Любопытно, что польза «Улицы Сезам» оказалась долгосрочной. Более свежее исследование подняло данные о первых годах выпуска этой программы и проследило за дальнейшей жизнью детей, которые благодаря более хорошему приему телесигнала раньше получили доступ к просмотру передачи. Этих детей сравнили с теми, кто получил такую возможность позже, и оказалось, что те в школе чаще оставались на второй год8. Чем ниже был социально-экономический статус семьи, тем больше пользы от программы получали дети. Это могло быть вызвано как различиями в других занятиях в течение дня, так и иными факторами.
Судя по этим данным, телевидение может являться образовательным источником, но обязательно надо контролировать, что именно смотрят дети. Для совсем маленьких детей не так важно качество видеоконтента, поскольку они в любом случае усваивают мало информации. Ожидать, что телевизионные передачи сделают из ребенка гения, не стоит.
ТЕЛЕЗАВИСИМОСТЬ
Хочу сделать признание. Я никогда не считала телевизор полезным инструментом для умственного развития. Мои дети смотрят его совсем редко, и это происходит главным образом тогда, когда мне нужно разобраться с какими-то делами. Выходные подходят к концу, вы целый день провели с детьми и собираетесь приготовить ужин — как же приятно отправить их смотреть телевизор и насладиться 30 минутами спокойной готовки. Я полюбила «Маленьких Эйнштейнов» не за возможность сделать из Финна маленького умника, а за то, что этот мультфильм мог удержать внимание моего сына дольше остальных.
Если ваша цель — отвлечь детей, то, вероятно, вас интересует не образовательная ценность телевизора, а потенциальный вред от его просмотра. Правда ли, что он превращает ребенка в зомби?
Многие исследования показывают, что да. Например, в статье 2014 года говорится о том, что дошкольники, чаще смотрящие телевизор, демонстрируют более слабые исполнительные функции головного мозга (волевую саморегуляцию, способность фокусировать внимание и т. д.)9. В ходе исследования 2001 года обнаружено, что у девочек просмотр телевизора коррелирует с повышенным риском ожирения10.
Это лишь пара примеров. На самом деле есть длинный список исследований, доказывающих негативное влияние просмотра телевизора на дальнейший образ жизни. Одна из самых влиятельных работ опубликована в 2005 году Фредериком Циммерманом и Димитрием Кристакисом11. На основе большой репрезентативной выборки по всей стране они соотнесли просмотр телевизора в первые годы жизни с результатами тестов в возрасте шести-семи лет. Исследователи выделили среди детей четыре категории, опираясь на объем потребления телевизионного контента (высокое — более трех часов в день, низкое — менее трех) и возрастной диапазон (до трех лет и с трех до пяти).
В категорию «высокое/высокое» попали 20% детей: более трех часов просмотра телевизора в день как до трех лет, так и с трех до пяти; 26% детей были отнесены к категории «низкое/высокое»: до трех лет они смотрели телевизор реже, а с трех до пяти — чаще. Почти половина детей оказалась в категории «низкое/низкое», и лишь 5% — в категории «высокое/низкое».
Авторы измерили различия между группами в оценках по математике и чтению и по словарному запасу в возрасте шести лет. Судя по полученным результатам, долгое сидение перед телевизором до трехлетнего возраста приводило к снижению успеваемости — не то чтобы сильно, но эквивалентно паре пунктов IQ. Если вас интересует обоснование вреда от просмотра телевизора, то, согласно исследованию, проблему представляет активное приобщение к просмотру телепередач в возрасте до трех лет.
Однако в старшем возрасте просмотр телепередач, похоже, не вызывает негативных последствий. Детей, редко смотревших телевизор до трехлетнего возраста и часто — с трех до пяти лет, сравнили с детьми, которые в обоих возрастных периодах не злоупотребляли просмотром «зомбоящика». Не обнаружено никаких отличий в результатах тестов. Более того, дети, чаще смотревшие телевизор в промежутке с трех до пяти лет, демонстрировали лучшие успехи в учебе.
Это обескураживает тех, кто придерживается мнения, что телевизор вреден для всех детей. По крайней мере, мы видим, что действительно стоит избегать телевизора в раннем возрасте. С другой стороны, есть несколько оговорок. Во-первых, дети, участвовавшие в исследовании, проводили перед телевизором много времени: в среднем по 2,2 часа в день до возраста трех лет. А категория «высокого» потребления сидела перед телевизором больше трех часов ежедневно. Сложно с помощью результатов такого исследования решить, позволять ли детям смотреть телепередачи в течение пары часов в неделю.
Во-вторых, хотя авторы постарались учесть этот фактор, все же весьма сложно исключить все различия между детьми. Большинство детей из выборки — 75% — реже сидели перед телевизором в период от рождения до трех лет. Остальные дети, должно быть, отличаются от них в каком-то отношении. Как нам понять, что на результаты тестов оказал влияние именно телевизор, а не иные факторы? Мы никак это не поймем, поэтому сложно с уверенностью интерпретировать полученный результат.
Некоторые ученые попробовали учесть этот момент. На мой взгляд, наиболее надежные данные получены в 2008 году двумя экономистами, один из которых — мой муж (честное слово, я не поэтому считаю эту работу хорошей!)12. Собственно говоря, я упоминала это исследование еще в своей первой книге — «Спокойная и уверенная». Оно представляет собой хороший пример рассуждений о причинно-следственных связях в сложных явлениях. С его помощью мы сможем разобраться, что делать с нашей телевизионной проблемой.
В исследовании Джесси и его соавтор Мэтт воспользовались тем фактом, что телевидение распространялось в США по-разному: население в разных штатах получило доступ к нему в разные периоды. Эта вариативность означала, что в 1940–50-х годах, когда в американских семьях впервые стали появляться телевизоры, часть людей застали их в детском возрасте, а часть — уже во взрослом. Поскольку сроки распространения телевидения не зависели от внутрисемейных факторов, авторам удалось избежать многих слабых мест, присущих остальным работам.
Цель исследования заключалась в том, чтобы оценить, как доступ к телевизору в раннем детском возрасте соотносится со школьной успеваемостью в последующие годы. Джесси и Мэтт не нашли никаких подтверждений, что просмотр телевизора отрицательно влияет на успехи в учебе. Исходя из этого, можно предположить, что корреляции в других работах — лишь корреляции, и ничего более. Разумеется, телевидение в 1940–50-е годы отличалось от сегодняшнего, но дети тоже проводили перед экраном много времени, так что частота просмотра не особенно изменилась.
Все перечисленные работы сосредоточивались на проблеме телевизора. Однако современные реалии родительства сложнее. У нас больше девайсов, и нынешние дети могут смотреть видео на смартфоне или планшете, а кроме того, играть в электронные игры и пользоваться всевозможными приложениями. Можно ли приравнивать это время к просмотру телевизора? Следует ли его ограничивать?
На эту тему есть лишь несколько статей, но все с большими недочетами. Например, в одном реферате, широко цитировавшемся в СМИ, авторы предположили, что задержка речевого развития чаще встречается у детей, которые проводили больше времени со смартфоном в возрасте от полугода до двух лет13. Но здесь имеется та же проблема, что и в вышеприведенном исследовании о влиянии телевизора, и даже более выраженная. Какие характеристики, присущие семьям, коррелируют с длительным использованием мобильного телефона шестимесячным ребенком? Может, именно эти характеристики вызывают речевую задержку, а не телефон?
