Вернулся ко мне, присев на корточки рядом, и протянул ювелирное изделие на тонкой цепочке.
- Не плачь, сердце моё, - вытер пальцами катившиеся по моим щекам безмолвные слёзы. - Это было так давно.
Я бы, может и поступила как было велено, вот только в сознании взметнулось слишком много всего, чтобы у меня осталась хоть какая-то сила воли, дабы совладать с собственными эмоциями. Слишком уж ярко я ощущала уязвимость. Не свою, нет. Александра. И это заставляло не только тонуть в мысленном потоке безысходной боли, но и… Переосмысливать некоторую часть своего прошлого, которую я так старалась забыть.
- Ты ошибаешься, Алекс, - выдохнула почти беззвучно.
Горло сдавило будто в тиски, поэтому каждый звук давался с неимоверным усилием. Подхватила ювелирное изделие напоминающее по форме солнце, и сжала в ладони до боли… Всё равно она не могла сравниться с тем, что бушевало сейчас внутри. Нас обоих.
- Твоя мама никогда бы так не поступила с тобой, - дополнила всё также едва слышно, потянувшись к своему альфе. - Даже не сомневайся в этом.
Поднялась на колени и обняла мужчину за шею, уткнувшись носом ему в грудь. Злополучные слёзы по-прежнему текли по щекам и остановить их никак не удавалось. Зато необъятная пустота, наполняющая душу, больше не казалась такой уж невыносимой и неизбежной.
- Увы, но поступила, - с горечью отозвался он, усевшись на пол и затащив к себе на колени. - Теперь это уже дело принципа найти её. Больше, чем уверен, что без неё не обошлось. Не бери в голову, Лекси, - пробормотал, целуя моё лицо, собирая губами каждую слезинку. - И не плачь. Я того не стою. И никто не стоит твоих слёз.
- Нет, Алекс! - отреагировала намного резче, чем собиралась, отодвигаясь, заглядывая ему в лицо. - Твоя мать никогда бы не сделала ничего подобного! И… - в памяти всплыли жуткие образы, от которых сердце вновь затопило болью, поэтому пришлось повременить немного. - Она просто не могла этого сделать, - снова замолчала, собираясь с духом, чтобы закончить совсем беззвучно: - Мёртвые не могут убивать.
Александр смотрел на меня непонимающе. До того растерянно, что и отвечать не спешил. Янтарные глаза вспыхнули огнём, а руки на моей талии сжались крепче.
- О чём ты говоришь, Лекси? - наконец, ожил и задал вопрос.
Теперь уже я не могла выдавить из себя и намёка на связную речь. Слишком громко в голове шумел дождь. И оглушающий выстрел. Потому и продолжала молча смотреть в горящий закатным пламенем взор, не в силах пошевелиться.
- Лекси, что значит "мёртвые не могут убивать"?! - протянул оборотень напополам с рычанием. - Ответь мне, пожалуйста!
Оцепенение так и не отпустило, поэтому собственных слов, прозвучавших в ответ, я не расслышала… Слишком громко шумел в моей голове ненавистный дождь.
- Твоя мама мертва. И давно, Алекс.
- Это я уже понял, - криво усмехнулся. - Меня другое интересует - откуда ты это знаешь?! - чуть ли не по слогам произнёс.
Отвела взгляд, попытавшись сосредоточиться на украшении в своей руке. Ведь солнце должно согревать. И, если есть солнце, - дождя нет.
- Я… Я не помню, - призналась честно. - Знаю, и всё.
Не хватило смелости вновь посмотреть на владельца целого Эмирата. Но и холодный камень не давал желаемого тепла. Я просто зажмурилась и обняла себя обеими руками, совсем как в детстве.
- Не помнишь… - повторил он, не отводя от меня своего взгляда, который я чувствовала, даже не видя. - Слишком много ты всего не помнишь, - протянул задумчиво. - Лекси, - позвал он меня тихонько, приподняв моё лицо за подбородок. - Посмотри на меня, любимая.
Послушанием я никогда не отличалась. Но он сказал: “любимая”.
Вот бы это было правдой…
- Я, правда, не помню, Алекс, - обронила виновато, глядя на него.
И не хочу вспоминать…
- Я тебе верю, - улыбнулся он мне нежно, погладив по щеке. - Меня больше волнует - почему ты не помнишь своего детства, - вздохнул задумчиво.
Неужели Аврора не поделилась с ним своими предположениями?
- Ты можешь волноваться об этом и дальше, но за ужином, - перевела тему, придвинув поднос с едой к нам ближе. - Тебя ведь целый день не было дома, - предположила, взяв в руки вилку. - К тому же, ты сам сказал, что это предлог, - кивнула на еду. - И, раз уж ты до сих пор здесь… - оставила недосказанным.
Подцепила кусочек мяса и протянула столовый прибор вместе с едой Александру. Он взял в руки ещё одну вилку, покрутил между пальцами и наколол на неё то же самое, что и я, и поднёс к моим губам.
- Только после тебя, моё сердце, - и вот вроде в тоне его сквозила нежность и ласка, но в глазах бушевал такой огонь, что я не решилась отказываться снова.
- Хорошо, - улыбнулась ему.
Не дожидаясь ответной реакции, послушно проглотила баранину, даже не ощутив её вкуса. Впрочем, это не помешало в скором времени съесть всё, что было.
- Уже поздно, ты наверное, устал, - сказала я, как только тарелки опустели.
Честно говоря, не хотелось, чтобы он уходил, как бы то безумно ни звучало. Но и напроситься ночевать вместе с ним… Да, точно безумие!
- Прогоняешь меня, - отозвался тоскливо.
Подхватил поднос и поднялся на ноги.
- Спокойной ночи, Алекс, - произнесла за неимением большего.
Перевела взгляд с оборотня на шоколад.
Даже заветной сладости больше не хотелось.
- Спокойной ночи, Лекси… - отвернулся и направился на выход, но на полпути отбросил поднос в сторону и вернулся ко мне, подхватив на руки. - К чёрту всё! - только и сказал, унося к себе в спальню.
А я что? Шоколад всё равно меня уже не интересовал…
Глава 14
Александр
- Ты меня спрашиваешь? - рыкнул бессильно. - Я говорю то, что вижу. Даже если учесть, что она была маленькая, шесть лет - не тот возраст, когда оборотни забывают всё. Ты не хуже меня знаешь, что такое невозможно. Она даже не помнила о том, что у неё комната здесь есть, пока я не показал. Ты бы видел лицо Алексии в тот момент. Словно в оцепенение впала. Ума не приложу, что с этим делать, - вздохнул устало. - Любой намёк на произошедшее тогда, и девчонка тут же закрывается от меня, психовать начинает. И ты должен был мне сразу сказать, Ян!
- К ночи буду у тебя, - сурово проговорил Верховный и отключил вызов.
Уставился в окно, обдумывая своё дальнейшее поведение. Никогда бы не подумал, что можно чего-то так бояться. Но увидев лицо своей пары, то, с каким ужасом она смотрела на стену с оставленными отпечатками её детских ладоней, у меня внутри всё сжималось.
Не помнила. Действительно не помнила. А мысли, которые меня посещали по этому поводу, были поистине ужасающими. Особенно пугало её непонятное знание о матери. Алексия этого не помнила, но была уверена, что та мертва.
