20. Два типа людей
Дверь в кабинет то и дело хлопала от сквозняка. Все ушли на обед, а Даша сидела за столом, бездумно крутилась в кресле и смотрела на плавающих по экрану рыбок. Как узнать, что произошло между командиром и вторым пилотом, если они рассказывать не хотят, а материалы дела недоступны простому смертному? Верить слухам — не вариант. Один раз она уже поверила и обожглась: выставила себя идиоткой и обидела дорогого ей мужчину.
Дашу жгла эта тайна. Ей казалось, что если она выяснит, что случилось в кабине пилотов, то не только лучше узнает Оленева, который до сих пор был для неё закрытой книгой, но и сможет ему помочь. Её бесило, что коллектив отвернулся от хорошего человека, не дав ему шансов оправдаться или исправиться. Она не верила, что Оленев приставал к Феде Стародубцеву, а то, что остальные верили в эту чушь, заставляло её трястись от злости. Желание докопаться до правды терзало, как острый камешек в туфельке.
Она израсходовала все доступные ресурсы: опрашивала Оксану, Нину Петровну, Эда Усольцева и самого Оленева. Они рассказали свои версии, но ситуация с ЧП не прояснилась. Можно было бы поговорить с командиром эскадрильи Ильёй Михайловичем — он выглядел добродушным и словоохотливым дядькой, тем более он любил Оленева (по крайней мере раньше, когда был его наставником), но добраться до него было непросто: он жил в небе. В буквальном смысле. Ещё была Аллочка, которая стажёркой летала с Оленевым и, похоже, неплохо его изучила. Как минимум, она знала, какие алкогольные напитки он предпочитал: коньяк и водка. Ещё был… Федя Стародубцев. Его документы лежали на столе Оксаны, и наверняка где-то там, среди справок и дипломов, хранились его личные данные: адрес, телефон, электронная почта. Открыть папку и подсмотреть номер телефона — дело пяти секунд. Дашу останавливало одно: если она полезет с расспросами к комэску, Аллочке или Феде Стародубцеву, то Оленев точно её никогда не простит. Их отношения и так балансировали на хрупкой грани между симпатией и враждебностью. Не стоило провоцировать новый конфликт. Лучшая тактика — быть милой и не совать свой любопытный нос в чужие дела. Тогда Оленев оттает, забудет её шашни с Эдом и снова будет целовать, укрывать пледом и кормить кашей по утрам.
Даша в расстройстве закружилась на кресле.
Кроме загадочного ЧП существовала и тайна номер два: роковая любовь Эда Усольцева. Даша подозревала, что речь шла о жене Оленева, но подтвердить это мог только Эд. К сожалению, спросить напрямую она не могла: обещала Нине Петровне не выдавать её. Даша бы выбросила эту тайну из головы, — детские травмы Эда её мало интересовали, — но в той старой истории мог храниться ключ к нынешнему поведению Оленева. Если когда-то между мужчиной и мальчиком случилось недоразумение по поводу женщины, то Оленев будет избегать повторения ситуации. «Я исчерпал лимит ошибок». Теперь он хотел мыслить трезво и поступать правильно, а не как тот немец…
Даша поёжилась. Разве можно прожить жизнь без ошибок, даже если дать себе зарок? Не ошибались только мёртвые.
— Даша, ты деньги сдала? — в кабинет заглянула Оксана. — Если собираешься на шашлыки, с тебя семьсот рублей.
— Какие шашлыки? — развернулась Даша.
— На майские праздники едем в Пажму — два дня, одна ночёвка. Питание и проживание оплачивает профком, автобус даёт аэропорт, а мясо и алкоголь за свой счёт. Вторых половинок тоже можно брать, но тогда тысяча четыреста.
— И что, много народу поедет?
— Из Управления почти все, человек тридцать. Из агентства и аэропорта поменьше, они же без выходных работают: кто свободен, тот и записался. — Она потрясла пухлым розовым ежедневником. — Ты в прошлом году не ездила? Здорово было: наелись шашлыков и всю ночь танцевали на пляже. До утра жгли костёр, пили вино. Я, конечно, напилась.
— Ездила, но даже ночевать не осталась, скучно было. А Оленев поедет?
— Пока не знаю. Так что, ты с нами? Я звонила в «Авиаметеоцентр», они обещают жару и ни одного облачка. Поехали! Чем больше молодёжи, тем веселее.
Даша протянула:
— Ладно, я подумаю.
— Ты подумай, подумай! Пьянка сближает. Может, помиришься со своим.
— С кем со своим? Ты на что намекаешь?
На мгновение Даше показалось, что Оксана говорит про них с Оленевым.
— С Эдиком Усольцевым! — ответила Оксана. — Или у тебя ещё кто-то есть? Ха-ха, пытаешься приручить нашего голубого зама по безопасности? Забудь, подруга, он играет за другую лигу.
Даша поймала себя на желании дать Оксане пощёчину.
— За собой лучше следи, — буркнула она. — Как твой моряк отреагирует, когда узнает, что ты снова напилась и всю ночь танцевала со стюардами?
— Ай, ну его! Рождённый плавать летать не может. А мне лета-а-ать охота! — хохотнула Оксана и наклонилась к Даше, прошептала доверительно: — Попытаюсь соблазнить Феденьку Стародубцева. Авось не устоит напоследок. Какая ему в Китае разница, сколько разбитых сердец оставлять в нашем глухом таёжном краю?
* * *
В семнадцать тридцать Даша выключила компьютер, попрощалась с теми, кто ещё не собирался уходить, и вышла на улицу.
— Даша, подожди! — донеслось из скверика.
С лавочки поднялся Эд, в обеих руках он держал по стаканчику мороженого. Можно было сделать вид, что она его не заметила. Помотать головой и пройти мимо. Даша вздохнула и быстрым шагом пересекла проезжую часть. Липовые деревца покрылись овальными розовыми почками, и казалось, что голые ветки вдруг зацвели. Они куполом нависали над скамейкой и обнимали её с двух сторон. Из динамика, висящего на столбе, раздался громкий мелодичный рингтон и женский голос сказал: «Вниманию встречающих. Прибытие рейса КА 207 из Усинска ожидается в семнадцать часов пятьдесят две минуты».
— Зачем ты пришёл? — хмуро спросила Даша.
— Я хочу поговорить с тобой, если ты не против. Прояснить кое-какой вопрос.
Он протянул ей мороженое. Она поколебалась, но взяла. Села на скамейку и откусила большой кусок. Вкусное, шоколадное. Эд сел на расстоянии и тоже принялся за мороженое. Даша искоса на него поглядывала, но ничего во внешности Эда не говорило о его волнении или плохом настроении. Он был собран, деловит и спокоен, словно они не ссорились несколько дней назад. Рыжая бородка блестела на солнце, вихры уложены в аккуратную причёску. Даша гадала, зачем он пришёл.
К ним подлетели воробьи и запрыгали около ног. Даша отломила и бросила им кусочек вафельного стаканчика. Птицы устроили небольшое, но громкое побоище.
— Ты когда-нибудь влюблялась до помутнения рассудка?
Даша затаила дыхание. Это была исповедь! Он решил довериться ей и рассказать о женщине, которая отвергла его первую любовь. Но отвечать на вопрос о помутнении рассудка Даше не хотелось.
— Ты обо мне собрался поговорить?
— Я просто спрашиваю. Можешь не отвечать, если тебе неудобно.
