Даша зашла в свою комнату с таким чувством, какое бывает после долгого отсутствия. Все казалось немного чужим и не таким, каким она запомнила. Около зеркала валялись щипцы для волос и разбросанная косметика. Кровать была завалена одеждой, которую утром Даша примеряла, но забраковала. Ничего не убирая, Даша упала на кровать с ноутбуком и бутылкой кефира. Её интересовали новости.
Местные газеты и телеканалы уже обсасывали эту историю со всех сторон. Пятнадцатисекундное видео взлёта под названием «Самолёт падает на город!!! Кошмар!!!» попало на «Ютуб», потом его удалили, потом оно снова появилось. Даша посмотрела его не меньше пятидесяти раз, доведя себя до аритмии. Комментарии читать побоялась: там были матерные слова в адрес пилотов, авиакомпании и даже руководства России. Одного беглого взгляда хватило, чтобы не лезть в это болото ненависти и злобы.
В дверь без стука ворвалась Оксана.
— Ох, Даша, вы уже вернулись? Ну наконец-то! Рассказывай, что там случилось.
И хотя Оленев специально предупредил насчёт Оксаны, Даша не могла удержаться:
— Господи, Оксана, ты даже не представляешь, что там было! Сначала мы кое-как взлетели, потом начали падать, потом Матвей развернулся над полосой и мы чуть не врезались в столовку…
— Даша, я не об этом! — прервала её Оксана. — Как вы взлетели, мы все видели, а кто не видел, тот может посмотреть по Первому каналу!
— А про что ты? — не поняла Даша.
— Что случилось дома у Феди? Ты с ним пообщалась? Он что-нибудь говорил про меня? Пожалуйста, не тяни, я вся извелась, пока ждала вас!
Даша расслабилась. Ну, конечно, у Оксаны одна проблема — козёл Федя Стародубцев. К сожалению, после пережитых событий она забыла, какое послание Федя просил передать Оксане. Весь их разговор, кроме деталей, связанных с Матвеем Оленевым, выветрился у неё из головы.
Даша задумчиво пожевала губу и принялась импровизировать:
— Мне кажется, ты ему нравишься. Он как-то подозрительно широко улыбался, когда я напомнила о тебе. Да, и ещё! Он расстался с Катей, у них какие-то неразрешимые проблемы. Она улетает в Москву, а он в Китай. Короче, я думаю, что… тебе пора изучать иероглифы.
Пока Оксана млела, переваривая приятные новости, Даша успела допить кефир.
— А тут что было после нашего взлёта? Большой переполох поднялся?
— Да какой-то там переполох? — ответила Оксана, не торопясь возвращаться из мира грёз. — Арестовали двух человек — вот и весь переполох. Никто же не пострадал.
— А кого арестовали? — уточнила Даша.
— Эдика и Лейлу.
44. Ангел с белыми крылышками
Во вторник Даша появилась в офисе в обычное время, в восемь утра. Она не забыла о том, что накануне Нина Петровна её уволила, но остаться дома ей не позволила совесть. Во-первых, нужно было разобраться с Кольцово, чтобы они не вздумали задерживать сегодняшний рейс. Во-вторых, нельзя было пропускать текущие платежи: даже один день просрочки грозил обернуться серьёзными пенями или штрафами. А, в-третьих, Даша хотела увидеть Оленева и убедиться, что его не арестовали заодно с Эдиком и Лейлой.
Нины Петровны на месте не оказалось, но Надюша, её заместительница, уже работала. Увидев Дашу, она встала и внезапно её обняла:
— Бедная девочка, — сказала Надюша, — испугалась, наверное?
Эти простые слова сочувствия от женщины, которая годилась ей в матери или даже бабушки, заставили Дашу шмыгнуть носом. Не ожидала она такого дружелюбия от своих коллег.
— Я вчера с мужем разговаривала, он военный лётчик в отставке, — продолжила Надюша. — Так вот, он сказал, что это было единственно правильное решение — «подорвать» самолёт на малой скорости. Довольно опасный приём, но пилоты его выполняют, когда других вариантов нет. Самое сложное — не упасть после взлёта, потому что если взлетать с задранным носом и на низкой скорости, то самолёт обязательно свалится. На тренажёрах такой «взлёт с подрывом» тоже отрабатывают, но муж сказал, что много крушений. Мало кто способен вывести самолёт из сваливания так близко от земли — там же время идёт на секунды. Вам повезло, что за штурвалом сидел Усольцев. Он лучший пилот в «Север-Авиа». Тоже, кстати, бывший военный лётчик — наверное, это и сыграло роль.
— Самолётом управлял Оленев, — сказала Даша.
— Вот как? Ну что ж, Илья Михайлович вырастил достойную смену. Федя Стародубцев — настоящий профессионал, уже пару лет как командир. Теперь вот Матвей снова начал летать. Думаю, он быстро вернёт свой прежний статус.
В её словах было столько искренней теплоты, что у Даши защипало в глазах. Теперь она понимала, почему коллектив «Север-Авиа» считали сплочённым. А ещё она поняла, что степень отверженности Оленева была не такой уж фатальной: да, некоторые от него отстранились после странного ЧП (и особенно после диких слухов, которые распустил Эдик), но большая часть коллектива сохранила к Оленеву и уважение, и симпатию. Просто они не лезли к нему с сочувствием и поддержкой, а он делал вид, что не нуждается в них.
— Спасибо, — промолвила Даша.
— Да за что? — спросила Надюша. — Кофе будешь? Я пирожки купила, горячие ещё.
* * *
Нина Петровна на работу так и не пришла. Оленева тоже не было. Даше пришлось вспомнить распоряжение, которое дала Усольцева ещё весной, и перечислить все свободные средства «Киришинефтеоргсинтезу» за керосин. Что делать дальше Даша не знала. Пойти, что ли, к генеральному и уволиться прямо сейчас? Она несколько раз вставала, доходила до двери и в смятении возвращалась обратно. Бухгалтеры и экономисты, Дашины коллеги, расценили её поведение как посттравматический шок. Даша не стала объяснять, что несколько секунд страшного падения не так губительно отразились на её психике, как осознание собственной вины в том, что произошло. А ещё её мучил страх за будущее Матвея и остальных участников драмы. Включая того, кого ещё и на свете не было.
Пришло сообщение от Оленева: «Прости, очень занят, не могу с тобой встретиться. Я сейчас в Москве. Не переживай, всё будет хорошо. Люблю тебя». Даша чуть не разрыдалась. Эти несколько слов придали ей сил. Она перечитывала их снова и снова.
В среду вечером на работе появилась Нина Петровна. Она выглядела так, словно за три дня похудела на десять килограмм и на десять лет состарилась: бледные узкие губы, резкие морщины и даже седой задорный «ёжик» больше не топорщился. Она подошла к Даше и сказала:
— Поехали со мной.
Без приветствия, без объяснений. Даша молча выключила компьютер и пошла за начальницей. Они вышли на улицу и сели в служебный автомобиль. Выехали со стоянки, влились в плотный поток машин. На круговом перекрёстке водитель свернул за город и добавил газу. За окном мелькали картофельные поля, лесополосы и линии электропередач. Низкое вечернее солнце резало глаза, Даша отвернулась. Нашла в себе силы посмотреть на Нину Петровну. Та сидела с непроницаемым лицом и поджатыми губами. Заметив взгляд Даши, обернулась к ней и сказала:
