— Добрый вечер, девушки, — сказал он бортпроводницам. — Привет, Матвей! Здравствуй, Даша.
Даша остановилась на трапе, но Оленев мягко её приобнял, и она вынуждена была спуститься на землю.
— Привет, Усольцев-джуниор, — ответил Оленев. — Давненько тебя не видел! Ты кого-то встречаешь? Не знаешь, Нина Петровна ещё на работе?
— Мама в офисе тебя ждёт, а я за Дашей заехал. Хочу прокатить её с ветерком, — Эд подмигнул Даше, — она с первого взгляда влюбилась в мой велосипед.
— Что ты сказал? — переспросил Оленев, словно не расслышал.
По трапу уже сходили первые пассажиры, и Даше пришлось уступить им дорогу. На ватных ногах она встала между Эдом и Оленевым, чьё лицо превратилось в маску, только желваки перекатывались на побелевших скулах.
— Мы с Дашей встречаемся, — пояснил Эд.
— Да, точно, она как-то упоминала… Пересекаетесь, да?
— Можно и так сказать, — хохотнул Эд, — но это слишком грубое слово. У нас с Дашей серьёзные отношения.
Даша хотела возразить, но язык словно прилип к нёбу.
— Вот как? Ну молодцы. Катайтесь, а у меня дел по горло, — Оленев зашагал в сторону служебного выхода. Внезапно остановился и обернулся: — Эдик, а случайно не ты уговорил Нину Петровну забрать Дашу из агентства в «Север-Авиа»?
Эд моргнул и замялся:
— Ну, я не уговаривал, я просто предложил…
— Ясно. Увидимся!
— Матвей Иванович! — воскликнула Даша, но он сделал вид, что не услышал.
Даша сдержалась, не побежала за Оленевым. Зло бросила Эду:
— Я же просила тебя не приезжать! Что за представление ты устроил?
Они стояли у трапа, а паксы обтекали их медленным потоком.
— Какое представление, Даш? — рука с пионами беспомощно повисла вдоль тела, улыбка погасла.
Он искренне не понимал, почему она злится.
— А перед Оленевым — что это было?! Какие ещё «серьёзные отношения»? Мы так не договаривались!
— А в чём проблема? Ты хотела сохранить наши отношения в тайне? Но зачем? Матвей — свой человек, он будет только рад за нас, я его знаю!
— Ничего ты не знаешь!
Оттолкнув Эда с дороги, Даша запрыгнула в автобус. Когда створки захлопнулись, она увидела, что Эд сел в седло и, быстро набирая скорость, помчался по обочине лётного поля в сторону диспетчерской вышки.
— Дурак, — прошептала Даша, — всё испортил…
* * *
Она закинула сумку в общежитие и поспешила в офис. В кабинете Оленева не было, у Нины Петровны — тоже. Даша догадалась зайти в приёмную генерального директора. Оксана сидела на своём месте, одетая уже в плащик и беретик, и переписывалась с кем-то по телефону. Увидела Дашу:
— Привет! Вечно они меня задерживают, а у меня сегодня должно было быть свидание! Познакомилась с одним парнем, представляешь, он моряк! Ха! Я думала, что выйду замуж за лётчика или техника на худой конец, а тут — моряк!
— Оксана, — прервала её Даша, — Оленев у генерального?
— Ага, а ещё там командир эскадрильи, главбух, начальник коммерческого отдела и главный инженер. Целый день совещаются. Ты же в курсе про Ты-Ю?
— В курсе. Не знаешь, когда они закончат?
— Скоро, наверное, их же самолёт ждёт, — и глубокомысленно добавила: — Хотя без них всё равно не улетит…
Даша села, сложила руки на коленях и начала ждать. Они вышли через сорок минут. Оленев увидел её, чуть изменился в лице, но отвёл глаза. Всей толпой начальники отправились из офиса в аэропорт. У Даши не было ни единого шанса объясниться с Оленевым.
* * *
Он задержался в Ты-Ю на два дня. В первое же утро, когда он появился в офисе, Даша зашла в его кабинет и сказала, стоя на пороге:
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Нет, не нужно, — ответил он.
У него был чужой и усталый голос. Даша демонстративно провернула ключ в замке. Подошла к Оленеву и остановилась перед ним, как нерадивая школьница перед строгим учителем. Он сложил руки на груди и с интересом уставился на носки собственных ботинок. Он явно не собирался что-либо обсуждать. Даша обошла стол и с отчаянно бьющимся сердцем присела на корточки у его ног. Мягко положила руки ему на колени и заглянула в глаза:
— Матвей, извини, что не рассказала тебе про Эда.
— «Матвей Иванович», — Оленев ненатурально зевнул и потёр лицо руками.
— Что?
— Называй меня «Матвей Иванович» и на «вы». Меня не интересует, с кем ты встречаешься.
— Мы не встречаемся! Мы просто несколько раз…
— Я что, непонятно выразился? — перебил Оленев. — Меня не интересуют подробности твоей личной жизни. Открой, пожалуйста, дверь и принеси выписки за три дня, я хочу проверить платежи.
— То есть между нами всё кончено? Из-за того, что я не сказала тебе про Эда? Матвей, там всё несерьёзно было, не стоит обсуждения. У меня нет к нему чувств.
— «Матвей Иванович», — опять поправил Оленев. — Послушай, я несколько дней расследовал крушение. Я мало спал, трепал нервы и общался с людьми из Следственного комитета. А завтра у меня начинается ВЛЭК, и я должен быть здоровым и бодрым. В связи с этим традиционный вопрос: ты можешь оставить меня в покое?
— Нет, не могу! Давай не будем портить отношения из-за ерунды. Я переспала с Эдом Усольцевым после того, как ты сказал, что ты гей. А я была такой дурой, что поверила в эту ересь!
— Ты поверила в то, во что хотела верить, — он поднял на неё тёмные потухшие глаза: — У нас нет никаких отношений, кроме служебных. Там, на Ямале, я совершил ошибку. Это больше не повторится, я сделал выводы из этого урока. Вставай, Комарова, не строй из себя рабыню у ног господина, к тому же ты не моя протеже.
Неподдельная горечь в его голосе заставила Дашу встать и открыть дверь.
16. Старые тайны
Спустя несколько дней Нина Петровна позвала Дашу в столовую на обед. Даша погасила экран и вышла на улицу. Усольцева повела её в обход — мимо здания аэровокзала, учебного центра, гостиницы и медсанчасти. Резкий весенний ветер закручивал уличную пыль в маленькие вихри. Деревья окутались бледно-зелёной дымкой, а трава на газонах уже вовсю зеленела.
— А почему не через поле? — угрюмо спросила Даша. — Всё равно рейсов нет, у нас тут не Шереметьево.
— Муж ещё тридцать лет назад запретил мне бегать через поле — техника безопасности превыше всего. Поэтому я всегда хожу в обход. И тебе советую.
Даша не стала ябедничать на Эда, который катался на велосипеде по рулёжным дорожкам, да ещё и без светоотражающего жилета. Спросила о том, что её волновало:
— А что, наши директора проходят ВЛЭК?
