– Все о’кей, я сейчас же отправлюсь – ответил Рик и собрался было положить трубку.
– Сообщишь мне об успехах. Я сижу в своем кабинете.
– Если прихвачу их, куплю овцу – сказал Рик.
– У тебя есть овца. Сколько тебя знаю, она всегда у тебя была.
– У меня электроовца, – сообщил Рик и положил трубку. «На сей раз – настоящую овцу, – сказал он себе. – Я должен обзавестись овцой в виде компенсации».
Айрен скрючилась возле черного корпуса эмпатоскопа, но лицо ее выражало восторг. Он встал позади нее, потом положил ей на грудь ладонь; он почувствовал, как грудь поднимается и опускается, не только грудь – вся ее жизнь, внутренняя энергия. Айрен не заметила его: слияние с Мерсером, как обычно, поглотило ее целиком.
На экране расплывчатая фигура старика Мерсера в робе медленно взбиралась вверх по склону. Неожиданно вслед ему полетел камень. Наблюдая за стариком, Рик подумал: «Боже, мое положение гораздо хуже, чем его; Мерсеру не приходится выполнять работу, чуждую своей натуре. Он страдает, но ему, по крайней мере, не приходится насиловать собственную совесть».
Рик осторожно отцепил пальцы жены от рукояток. После чего занял ее место. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз садился за эмпатоскоп. Неделю, несколько недель или много больше? Но сейчас его как будто подхлестнуло: он неожиданно решил, и все произошло так внезапно…
Ему открылся опустошенный ландшафт: сорные травы торчали сухими пучками. Воздух наполнился запахом увядших цветов, теперь здесь раскинулась пустыня и не бывает дождей.
Перед Риком стоял человек; в печальных глазах застыла боль и тоска.
– Мерсер, – узнал Рик.
– Я твой друг, – обратился к нему старик. – Но ты должен идти своим собственным путем, так, будто я не существую. Ты понимаешь суть моих слов? – Он развел руками, в которых ничего не было.
– Нет. Не понимаю. Мне нужна помощь.
– Могу ли я спасти тебя, если я не могу спасти даже себя? – спросил старик и улыбнулся. – Разве ты не видишь? Здесь негде спасти душу.
– Кому ты нужен! – сердито воскликнул Рик. – И зачем ты зовешь нас в пустыню?
– Чтобы доказать – ответил Уилбер Мерсер – что ты не одинок. Я даже в пустыне буду с тобой. Так будет всегда. Отправляйся и выполняй задание, даже если считаешь его неправильным.
– Почему? – спросил Рик. – Почему я должен делать то, что не хочу? Я уволюсь с работы и эмигрирую.
Старик ответил:
– Куда бы ты ни отправился – ты всюду будешь обязан выполнять работу, которую считаешь неправильной. Это основное условие существования жизни, тебя всегда будут принуждать насиловать собственную совесть. В определенные моменты каждое живое создание обязано так поступать. Это всеобщий мрак, крушение мироздания; проклятие в действии, проклятие, которое лежит на всей жизни. В любой точке Вселенной.
– И это все, что ты можешь мне сказать? – воскликнул Рик.
Рик услышал свист летящего камня. Он присел, и обломок скалы попал ему прямо в ухо. Он тут же отпустил рукоятки и… вновь стоял в гостиной, рядом с женой и эмпатоскопом. Его голова после удара сильно болела; он потрогал рукой щеку – кровь стекала по ней крупными горячими каплями.
Айрен, достав носовой платок, приложила его к уху Рика.
– Могу я тебя поблагодарить? Если бы камень попал в меня… – Ее передернуло. – Не переношу, когда летят камни…
– Я ухожу, – сказал Рик.
– Работа?
– Тройная работа. – Он взял из ее рук носовой платок и, пошатываясь, направился к двери в коридор; к горлу подступила тошнота.
– Удачи.
– Я мог бы не держаться за эти рукоятки, – сообщил Рик. – Мерсер разговаривал со мной, но не помог. Он знает не больше моего. Он всего лишь старик, который ползет на вершину холма, чтобы там умереть.
– Но ведь это и есть откровение?
– Это откровение я знал до него, – ответил Рик. – Увидимся позже. – Выйдя в коридор, он захлопнул за собой дверь. «Заброшенный блок 3967-С – вспомнил он, но для верности достал контракт. – Далеко в пригороде; там сплошь пустующие дома. Отличное место, чтобы спрятаться. Кроме как ночью, по зажженным огням в окнах, их не найдешь. Огоньки. Полечу, как мотылек, на свет. Но после них – больше ни одного анди. Займусь чем-нибудь другим, найду, как зарабатывать на жизнь. Эти трое – последние. Мерсер прав. Я должен через них перешагнуть. Но, – задумался Рик, – не думаю, что мне удастся. Усыпить одновременно двоих анди – это не вопрос морали; это вопрос практических действий. Скорее всего, я не смогу усыпить их, – решил он. – Даже если постараюсь: я слишком устал, и слишком многое произошло за сегодняшний день. Возможно, это известно Мерсеру; возможно, он обладает даром предвидения».
«Я помню, где найти помощь; мне ее предложили, но я отказался».
Выйдя на крышу, он быстро залез в пустоту темного ховеркара и набрал номер.
– «Роузен Ассошиейшн», – услужливо ответила девушка.
– Рейчел Роузен, – вызвал он.
– Извините, сэр?
– Соедините меня с Рейчел Роузен, – рявкнул Рик.
– Мисс Роузен предупреждена?
– Да, мы с ней договорились, – ответил Рик; он сидел и ждал. Десять минут спустя небольшое темное личико Рейчел Роузен появилось на видеоэкране.
– Хелло, мистер Декард.
– Вы сейчас очень заняты, или мы сможем поговорить? – спросил он. – Помните, вы мне сегодня предлагали? – Он сказал «сегодня», но казалось, с их предыдущего разговора новое поколение успело родиться и вырасти, состариться и сойти в могилу. И вся тяжесть прожитых этим поколением лет, вся усталость переселилась в его тело; он почувствовал, что полностью разбит физически. «Возможно, – подумал он, – меня добил тот камень». Кровь все еще текла, он промакнул рану носовым платком.
– Вам разбили ухо, – заметила Рейчел. – Какая жалость.
– Вы действительно считали, что я не позвоню вам? – спросил Рик.
– Я только сказала, – напомнила Рейчел, – что один из «Нексус-6» прихватит вас раньше, чем вы его.
– Вы ошиблись.
– Я? Но ведь вы звоните. Как бы то ни было. Должно быть, вы хотите, чтобы я прилетела к вам в Сан-Франциско?
– Сегодня вечером – подтвердил Рик.
– По-моему, уже слишком поздно. До Сан-Франциско лететь целый час. Я появлюсь завтра.
– Мне приказано покончить с ними немедленно. – Он задумался, но после паузы сказал: – Из тех восьми осталось лишь трое.
– Похоже, вы крепко сегодня потрудились.
– Если вы не прилетите вечером, – сказал он, – я отправлюсь за ними в одиночку, а мне их не усыпить. Я только что купил козу, – добавил он. – На премиальные, которые получил за трех, которых прихватил лично.
