— Тугуркан, — начала Вейя, волнуясь ещё больше под многими взорами хазар, — скажи, где Миронега, не ночевала она в палатке, — старалась говорить просто, чтобы хазарин понял её — Миронега говорила, что он понимает язык чужой ему, хоть сама Вейя и не слышала ни разу от него на-руси.
Другие отчего-то переглядываться стали, усмехаясь чему-то. Тугуркан глянул куда-то в сторону палаток. Вейя невольно туда же посмотрела, да ничего не увидела, кроме сновавших воинов, что помалу стали лошадей навьючивать.
— Девка вернётся скоро, — только и ответил он, — сама расскажет, коли захочет.
Вейя сглотнула, слыша, как один из старших что-то сказал, а другой с весельем и блеском шальным в глазах ответил, и все, кто был рядом, захохотал разом.
— Спасибо, Тугуркан, — моргнула Вейя, растерявшись ещё больше.
Хоть ничего не узнала, но спокойна теперь, что здесь Миронега где-то. Отступила, чувствуя, как жар приливает к самым корням волос, хоть не разобрала их речи, но понять несложно, что их так развеселило. Хотела идти, да вдруг поднялся другой хазар. Матёрый, с твёрдым массивным подбородком, волосы его, в отличие от других, не так черны были, и глаза другие — с меньшем прищуром, будто имел он больше смешанной крови, чем его соратники.
— Подожди, — остановил он Вейю. — Спрашиваешь о наперснице своей? — начал он, приблизившись неспешно. Тугуркан хоть бросил на него хмурый взгляд, но уступил. — Там она, в майхане у одного из близких воинов наших, ласкает да ножки раздвигает. Как управится — вернётся. — Вейя закаменела, слова оглушили, будто от удара — такой прямоты она и не ждала. И хотелось тут же развернуться и бежать прочь, спрятаться, но показывать страх свой не собиралась. — А ты думала, что со стороны на вас любоваться станем? Одно решение Тамира — и такая же участь тебя ждёт, а коли не хочешь... — скривил тонкие губы, — так подумай, — глянул в сторону палаток, — как хозяина своего приласкать и задобрить.
Вейя вспыхнула и отступила ещё на шаг. Хазар усмехнулся только в бороду, сковав Вейю в цепком прищуре. Вейя попятилась и пошла прочь, едва не сталкиваясь с воинами, дорогу едва разбирая, к палатке своей, чувствуя на себя чужие взгляды.
Глава 57
Вейя в палатку вбежала, по-прежнему прижимая ладонь к пёкшей углями щеке, унимая дрожь и стыд, что бились внутри. Тут же застыла, когда следом за ней вошла Огнедара — надо же, и не заметила, как вернулась. Та уже неспешно сворачивала постель Миронеги. Выпрямилась, когда вошла Вейя, скользнув по ней спокойным взглядом как ни в чём не бывало, будто и не пропадала. Вейя и поздороваться забыла, спешно прошла к своей лежанке, чтобы не выдать взволнованности.
— Случилось что? — спросила Огнедара, бросая на Вейю короткий сосредоточенный взгляд.
— Нет, — качнула головой, тоже принялась сворачивать покрывало, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечься.
Молчание прервал Тугуркан, который громко кашлянул за порогом, заглянув внутрь, принеся приготовленную снедь, Вейя приняла деревянные миски с горячим варевом, избегая взгляда хазарина от неловкости лютой.
— Спасибо, — только и обронила, а тот бросил взгляд на Огнедару, вышел.
Расположились на подстилке. Столы у хазар и не водились, только низкие подставки с короткими ножками, которую поставила Огнедара для удобства.
— Вижу, не передумала идти? — начала разговор она, черпая ложкой наваристой мясную похлёбку, Вейя головой мотнула, поводив ложкой в густоте пар поднимая.
— Не передумала и не передумаю.
— Сколько же отчаяния нужно иметь, чтобы выпрыгнуть из гнёздышка...
— Столько, сколько и у тебя.
Лицо Огнедары мгновенно изменилось.
— Я не по своей воле к хазарам попала... — Огнедара смолкла, видно, говорить о том, что позади осталось, ещё тяжело ей, но всё же, успокоившись малость, продолжила: — Был у меня муж, только не заладилось у нас… Боги детей не дали, он, конечно, ждать не стал. Гулять начал. А потом и вовсе ушёл от меня. Вскоре... — Огнедара вдохнула глубоко, опустив взгляд в миску, ненадолго задумываясь, только и сошлись разлёты бровей на переносице, делая её молодое лицо хмурым, — …деток у него теперь много и жена молода, здорова. А мне одной пришлось… Ушла я, да в руки к татям попала… Они увезли меня в степь. Зиму у них была, пока продать не надумали. Попала бы в другие руки, если бы не наскочил на логово их Тамир со своей ватагой. Сделал снова вольной.
Горечь так и встала в горле, Вейя сглотнула. Тяжела доля — ничего не скажешь. Но в голове другое крутилось — кто те тати, что увезли её? Кангалы? Хотела спросить, но сдержалась, видя, как Огнедара даже побледнела, вспоминая всё.
— Ладно, — выдохнула Огнедара, дёрнув уголками губ в короткой растерянной улыбке. — Ты ешь. Собираться уж нужно. Покинем скоро полесье.
И от этих слов Вейя очнулась разом. Внутри струной натянулось предчувствие нелёгкого грядущего пути, который окончится только боги ведают чем.
Поутренничав в молчании, слыша, как всё шумней становилось снаружи, принялись собираться. Вейя хоть и знала, как что складывать и куда — приноровилась малость — да Огнедара управлялась со всем быстрее и ловчее — привычная уже, не один день она вот так в пути пробыла. Вейя всё сдерживала себя, чтобы не спросить, где была всё это время и почему не осталась в Каручае, впрочем, как и Миронега, но ей это знать не нужно, коли сама она не рассказывает.
Не успели вынести скрутки шкур да одеял, вернулась и Миронега. Вейя всё приглядывалась к ней, да полянка выглядела как и прежде, будто ничего не случилось, но отчего-то всё в платок куталась. Только потом Вейя заметила потемневшие пятна на левой щеке. Огнедару Миронега, конечно, была рада видеть и говорила с той охотно ни в чём не таясь, нежели с Вейей, которую толком не знала ещё, чтобы откровенничать. Вейя не обижалась нисколько, дабы не смущать её излишне, осталась расправляться с оставшейся поклажей, наблюдая как сновали, едва не сталкиваясь друг с другом воины в сборах уже спешных: галдели на своём, подгоняя друг друга.
После, как палатки были сложены, Вейя поднялась в повозку, в которой ей отвели место. Теперь и выдохнуть можно свободнее, смотря на ослепительное око, что уже выглядывало из-за утопавшего ещё в холодном мареве леса и на поднимавшихся в сёдла воинов на вытоптанной за ночь прогалине. Да ненароком вцепилась пальцами за ось, увидев и Тамира среди своих ближников, что собрались гурьбой ратной чуть впереди, поднимаясь в седла.
Тамир, взявшись за луку поднялся, отрываясь от земли быстро и ловко, как и положено воину, чья жизнь всё время в пути бушует. Держась расслабленно и в то же время статно — взгляд только к себе приковывая — расправил плечи в жёстких латах из кожи и сукна, поверх которой кольчуга: правда, вместо колец, как у княжеских гридней, защитная броня, скреплённая из сотни дисков железа. На спине, как и на груди, Дажбожичьим оком поблёскивал диск, на котором знак племенной выбит — летящий в небе ястреб. Вейя явственно до лёгкого головокружения ощутила на себе вновь горячие руки хазарича, вздымавшуюся в глубоком и слегка неровном дыхании сильную тугую грудь, когда вёз её обратно на стойбище.
