Тот провёл меня прямёхонько к стойке с кассовым аппаратом и поздоровался с хорошенькой фигуристой продавщицей своим обычным тоном человека, которому все должны:
— Добрый день, Аврора.
— О, мсьё де Пасси! Добрый день! Как поживаете?
— Превосходно, а вы? Нам нужна ваша помощь.
— Слушаю вас! — с улыбкой девушка скользнула по мне взглядом скромно подведённых карих глаз и снова вернулась к Антуану.
— Моя знакомая потеряла свой багаж в аэропорту, ей нужен новый гардероб на несколько дней. Прошу подобрать для неё вещи, я в этом совершенно не разбираюсь.
— Конечно, конечно, мсьё де Пасси, мы сделаем всё в лучшем виде! — защебетала Аврора, выпархивая из-за стойки. Не понимаю, как можно бегать на таких каблучищах целый день и не падать?
— А мне закажите кофе, я пока почитаю журналы.
С какой потрясающей элегантностью он переложил ответственность на персонал бутика, мне аж завидно стало. И ноль внимания на меня. Да уж, не Ричард Гир. Но и я не Вивиан. Опустошать бутик я не собиралась. Поэтому Антуан успел выпить только одну чашечку кофе, а мы с Авророй уже вернулись на кассу.
— Как, это всё? — удивился маркиз, глядя на весьма скромный ворох вещей в руках продавщицы. — Алекс, тебе больше ничего не надо?
— Юбка, брюки и два верха, — я пожала плечами. — Что ещё нужно девушке? Обувь у меня есть, а трусов, прости, здесь не продают.
— Конечно же, продаём, — ввернулась в разговор Аврора. — Если желаете, можем вместе пройти, это в другом зале.
— Иди, иди, развлекайся, — кивнул Антуан, открывая новый журнал. — Я плачу за всё.
Нашёл развлечение! Но последняя фраза отчего-то покоробила меня. Тоже мне, пуп земли, то есть Ниццы! И продавщица его знает, на «вы» и шёпотом, значит, сам здесь одевается, тратит, небось, бешеные деньги! Или девочек своих возит сюда… Вот куплю себе пакет трусов «Неделька» и запульну ему в лицо…
А потом я разозлилась. Ну какое мне дело до его девок, до того, какими глазами на меня посмотрит продавщица Аврора, до банковской карточки маркиза? Мне есть дело лишь до одной вещи: до бриллианта-хамелеона, переливающегося оливковыми искрами под цвет глаз клиента. Жертвы. Он — моя жертва, а не мужик, расположение которого я хочу завоевать. Всё ложь и игра, кроме кольца, которое мне необходимо выкрасть.
Я промаршировала за Авророй в отдел женского нижнего белья с таким гордым и неприступным видом, что девушка чуть челюсть на пол не уронила. Потом заметно встряхнулась, подобралась и профессионально начала показывать модели бюстгальтеров и стрингов:
— Это абсолютно новая коллекция, только пять дней назад как вывесили! Прямиком из Италии. Мода весна-лето две тысячи шестнадцатого! Какой у вас размер?
— Восемьдесят А, — с той же гордостью ответила я. Да, у меня маленькая грудь. И что?
И ничего. Мне быстро выхватили со стойки несколько моделей комплектов. Все бюстгальтеры были с поролоновыми вставками, чтобы увеличить грудь. Лифчик плюс стринги. Лифчик плюс пояс для чулок с подвязками. Лифчик плюс пояс плюс кружевные трусики. Размер мой? Беру всё. И вот этот розовый с белым, и лавандовый, и чёрный.
— А красный вот такой есть?
Нашёлся и красный. И даже телесного цвета. Я сгребла, не меряя. Платит клиент. То есть, жертва. Не подойдёт — ещё купит!
Антуан расплатился, не пикнув, хотя чек вышел на кругленькую сумму. Поблагодарил, подставил мне локоть и спросил тихо:
— Ты всё купила на этот раз?
— Да, Антуан, спасибо, — вежливо ответила я.
— Тогда пошли обедать?
Я пожала плечами. Кто платит, тот и заказывает музыку. В смысле, то, что надо делать сейчас, куда идти и чем заняться. Мои деньги, те, что Антуан снял в «Лионском кредите» недалеко от Вильнёв-Лубе, моя тысяча евреев лежала в потайном кармашке сумочки, которую Антуан купил мне в маленьком антикварном магазинчике поблизости от банка. Я гуляла без паспорта, потому что капризный маркиз не захотел возвращаться в домик за моим рюкзаком. Вообще, мужчина мне понравился своей нежадностью. Платил он не то чтобы охотно, но и без лишних эмоций. Вот и сейчас, чек в четыреста евро совершенно не впечатлил Антуана. Интересно, куда он поведёт меня обедать? Вангую — в какое-нибудь жутко дорогое место.
Мы завернули за угол, прошли совсем немного по такой же пешеходной улочке и углубились в подворотню, которых было много в старом районе. За красными стенами перед нами открылся чудесный маленький дворик с аллеей между столиками и тоннель с ажурными стойками, увитый сверху и по бокам зеленью. Вечерами здесь, должно быть, собиралось много людей, но в этот момент дворик был пуст, столики не заняты, а стулья прислонены спинками к столешницам.
— Здесь исключительно вкусно готовят наши локальные блюда, — тихонько сказал Антуан, когда мы подходили к дверям ресторана. — Мы сядем на террасе, если тебе не холодно.
— Мне не холодно, — я мотнула головой. Летом здесь, наверное, просто великолепно — вокруг зелень, цветы, а вот это виноград… Небось, свисают гроздья прямо к столикам!
— Добрый день, желаете пообедать?
К ним вышел плотненький черноволосый официант в фирменной одежде, с улыбкой на лице и с хитрыми глазками. Антуан кивнул:
— Да, на террасе. И будьте добры, позовите хозяйку.
— Сию минуту, конечно. А пока присаживайтесь вот сюда, здесь на солнце теплее.
И снова мне отодвинули-пододвинули стульчик, официант подал меню, вытащил блокнотик и прицелился в него ручкой:
— Аперитив, мсьё-дам*?
— Мне «Дизель», пожалуйста, — бросил Антуан, даже не глядя в меню. — Что ты будешь, Алекс?
— Мартини, — экспериментировать не хотелось. — Белое.
Когда официант удалился выполнять заказ, Антуан откинулся на спинку стула и прищурил глаза:
— А теперь рассказывай.
С удивлением посмотрев на него, я осторожно спросила:
— Что именно?
— Кто ты, откуда, что делаешь в Ницце.
— Вчера тебе об этом знать не хотелось, — с усмешкой ответила я. — А сегодня вдруг…
— Ну не вдруг, а внезапно. И да, захотелось.
Он смотрел так, словно я была немецкой шпионкой в блокадном Ленинграде, — с едва заметным презрением и тихой ненавистью. Космос, за что он меня возненавидел? Неужели догадался о чём-то? Но ведь я, вроде, не давала повода? Или давала?
Мысленно перебрав все возможные варианты, я всё же ответила, аккуратно выбирая слова:
— Меня зовут Алекс, я русская, приехала в Ниццу на… отдых.
— Всё это я уже знаю. Ты мне скажи, на кого ты работаешь.
Вот так поворот! Это уже называется — подозрения. Он подозревает меня в том, что я не случайно проникла в его дом? Но ведь он сам… Я должна была уйти вчера, а он не дал.
