Она сняла с меня пеньюар, почистив толстой кисточкой шею, и я подхватилась со стула в ванную.
Прилично! Она говорит, прилично! Получилось просто здорово! Элиза уровняла мои «художества», подкоротила затылок до щетинки и где-то отыскала несколько неровных прядок в уже несуществующей чёлке. С открытым лбом я показалась себе похожей на мою любимую Натали Портман, только ещё круче. В общем, мне очень понравилось. Надо же, часто думала, но никогда не решалась постричься в такой манере…
Когда я вышла, парикмахер довольно улыбнулась. Моё лицо наверняка говорило без слов. Антуан подписал заполненный чек и, вырвав его из книжечки в кожаном переплёте, подал Элизе:
— Благодарю, ты, как всегда, оказалась на высоте!
— Ваше удовлетворение — мой приоритет, мсьё Антуан. Зовите, не раздумывая, если приключится ещё какая-нибудь катастрофа из моей компетенции.
Когда она ушла, свернув свою сумку и бережно сложив чек в портмоне, маркиз повернулся ко мне и прищурился:
— Надеюсь, нам больше не понадобится срочно вызывать парикмахера, врача, полицию.
Я сглотнула под его взглядом, как обычно, ничего не выражающим, и кивнула. Без полиции мы точно обойдёмся.
----------
* Cheri (фр.) (шери) — дорогой, обычное обращение к близким людям, иногда ироничное
** Belle-mère (фр.) (Бель-мер) — дословно «красивая мать», может быть любая родственница в браке на ступень выше по генеалогии: свекровь, тёща, вторая (третья) жена отца.
*** Nenette (фр.) — фамильярное обращение к девушке, девочке младше по возрасту, происходит от слова nana — девушка на жаргоне.
**** S'il te plaît (фр.) — пожалуйста. Steplé (фр.) — когда произносят обычное «пожалуйста» очень быстро. Французы вообще говорят быстро, поэтому некоторые слова и фразы сливаются.
Глава 10
По пути из шале в двухэтажный дом я получила столько наставлений, как никогда в жизни. Даже дядя так меня не инструктировал перед делом. Причём делал это Антуан в своей обычной манере.
— Салфетку положишь на колени.
Как будто я не знаю, что делать с салфеткой…
— Не режь омлет ножом.
Интересно! А как его резать? Вилкой кромсать?
— Нож вообще только для мяса. Возможно, будет немного говядины.
А сосиски вы едите? Трюфелей хоть не будет на завтрак? Или фуа-гра? Это вообще завтрак или приём у Тиффани?
Все эти ответы я старательно проговаривала про себя, а внешне переводила их в кивки. Впрочем, Антуан на меня даже не смотрел. Он шагал впереди, а я плелась сзади. Плестись без трусов было неудобно, а мои ашановские маркиз надеть не дал. Ветер поддувал под короткое платьице, сквозняком холодил между ног, и это было непривычно.
— Антуан…
Я впервые позвала его по имени, и он обернулся, мимолётным взглядом окинул меня и, наконец, замолчал, ожидая вопроса.
— Я хотела бы сегодня пройтись в город, мне надо кое-что купить.
— Нет.
Я остановилась, как вкопанная. Что значит «нет»? Я что, тут пленница?
— Сам отвезу, — продолжил Антуан, потом обернулся, удивлённо глядя на меня: — Что застыла? Идёшь?
— Просто хотелось бы уточнить этот момент, — тихо ответила я. — Мне что, нельзя никуда выходить?
— А зачем? Здесь есть всё, что надо. И к тому же, я тебе плачу, а значит, хочу видеть тебя перед собой каждую секунду.
Нет, это сон?
— Ты мне ещё не заплатил, — усмехнулась я, оглаживая платье на боках.
— Ты на испытательном сроке.
Жёсткое выражение оливковых глаз ударило, словно пощёчиной. Он ещё злится за волосы… Вздохнув, словно перед прыжком в воду, я нахмурилась:
— Время — деньги. Я провела с тобой намного больше оплаченного часа.
— Все одинаковые, — буркнул Антуан. — Понравишься моей семье — поедем в банк, и я дам тебе задаток. Устраивает?
— Вполне. Прости, а ты собрался меня представлять в качество кого
— Моей новой подруги. Пусть тебя это не волнует.
— Да меня это и не волнует особенно, — я пожала плечами. — Просто хотела знать, что им говорить.
— Правду.
Антуан ухмыльнулся, став на мгновение похожим на Армани. «Детка, бизнес так не делают!»
— Скажи, что познакомились вчера, спали вместе. Надеюсь, ты совершеннолетняя?
Я кивнула. Ну, почти. Ещё четыре месяца. А возраст согласия уже наступил. Тем более, что мы в прогрессивной Европе.
Идти было, в принципе, недалеко, но мы преодолели сто пятьдесят метров за пятнадцать минут. Приватный парк маркизов был просто великолепным. Везде чувствовалась уверенная рука хозяина: в заботливо окопанных пальмочках, в подстриженных шариками кустарниках, в клумбах с приятно подобранными сочетаниями оттенков цветочных головок. Справа от дорожки я даже заметила маленький огородик, расквадраченный досочками. На некоторых кусочках буйно росли незнакомые мне растения. Некоторые были ещё пустыми. Невзначай провела рукой по верхушкам трав, и они отозвались пряным запахом. На табличке в углу квадратика было выведено: «Sauge officinale», на другой — «Millepertuis». Officinale, значит, лекарственная. Кто-то выращивает травки, из которых потом маркизу заваривают бурду от желудка…
Пока что это обстоятельство просто царапнуло, и я отложила его на дальнюю полочку. Пусть отлежится, надо будет — возьму и подумаю. Сейчас надо было собраться перед жутко официальным завтраком с маркизами. Не накосячить…
Накрыто было в небольшой, но очень светлой столовой, высокие окна которой выходили в сад. Длинный стол человек на десять, скатерть, приборы рядом с тарелками — серебро вилок и ножей перекликается с золотом каёмок. За столом сидели трое.
Валери в брючном костюме. Теперь, когда я лучше её разглядела, поняла, что женщине под сорок, но она умело пользуется косметикой, скрывая морщинки и выставляя напоказ самые выгодные части лица: высокий лоб, тонкий изящный нос с лёгкой горбинкой, выразительные глаза. Рядом с ней мужчина лет пятидесяти. Бледный, скучный и наполовину лысый. Ничего интересного. Во главе стола — ещё один мужчина. Ему много лет, а вот сколько — сразу и не скажешь. Может, шестой десяток разменял, а может, и восьмой. Волосы седые, почти что пух вокруг блестящей лысины, морщины, как у старого моряка, а глаза яркие, такого же цвета спелых олив, что и у Антуана.
Дед Анри. Тот самый маркиз Анри де Панисс-Пасси, который владеет половиной города, замком и окрестными землями, заседает в муниципальном совете и пестует растения из замкового парка. Опасный для меня человек. Умный и проницательный. Его сын и невестка не так страшны. Папаша Антуана не сидит в фамильной резиденции весь год — он торгует ценными бумагами и акциями в Париже. Валери, хоть и суёт свой нос повсюду, просто скучающая женщина.
