«Щит бесполезен, — в отчаянии подумала Айлин. — Аластор прав. Я не смогу держать его достаточно долго! „Могильная Плита“? Снесёт одного-двух, они слишком далеко друг от друга… „Прах веков“? Я одна, я просто не накрою весь холм! И „Гнев Претемнейшей“ у меня не получается! Нет-нет, надо думать как боевик! Магистр Кристоф говорил, что демонов нужно жечь! Или отрубать голову… Огонь… „Огненный ветер“? Он требует подготовки! Надо найти силовые линии, привязать к ним заклятие, учесть ветер и особенности рельефа…»
Она лихорадочно вытаскивала из памяти всё, что знала об этом заклинании, одном из самых разрушительных в арсенале боевого мага. И очень, очень сложном! Даже не десятый курс, а одиннадцатый-двенадцатый… Выпущенная стихия нестабильна! Огонь легче всего создать, но управлять им почти невозможно! Она же не магистр! Даже не полноценный боевой маг.
«А там внизу сейчас умрёт твой… умрёт Аластор», — подумала она и подняла руки.
К Барготу направление ветра! Огонь пойдёт вниз, этого достаточно. Ограничимся переменной рельефа, самой приблизительной. К Барготу силовые линии! Ей не нужно выжигать несколько лиг, вот совсем не нужно! Там ведь ещё и деревня внизу!
Айлин плела что-то непонятное даже ей самой, кроила изначальный аркан, как безумная швея — кусок ткани, грубо выбрасывая одни элементы и подставляя другие. Перед её внутренним взором колыхалось марево из багровых, алых и золотых линий, не похожее ни на одну схему в учебнике, но жадное, готовое сорваться, разрастись и выйти из-под контроля.
«Ограничители! — подумала она в тошнотворном ужасе, не зная, чего боится больше, демонов или этого созданного ею чудовища. — Надо выставить ограничители. Магистр Кристоф говорил что-то про цепную реакцию!»
Жаль, что говорил он это не ей! Айлин только сидела на дереве рядом с окном аудитории, прячась от мэтра Денвера после очередной шалости. И все её знания об «огненном ветре» — обрывки чужой лекции! «А катализатором будет… Я не знаю, что в этом аркане катализатор! Я же залезла на дерево не в начале занятия!»
В отчаянии она подставила вместо катализатора «Могильную Плиту» — её хоть точно известно, как швырять! — и структура на удивление срослась. «А мэтры не говорили, что можно плести аркан из двух видов магии! Хотя… откуда им знать, они же не двойные звёзды! А можно, оказывается! Тогда и ограничители можно поставить от „Праха веков“! Ой, мамочка! Страшно-то как!!! А-а-а-а-а…»
Но вслух она вместо этого закричала:
— Ложись!
Её услышали все. И Аластор, бешено крутящийся в середине круга из оскаленных пастей и тянущихся лап. И Пушок, рвущий зубами тварь в два раза больше себя, покрытый месивом из чёрно-зелёной крови и внутренностей. И даже Фарелли, пригнувшийся и упавший на одно колено. Наверняка услышали и демоны — но не поняли.
Ал упал первым, пытаясь откатиться подальше. Мгновением позже рядом плюхнулся Пушок, и первая волна, тугая, сбивающая с ног, прошла у них над головами, отбрасывая тварей. Айлин едва не вывернуло, когда она поняла, что могло случиться. Промедли Ал — и его швырнуло бы в самую гущу демонов! Они были уже в нескольких шагах!
Но Аластор доверился её голосу — и сейчас лежал, закрывая голову руками, а над ним прокатилось и ушло дальше обманчиво медленное багровое марево с золотыми проблесками. Плотное, как «Могильная Плита», но сотканное из живого огня. На миг остановилось парой дюжин шагов ниже Аластора и Пушка и вспыхнуло, как самый огромный чинский фейерверк, только неизмеримо страшнее. А потом покатилось к подножью, стремительно набирая скорость, расплываясь по склону пеленой расплавленного золота.
Айлин закричала, но в ушах, перекрывая её собственный крик, стоял истошный визг умирающих демонов. Они успевали вскрикнуть совсем ненадолго, вспыхивая, как сухие сосновые щепки, которыми она в сторожке разводила огонь. Несколько мгновений их силуэты виднелись в жутком золотом потоке, а потом чернели и падали, рассыпаясь пеплом. «Только бы не на деревню, — стучало в ушах. — Я поставила ограничители. Я точно их поставила. Мамочка… Только бы до деревни не докатилось. Там ещё на лошадях с полчаса езды, не может заклятие уйти так далеко! Магистр Кристоф говорил, что с первого раза ни у кого „Огненный ветер“ далеко не уходит… Но это же не он!»
Она рыдала, обхватив себя за плечи руками и сотрясаясь всем телом. И через бегущие слёзы видела, как поднимается Аластор, встав на одно колено. Как шевелится неподалёку от него уцелевший демон. За его спиной, так что Ал не видит! Как собирается в комок, готовясь прыгнуть… и валится на землю с арбалетным болтом в уродливой голове.
— Синьорина… — услышала она словно сквозь пелену. — Синьорина, как вы?
Айлин застучала зубами, пытаясь что-то сказать. Бросив арбалет, Фарелли подскочил к ней, поддержал за плечи, но она вырвалась, вглядываясь вниз, туда, где ало-золотая волна прокатилась от подножья холма на пару сотен шагов и медленно погасла, словно уходя в почерневшую землю.
А потом Айлин поняла, что больше не слышит визга, зато в ноздри ей лезет жирный тяжёлый запах подгоревшего мяса. И её вывернуло остатками завтрака прямо под ноги, на побуревшую от недавнего мороза траву.
— Айлин… Айлин…
Её обнимал Аластор, говоря, что всё хорошо, всё закончилось. Айлин едва его слышала, в ушах шумело, ноги подкашивались от слабости.
Только сейчас она осознала, что не просто выложилась полностью, а ещё и резерв из браслета Мэрли вычерпала. И сейчас пуста до донышка. Ни капли силы. И даже испугаться этому не получалось.
«А карвейн остался на лошадях, — подумала она, уплывая в беспамятство. — Ничего, Ал их поймает… Теперь можно, да?»
Пушок, бесцеремонно отталкивая Аластора, подлез к Айлин, прижался к ней лобастой головой, сунул морду ей в руки, и странным образом стало полегче, словно кто-то дал ей артефакт-накопитель. Айлин глубоко вздохнула и позволила себе обмякнуть в руках Аластора, уже не теряя сознание, а просто от слабости.
— Семеро Благих, Айлин! — услышала она восторженный голос друга. — Что это было?!
— А я не знаю, — призналась она и рассмеялась, но смех опять перешёл в слёзы. — Ал… ты живой…
Она уткнулась в его куртку, пахнущую гарью, но сейчас на свете не было ничего прекраснее этого запаха.
«Мы живы, — пришла простая и ясная мысль. — Мы все живы. И деревня спасена. И прямо сейчас всё хорошо. Пусть самое плохое случится потом, через несколько дней, когда доберёмся до Разлома, но не сейчас! Я справилась. Я сделала… ну, не „Огненный ветер“, но что-то правильное, раз всё сработало. Лишь бы не пришлось это повторять! Совсем ничего не помню… Но я смогла! Значит… значит, не отступлю и потом, когда будет ещё страшнее…»
* * *
«А раньше я её не боялся, — пришла простая и ясная мысль. — Напрасно».
Юная магесса плакала в объятиях изрядно сконфуженного бастардо. Он гладил её по спине, уронив секиры на сырую тёмную землю, а несколькими шагами ниже прошла ровная, как по линейке отбитая граница гари.
