— Что это было, командир?
— Ангелы летают, Саня…
— Ага, что-то низко они сегодня летают — к дождю, видать… Отлетались, командир, наши ангелы, вовремя мы с тобой в яму подались. Что ты там говорил про удачу…
Выбравшись из канавы, они бродили, как сомнамбулы, по опустевшей поляне. Ноги не держали, глаза не верили. Поляна была небольшая, и мощный взрыв в ее центре разбросал всех, кто здесь находился. Валялись изувеченные тела — одни в защитных комбинезонах, другие в простеньких темно-зеленых гимнастерках Народной армии. Молодой боец с окровавленной грудью еще шевелился, губы что-то тихо шептали. Потрясенные офицеры опустились на колени. Это был совсем еще мальчишка — вряд ли старше семнадцати. У него были большие глаза — редкость для вьетнамца. Он тяжело дышал, порывался что-то сказать. Потом задергался, застонал от боли, сжал кулаки до посинения в суставах — и вдруг расслабился, разбросал руки, уставился в небо с какой-то трогательной мольбой. Офицеры растерянно озирались — погибли все, кто находился на поляне. Больше никто не выходил — джунгли молчали. Одно невероятное событие наслаивалось на другое. Что же будет дальше? Кто первым прибежит на звук взрыва — американский или южновьетнамский спецназ? Может, бойцы Народной армии? А может, национал-патриоты Юга, рискнувшие вторгнуться за 17-ю параллель? Хотя прибытие последних — это уж совсем из разряда сказки…
— Что же получается, командир? — уныло спросил Давыдов. — Эти парни за нас свои жизни отдали?
— Получается, что так, — вздохнул Раевский. — Не смотри, что маленькие и щуплые — они сильны духом и не боятся смерти, если знают, что их смерть пойдет на пользу общему делу. Опять же в большинстве они буддисты, верят в цепь перерождений и в то, что однажды снова возродятся — в лучшем качестве и в процветающей стране. Возможно, в чем-то они и правы… — дрогнувшим голосом добавил он.
— Да, я тоже иногда жалею, что ни во что не верю… — как-то странно посмотрел на него Давыдов. — Хочется иметь какой-то тыл за спиной, когда идешь на риск… Будем выбираться, командир?
— Не спеши, подождем…
Ждать пришлось долго, и ничего не дождались. Джунгли наполнялись шумом — кричали разноцветные птицы, кто-то методично долбил клювом по стволу, пели цикады. Вслушивались долго — но никаких признаков, что приближаются люди. У мертвого командира Народной армии к поясу была пристегнута рация — примитивная, одноканальная, хотя и портативная. Андрей снял ее, включил. Безжизненно трещал эфир. Слишком далеко бойцы забрались, а зона действия устройства наверняка километров пять.
— Молчит, зараза? — уточнил Давыдов.
— Молчит, — кивнул Андрей. — Знаешь, в чем досадный драматизм нашего положения, Александр Борисович? Ты, наверное, и сам догадался. Мы находимся очень далеко от нашего расположения. Эти ребята, — кивнул он на покойных бойцов, — оказались здесь по чистой случайности, возможно, засекли тропу и решили проверить. А когда обнаружили трупы на тропе, то все поняли и пошли осторожно. Других поисковых групп в округе нет, о чем свидетельствует пустой эфир. На сколько километров мы ушли — десять, двадцать? Не удивлюсь, если мы уже в Лаосе или, скажем, в демилитаризованной зоне. За сторонами света, знаешь ли, неясность. В общем, так, дружище, ждать у моря погоды мы не будем. Рацию берем с собой. Надо переодеться, подыскать подходящую обувку… Да, смешно, но надо, Федя. Пусть трещит по швам, пусть давят сапоги… мы это стерпим. Иначе далеко не уйдем. Берем по два автомата — на всякий пожарный, карман не оттянут, запас боеприпасов, гранаты. Боюсь, плутать придется долго, а в джунглях встречаются разные нежелательные персоны. Поищем воду во фляжках, что-нибудь пожуем — ведь эти ребята не святым воздухом питались? Идти будем с особой осторожностью…
— Куда пойдем, командир?
— Для начала сориентируемся. Пойдем на север, или северо-восток… или еще куда… — задумчиво проговорил Андрей.
— Я понял, — усмехнулся капитан. — Пойди туда, не знаю куда… Слушай, у тебя ничего не болит?
— У меня все болит. Но, как видишь, держусь, чего и вам желаю. Надежда придает сил, слышал о таком мнении? Но если ты по поводу американской походной аптечки… — уставился Андрей на выпавшую из ранца диверсанта коробку. — Отличная идея, Саня, лечиться так лечиться…
К девяти часам утра сбежались тучи, и на джунгли обрушился ливень. Тропу размыло, она практически исчезла. Земля превратилась в жидкую кашу. Офицеры сидели под развесистым деревом, ждали конца этого светопреставления. Но дождь лил без остановки. Земля разбухла, дождь хлестал с такой силой, что рвал листья папоротника. Лиственный полог над головой был сомнительной защитой, вода текла по головам, мокла одежда…
— Мы становимся свидетелями уникального явления, — криво усмехнулся Давыдов. — Влажность превысила сто процентов, вопреки всем законам физики и природы, и продолжает повышаться… Как думаешь, такое возможно, командир?
— Не уверен, Саня. Но, судя по ощущениям, именно это и происходит…
— Сволочи американцы — опять химичат, облака чем-то опрыскали… Навоюются, уйдут, а людям придется жить во всем этом долгие годы, разгребать то, что натворили…
— Разгребут, Саня. Вьетнамцы — народ терпеливый, упорный, все сделают. «Звездно-полосатые» уйдут, вопрос времени. И тогда сайгонский режим просто рухнет, как бы они ни пытались внедрить эту свою… как ее — «вьетнамизацию»…
— А это что за зверь? — не понял Давыдов.
— Никсон объявил такую политику в отношении войны во Вьетнаме. Доктрина, так сказать. Уже и не знают, что придумать, лишь бы сохранить свое влияние на эту часть Азии. Никсон победил на выборах в 68-м году под лозунгом прекращения войны во Вьетнаме и возвращения домой всех солдат. Скоро четыре года долой, к новым выборам надо готовиться, а воз и ныне там. Америка недовольна, бурлит, антивоенные настроения в обществе очень сильны. Никсону нужно сократить потери своих солдат — иначе его просто снесут вместе с его Белым домом. Вот и придумали эту фишку вместе с господином Тхиеу, своей главной марионеткой: качественно улучшить армию юга Вьетнама, нарастить количество солдат, улучшить их подготовку, обеспечить боевой техникой, перевооружить современным оружием. Раньше создавалось ощущение, что воюет только Америка, а их клевреты — лишь устраивают карательные набеги на партизан. Сейчас, извините, — пусть лучше ваши люди гибнут, чем наши, а то Никсона на второй срок не изберут. В общем, южновьетнамской армии предоставили возможность самостоятельно вести войну против коммунистов. Одновременно объявили о постепенном уходе американцев — в течение нескольких лет. Короче, предлагают контролируемую самостоятельность, экономическую и военную помощь, а если дела пойдут совсем плохо — то они тут ни при чем. Влили кучу денег, боеспособность действительно подняли — наши северные друзья это почувствовали, когда отправились в «Пасхальное наступление». Но это недостаточные меры. Американцам на самом деле не нужна эффективная южновьетнамская армия — им нужно свернуть свое участие в этой войне и сохранить лицо. Наивная позиция…
