А потом погасил зажигалку.
Мне прям как-то резко поплохело.
Мы же заперты в железном псевдо-банковском хранилище, да?…
А все вокруг заняты, так как воюют?…
Голос Бóриса превратился в шепот, когда он наклонился ко мне и тихо сказал:
— Не сопротивляйся, и я сделаю так, что Артур потребует приступить к разрыву вашей связи уже сегодня. Не дожидаясь конца июня. Потому что экзамены экзаменами, а он слишком щепетилен для некоторых вещей. Ты будешь свободна. Хочешь?
Глава 8. Проверки-проверочки
— …Всего-то и надо… Сама понимаешь, наверное, да?
Под конец голос Бориса расцветился всей палитрой хрипотцы, доступной половозрелым самцам.
Намек был прозрачен до неприличия. Парень еще и дополнил его жарким, чуть табачным дыханием с расстояния десяти сантиметров. Чтоб до меня уж наверняка дошло.
И до меня, конечно, дошло.
Что ж… Зашибись предложение!
«Естественно, не хочу», — содрогнулась я, явственно чувствуя всю свою беззащитность в этой дурацкой лазаретной ночнушке. Кущи всемогущи, да на мне даже трусов нет! Чертова Мэгги-раздевательница!
Я приготовилась дать Борису отпор всей силой двухлетнего изучения джиу-джитсу.
В смысле, я, конечно, не в восторге от своего положения «зверюшки» и пока не знаю, чем оно вообще грозит, но подобные пути…
Нет. Просто нет.
Некоторые вещи — табу для меня. И если Артур щепетилен в этом смысле — что ж, это только плюсик Артуру. Как ни странно.
— Только посмей меня тронуть, Борис, — громко и жестко сказала я, цепляясь в свою ночнушку, как в парус надежды. — И поверь, последствия тебе не понравятся.
Мой голос, в отличие от пальцев, не дрожал, а звучал очень даже убедительно. Это радует.
Темнота ответила задумчивым молчанием.
А потом мне внезапно прилетел тычок по плечу. Я уж решила — да начнутся Голодные игры, бой не на жизнь, а на честь! — как вдруг поняла, что это был дружеский жест.
— Молодца, Вилка! — добродушно и даже гордо заявил Борис Отченаш, отодвигаясь. — Тест пройден.
— Тест?
— У меня аллергия на шлюх и жертв. Надо было сразу проверить: есть ли у нас с тобой шанс на дружбу.
— Ты вот ТАК обо мне подумал? — ахнула я.
— Ты тоже ТАК обо мне подумала! — парировал Борис.
Один-один.
Хотя в нормальном мире за такие «проверочки» я отправляю в блэклист.
— А свет ты зачем погасил? — недоверчиво спросила я.
— Потому что бой с Тварями кончился! — хмыкнул Борис. — Чувствуешь, пол больше не дрожит? Генераторы сейчас заработают, так зачем бензин в зажигалке зря тратить! Ты хоть представляешь, с каким трудом я его тут добываю? Приходится кафедре Межпространства бухгалтерию вне очереди вести, чтобы они потихоньку магазины Zippo обносили…
И действительно: не успел Бор договорить (дотараторить), как вокруг нас вдруг вспыхнули лампы.
От неожиданности я зашипела и зажмурилась, а когда открыла глаза вновь, Борис уже живописно раскинулся в позе эдакого расслабленного курортника: полулежа, закинув руки за голову и разбросив ноги по сторонам.
Кстати, я все правильно разглядела в плане его одежды: бордовая жилетка, кожаные штаны с заплатками, несколько фенечек на запястьях (гробушки-воробушки, что за 90-е?) и слегка ковбойские сапоги. Все выдержано в теплых корично-мускатных тонах. На большом пальце — толстое бронзовое кольцо. Борис явно не старается выглядеть серьезным дяденькой-финансистом. А вот «крутым» — старается, да. Стиль бохо в голову ударил и все такое. Отрывается клерк на чужбине вне рамок дресс-кода. Детский сад, штаны на лямках.
…Я поняла, что мой внутренний диалог становится злее.
И с запозданием осознала, почему:
— Получается, на самом деле ты не знаешь способ освободить меня раньше июня?
Борис тяжело вздохнул.
Хранилище, в котором мы сидели, было абсолютно пустым помещением три на три метра. (Потом мне расскажут, что так выглядят все комнаты Второй Защиты — это типа местных бомбоубежищ). Вздох парня попрыгал по стенам, играя в эхо.
— Как разорвать вашу магическую связь, я не знаю. Но! Попробуй вести себя как чокнутая дура, — пожал плечами Бор. — Визжи, верещи, измазывайся грязью, кусай его и все такое. Он, конечно, хладнокровный, но не железный. Тонкая в сущности, натура.
— Ну и как это поможет?
— Думаю, он отречется от тебя и постарается не приближаться! Если бы мне какая-то долбанутая иномирянка ночью попробовала отцапать большой палец или что похуже, то я бы точно забил на экзамены в пользу здоровья, — здраво рассудил Бор.
Я скривилась.
— Не, если что, переспать мы с тобой тоже можем, я же не против! — замахал руками землянин. — И, думаю, это тоже подействует, особенно если проделать это в спальне Эдинброга. «Я твой дом труба шатал» — кому такое понравится? Но тактику ты сама выбирай.
Не успела я обдумать Карьеру Опасной Безумицы, как дверь в хранилище открылась со страшным скрипом.
На пороге стояли Артур и мастер Говерик, оба слегка потрепанные, в какой-то зеленоватой слизи.
Ну с ума сойти. Они что, всегда ходят парой?
— Чё, все опять выжили? — зевнул Борис.
— А ты что тут делаешь? — замер Артур, какой-то слегка контуженный.
— Чаи гоняю, с фамильярчиком твоим знакомлюсь, — осклабился землянин. — Ты чего это такой щедрый — сам мне цыпочку привел, а? Спасибо за подарок, Эдинброг. Я думал, мы враги, ан нет?
Они враги? Интересно…
И, подмигнув, финансист послал мне воздушный поцелуй. Звонкий, тот тоже запрыгал по всему помещению… Я подумала и подмигнула в ответ.
Артур побелел.
Мастер Говерик попробовал что-то сказать чародею, но тот рванул вперед. Ко мне, не к Борису. Быстро опустился рядом со мной на корточки, резко втянул воздух возле моего уха, потом спросил, глаза в глаза:
— Он тебя трогал?
— Н…нет, — опешила я.
— Тебя никто не будет осуждать за это, просто скажи, он тебя трогал?
— Да нет же! — отпрянула я.
Взгляд у этого психа был просто бешеный. Это ж до какой мне стадии безумия надо доизображаться, чтобы его перещеголять?…
— Хорошо, — сказал Ван Хофф Нервный и поднялся обратно, вновь ледяной, как айсберг. Потом протянул мне руку: подъем.
Я обратила внимание, что, в противовес Борису, мой условный «хозяин» носит одежду холодных тонов: синий, изумрудно-зеленый, серый. И, да, она вся с иголочки. Отглаженная мантия (идеальная даже после боя, пусть вся и в слизи). Шикарная булавка для галстука. Примечательный герб-нашивка на жилете. Видимо, это символ академии Форван: бирюзовый четырехлистный клевер, вписанный в серебряную шипастую звезду странной формы, весь перевитый лентами с кучей непонятных значков и слов… Красивый герб. Очень.
