доказать свою магическую состоятельность этой горстке придурков.
Ну, поехали!
Ладони вместе, рывок руками вверх, выверт кистей, удар левой ногой об пол — блики, вы тут? отлично, фэа'га! — разворот!
И обеденный костерок в углу превратился в страшный пожар, деморализуя противника.
Вожак каннибалов бросился на меня с тесаком. Правой рукой я выставила жемчужный щит — машинально, моя тема, — левой, меж тем, сплела короткий резец Бьорка — примитивное заклинание-пощечина, которому магистр Орлин научил нас еще на первом курсе («немного дворовой практики, чтоб не пропал интерес к кабинетной теории»). Трое каннибалов, оглушенные, пошлепались на стеклянный пол, как рыбы.
