— Чего пригорюнился, Алекс?
Голос незаметно подошедшей Ириты заставил меня вздрогнуть, я перевел на нее взгляд и понял: она стояла против солнца и отбрасывала на меня тень, и это не девушка тихонько подкралась, а я так погрузился в раздумья, что не заметил ее.
Ирита села рядом, скрестила ноги и сообщила, не дожидаясь ответа:
— Я решила перейти на дистанционное обучение. Гражданские тесты сдам, а больше от школы мне ничего не надо. Здесь столько дел! Не знаю, за что хвататься.
— Вот поэтому, — ляпнул я невпопад.
— Что «поэтому»? — Она заглянула мне в глаза.
— Поэтому и пригорюнился: тоже не знаю, за что хвататься.
— Одна голова — хорошо, а две — лучше. Над чем думаешь?
— Холдест. Как там выжить?
— О, я уже размышляла над этим вопросом! Еще в таверне, только промолчала, хотела сначала кое-что проверить.
— Ну-ка… — Я заинтересованно развернулся и сел лицом к девушке. — К чему пришла?
— Смотри… Климатический дебаф бьет в геометрической прогрессии в относительных значениях, так? То есть даже если у тебя будет миллиард очков жизни, ты умрешь так же быстро, как нуб 1-го уровня.
— Именно.
— Скинь-ка мне описание той способности Спящих, что поглощает часть урона.
Я выполнил ее просьбу, Ирита изучила интересующее и сказала только одно слово:
— Гиганты.
В голове что-то щелкнуло, и картинка сложилась. Я вспомнил грузчиков-гигантов, тащивших Великий переносной алтарь в пустыне — а ведь они там выживали без благословения Нергала! Припечатав ладонь ко лбу, я заорал:
— Точно! Гиганты — неиграбельная раса с фантастической выносливостью! И на них не действуют климатические дебафы!
— Не действуют. А твоя Неуязвимость Спящих, цитирую: «Поглощает 20% любого входящего урона. Оставшийся урон распределяется между всеми членами группы пропорционально объему жизни каждого из них». У гигантов самый высокий расовый мультипликатор жизни на выносливость. У людей, к примеру, если не учитывать уровень персонажа, он две целых семь десятых. У гигантов мультипликатор — двенадцать, и расовый бонус утраивает объем жизни.
— Набрать рейд гигантов и… Бездна, у меня же Путь пожертвования в Устойчивости открыт. Соберу пресловутый миллиард очков жизни и все равно очень быстро погибну, потому что весь урон пойдет по мне. Но проверить все равно стоит, черт его знает, может, Путь пожертвования не распространяется на климатические дебафы. — Я взял ладонями голову Ириты, коснулся лбом ее лба и улыбнулся: — Ты умница!
Не знаю, кто сделал первое движение. Наверное, оба. Последнее, что увидел — искорки в смеющихся зеленых глазах Ириты.
Короче, мы поцеловались. Время остановилось, проблемы улетучились — я жил только этим моментом…
— Кхм-кхм… — раздалось в полуметре от меня. — Вечер в хату, молодежь! Хорош лобызаться, голубки, время — деньги! Делу время, потехе час!
Нехотя оторвавшись от пухлых губ Ириты, я перевел затуманенный взгляд в сторону, откуда исходил хриплый голос, и заметил в портале лицо Кусаларикс. Гоблинша, обломавшая всю романтику, сконфуженно улыбнулась, оскалив клыки.
— Дело молодое, партнер, приношу мои глубочайшие извинения. — А потом заорала: — Скиф, я все понимаю! Вернулся к жизни, перестал пахнуть тухлятиной, кровь забурлила, нужные органы заработали, но какого Маглубайта ты тут разводишь лирику, а не занимаешься делами Спящих? По всем понятиям это кидалово! Где мой жреческий статус?
— Где-где… — проворчал я, встав и помогая подняться Ирите. — На Террастере.
— Что?
— Да это не проблема, через шесть дней можно ставить второй храм, если дадите строителей. У меня другой вопрос, выделите мне девяносто девять гигантов-грузчиков пожирнее?
— Вот это деловой разговор! — посерьезнела Кусаларикс и обратилась к Ирите: — Иди, девчушка, погуляй пока. У меня с твоим хахалем разговор сурьезный намечается! Скиф, ныряй-ка ты в портал, такие вещи надо с глазу на глаз обсуждать!
Глава 7. Жестокий снег
Мне не терпелось проверить идею Ириты, а заодно расспросить гоблиншу об Умноженной эссенции жизни, но как только я нырнул в портал, ведущий прямо в кабинет Кусаларикс, речь зашла совсем о другом. Кусаларикс плюхнулась в кресло, закинула ноги на стол и закурила, прикрыв глаза. Я уселся напротив, и тут она метнулась ко мне, упершись руками в стол, и заговорила:
— Попадалово, однако! Подстава! Я, понимаешь, губу раскатала, влиятельных людей подключила, а это, между прочим, гоблины с самой верхушки Зеленой лиги! И тут — опа! — Она припечатала кулаком по ладони. — И нету ни хрена. — Кусаларикс скурила сигарету одной затяжкой, ткнула в переполненную пепельницу и прищурилась. — И я уже не жрица, и они всех бонусов лишились… Боссы вопросы задают, между прочим! И что мне им обещать? Да и стоит ли, не подставлюсь ли я снова?
Теперь надо как-то ее успокоить. Но пока я подбирал слова и аргументы, которых было немного и все весьма спорные, она продолжала:
— Я привлекла тысячи гоблинов! Ты-ся-чи! А ты храм сдал без боя. Я теперь в дерьме! Бесит до судорог в ушах!
Уши гоблинши и правда беспрестанно вращались, как два локатора. Впрочем, чтобы разглядеть это, мне пришлось приблизиться — повесь в кабинете топор, тот завис бы в сизом папиросном дыму. В отличие от реальной жизни, дисовское курево не вредило, а напротив, давало разнообразные положительные бафы, длившиеся не более четверти часа. Хотя не без побочных эффектов.
Наш разговор с беспрестанно курившей гоблиншей, начавшийся с ее претензий, перерос в перепалку. Разум говорил, что побег Магвая хоть и осложнил мне жизнь, но не слишком сильно ухудшил ситуацию, ведь Бессмертием владел не он один, а каждый из легатов. Однако пережитая схватка с Магваем и Айлин стала последней каплей. Внутри давно бушевал шквал эмоций, требовавших выхода. Кусаларикс просто попала под руку.
Не помню, чтобы я так психовал, — может, только в тот вечер, когда родители сообщили о разводе. Накипело так, что я не выбирал выражений, и «ушастые коротышки» было самым мягким из использованного мною.
Спокойно выслушав мои претензии — а я припомнил и мое пленение на аукционе, и замок Айлин, который гоблины прощелкали, — она кивнула и, пыхтя папироской и щурясь, заговорила, причем без привычного воровского жаргона:
— Я просто сделаю вид, что ничего этого не слышала, юный Скиф. Спишем на бурлящие в твоей крови гормоны. От лица Зеленой лиги и Лиги гоблинов мы признаем, что лажанулись. Извини.
Ее спокойствие передалось и мне. Мои уши покраснели — что гоблины могли сделать? Даже я не в состоянии сейчас остановить легата Чумного мора под Бессмертием. Кивнув и пожав узкую ладонь, я принял извинения, а гоблинша будто прочла мои мысли:
