— Откуда мне знать? Говорят, человек сразу понимает. Дед вот знал с самого начала. Отец тоже маму с первого взгляда возжелал забрать себе.
— А ты?
— Я с Шессой только ругался. Но да, она как-то сразу стала нужной мне.
— Я как только Мэй увидел, понял, что она должна быть моей.
— Мэй тебя боится. И неудивительно. Ты ее пугаешь постоянно.
— Да не боится она меня! Я же чувствую. Я ей нравлюсь.
— Ну-ну. Какой чувствительный.
Таймэн насупился. Он терпеть не мог, когда над ним насмехались, но Раиль, казалось, только это и делал.
— Слушай, — внезапно спросил дядя. — Ты ведь во дворце так ни с кем и не спал?
— Нет.
— Почему? Мэй все равно не доступна.
— Сначала думал, что быстро ее уложу. А потом… ну… а вдруг она узнает? Тогда точно моей не будет.
— А если не узнает?
Тай тяжело поглядел на дядю. Умел же целитель задавать вопросы, которые сами по себе являются ответами!
— Я хочу только ее, — признался сам себе юноша. — Остальных не вижу.
— А гарем? — не унимался Раиль. — У тебя ведь гарем. Если бы ты был дома…
— Не знаю, — взгляд Тая стал каким-то испуганным. — Правда не знаю. Думаешь, я влип?
— Это тебе решать.
— Да нет. Я просто… нужно только переспать с ней. И это наваждение кончится.
Раиль пожал плечами, поднимаясь.
— Тут я тебе не советчик. У меня была только одна женщина — Шесса.
И оставив ошеломленного Таймэна хлопать глазами, целитель ушел: к своей единственной.
Глава 9. Игра в поддавки
Это стало для Мэй уже привычной игрой. Утром столкнуться с Таем в дверях столовой: он, кажется, всегда дожидался ее и обязательно задевал ее руку. Потом увидеть его на уроке. Чувствовать его жадный взгляд. Задавать ему неожиданные вопросы и получать не менее неожиданные ответы. Тай знал много стихов. Загадывал загадки на катайском. Рассказывал смешные истории. Уроки с ним стали интереснее, и даже вечно невнимательный Самюэль начал слушать и повторять.
Таймэн в чем-то был сущим мальчишкой — нахальным и бесконечно уверенным в своей неотразимости. Но некоторые поступки ее просто поражали.
Сегодня он принёс ей перчатки. Сразу три пары — одни вязанные и двое кожаных.
— Носи, — сказал он. — Я видел, у тебя руки мёрзнут.
— Но у меня есть перчатки, — растерялась Мэй. — Просто я их всегда теряю. Или забываю.
— Не надо забывать. Я не хочу, чтобы ты простудилась.
— Ладно. Спасибо.
Она не знала, что сказать, просто молча хлопала глазами. Боги, о ней никто и никогда так не заботился! А этот засранец тут же все испортил, склоняясь к ее лицу и шепча:
— Спасибо ночью не согреет. Запишу на твой счет.
У Мэй аж ладони зачесались, так захотелось двинуть ему по самодовольной физиономии. Но на них и так уже глазели — Мэй готова была поспорить, что некоторые уже ставки делали, как долго она продержится. Бить его снова было бы чересчур… интимно. Это бы, пожалуй, значило, что он проник ей под кожу. А это не так. Ну… разве что немного.
— Запиши, — ответила она насмешливо. — Я тебе тетрадь на Перелом года подарю. Чтобы мои долги записывать.
И, пока он не придумал что-то еще, гордо прошла на самое место за столом. А ведь и в самом деле — через пару недель праздник. Она подарит ему амбарную книгу. Места в ней хватит на пару лет вперёд. Интересно, а как бы он отреагировал, если бы она подарила ему то, чего он так яростно добивается? Он ведь прав — Мэй очень боится близости с мужчинами. А к нему она как-то уже привыкла. Тай кажется не врет о своём опыте. Он может сделать ей хорошо.
Она сердилась на саму себя. Даже думать об этом не следует. Одна только мысль о близости с ним обозначает, что он победил! "В поражении есть своя сладость", — шептал внутренний голос, но Мэй велела ему заткнуться и принялась завтракать, демонстративно не глядя в сторону Таймэна.
--
В глубине парка звучали веселые крики. Это было странно. Утром, после завтрака? Для придворных слишком рано. Дети? Опять Самюэль проказничает? Тай не мог не поглядеть, что там происходит.
Оказалось, что десяток детишек может издавать звуки громче, чем целая толпа, особенно, если у них есть несколько санок. Мэй он узнал издалека. И Самюэля. И Милли. И обоих своих кузенов. Остальные, видимо, местные. К его удивлению, Мэй весело махнула ему рукой, подзывая. С чего бы это?
— Ты катался на санках, Тай? Хочешь попробовать? Это весело!
Таймэн с некоторым трудом оторвал взгляд от ее румяного личика и взглянул вниз. Кататься на санках Мэй предлагала в низину, опознанную Таем как парковый пруд. Глубокий и с крутыми склонами.
— Там внизу вода? — уточнил он. — Под льдом?
— Ты же у нас водник. Сам и скажи, — девушка откровенно смеялась над ним.
Самюеэль упал животом на санки и с визгом помчался вниз. Тай поежился.
— Нет, Милли, подожди, пока Сэм отойдет, — тем временем командовала Мэй. — Андрэ, ты старший! Возьми на руки Рису, она еще маленькая, одна боится.
— Я тоже… один боюсь, — тут же заявил Таймэн.
— Хочешь с Андрэ? — весело прищурилась девушка.
— Хочу с тобой, — пристально глядя ей в глаза, усмехнулся Тай.
— Ну что ж, садись, — засмеялась Мэй, собирая юбку. — Это будет весело. Да не так садись, глупый! Ноги раздвинь! Я между них сяду!
Тай предпочел бы наоборот… сидеть между ее ног… или лежать… о чем ей незамедлительно сообщил, обхватывая руками желанное тело и удобнее устраиваясь. От ее близости кружилась голова и колотилось сердце, а когда она заерзала, он едва сдержал стон.
— Дурак, — прокомментировала Мэй спокойно. — Только об одном и думаешь!
— Об одной, — поправил ее Тай, а больше ничего сказать не успел. Санки с безумной скоростью помчались вниз.
Это было весело, страшно и очень возбуждающе, особенно, когда он неловко дернулся, и они улетели в сторону и покатились по снегу… вдвоем. Он сделал всё, чтобы оказаться сверху. Любуясь румяными щечками и сверкающими глазами, потянулся к губам, но она уперлась ладонями в его грудь и замотала головой, хохоча.
— У тебя одно на уме, Тай, прекрати! — выбралась из-под него и захохотала демонически, убегая, — а санки тебе наверх тащить!
Тай философски пожал плечами, подхватил за веревку санки и помчался следом. Сегодня он узнал о своей женщине больше, чем за все предыдущие дни. Она любит детей, а дети любят ее, и даже упрямый Самюэль хохочет над ее шутками. Она быстрая — ее не догнать. Она меткая — обкидала его снежками. Она невыносимо вкусно пахнет на морозе и больно щиплется.
