— Не хватало ещё, чтобы он свою ящерицу в аэропорт притащил! — воскликнула возмущённо Катька, всплеснув руками.
А Николай снял с плеча сумку и вытащил оттуда агаму, сунув в лицо Катьке:
— Бу!
Та с визгом отшатнулась, Аришка засмеялась, протягивая ручки:
— Лялиська!
— Это всего лишь игрушка, — извиняющимся тоном ответил Николай. — А когда вернёшься, будешь играть с настоящей.
— Идиот, — махнула на него рукой Катя, но, увидев, как Аришка обрадовалась плюшевой ящерице, только головой покачала. Неслышно сзади подошёл Игорь с большим плюшевым медведем:
— А вот и мишка.
Аришка вцепилась во все свои сокровища и поёрзала в коляске, чтобы освободить место для медведя. И его сгребла в загребущие лапки, подняла личико и выдохнула:
— Я довольная!
— Ну ещё бы, — съязвила Катька и шагнула к Игорю: — Спасибо вам огромное, от всего сердца! От всей души! Я даже не знаю, как вас отблагодарить…
Я заметила, что Игорь на миг изменился в лице. Паника охватила его, но он взял себя в руки и ответил сдержанно:
— Никак не надо. Просто летите с Ариной в клинику, пусть врачи делают своё дело.
— Да, да, конечно, — закивала Катька, отступая к коляске.
— Госпожа Егорова?
— Да, — одновременно ответили мы с Катериной, наверное, машинально. Но сотрудник аэропорта искал только одну Егорову, поэтому растерянно глянул в бумагу, ища вторую. Я успокоила его:
— Я не лечу, летят вот они.
И указала на Катю и Аришку.
— Да, верно, прошу на таможенный контроль.
— Всё, Катюнь, летите спокойно, отзвонись мне, когда будете на месте! — я обняла сестру, крепко поцеловала мелкую, едва пробившись через окружение игрушек, и выпрямилась, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Нет, нельзя плакать! Потом… Вот вечером вернусь домой, Игорь уснёт, а я пореву немножечко…
Когда Катерина прошла контроль и, помахав нам из-за стеклянной перегородки, повезла коляску к выходу на автобус, мой рабовладелец взял меня под локоть:
— Ну что, поехали?
Николай хотел что-то сказать, но Игорь ему не позволил, а я только помахала рукой украдкой, семеня на каблуках за высоким лысым директором моей будущей фирмы. Ох, что будет… Даже представить себе не могу. Но главное — Аришка улетела. С ней точно всё будет хорошо.
Правило 16. Не раскисай, а действуй!
Игорь остановил машину на стоянке у Казанского собора и заглушил мотор. Обернулся ко мне и с улыбкой сказал:
— Ну что, малыш? Готова?
— Нет, — абсолютно честно ответила я. — Но, похоже, выбора у меня нет.
— Перестань, будет весело! Главное, не раскрывай своё инкогнито!
Он наклонился, и меня накрыло волной аромата его одеколона. Этот запах гипнотизировал и заставлял подчиняться, поэтому я кивнула, шепнув:
— Хорошо.
А Игорь поцеловал в губы — легонько, долго, нежно. И, оторвавшись от меня, мотнул головой:
— Так, сначала я, потом ты. Вон бизнес-центр. Зайдёшь в главный вход, там охрана. Скажешь, что на собеседование в «Млечный путь». Тебя проводят в отдел кадров, а кадровичке я позвоню, предупрежу.
— Хорошо.
— Ну а там — действуй по обстоятельствам! Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. К концу дня позвоню.
Тяжкий вздох был ему ответом. Игорь усмехнулся:
— Ну, не куксись, малыш! Побудь немножечко моим личным шпионом, договорились?
— Ты часто нанимаешь девушек, чтобы шпионить за сотрудниками?
— Ты первая, — фыркнул он. — Всё, я пошёл, а ты выжди десять минут и тоже давай.
Мы вышли из машины, и Игорь ушёл к угловому зданию на другой стороне Невского. Здание блестело золочёной лепниной на фасаде, мокрой от прошедшего дождя, смотрело на мир большими окнами и таило в себе серпентарий фирмы «Млечный путь». В том, что там именно серпентарий, я нисколько не сомневалась. Секретарши, бухгалтеры, юристы, менеджеры — процент женщин должен составлять около семидесяти. А в таком коллективе улыбаются на людях, а за глаза шипят и раздувают капюшоны. В принципе, эти игры не должны меня волновать, но две с половиной недели придётся торчать на фирме и работать работу, о которой я не имею ни малейшего представления.
Выждав оговоренные десять минут, я переложила сумочку в другую руку, поправила часики на запястье и на выдохе направилась ко входу. Вдохнула я только тогда, когда понадобилось сказать охране, что я на собеседование. Впрочем, ничего не случилось страшного, охранник позвонил по внутреннему телефону, и через несколько минут за мной спустились на лифте. Молоденькая девушка пригласила следовать за ней, и я послушно потопала на второй этаж по лестнице. Дорохо-бохато было повсюду. Лепнина, мрамор, позолота, стеклянные двери с вычурными латунными ручками, ковры и всё такое. Пустить пыль в глаза Игорь умел. Типа месседж для посетителей — у нас всё в порядке, мы процветаем, вы точно хотите нас тревожить? И да, всё это давило на мозг. Хоть я и не имела никакого отношения к фирме.
Встряхнись, Любаня. Ты тут ненадолго. Когда всё закончится, вернёшься к себе в кафешку, будешь с радостью и улыбкой разносить блюда и пиво любимым клиентам. А пока открой глаза и уши, закрой рот и постарайся быть милой и трудолюбивой…
Приватный разговор с кадровиком состоялся в маленькой комнатке, всю мебель которой составляли диван, стол и два стула. Айчер на первый взгляд произвела впечатление квадрата. Знаете, как эти мобы в Майнкрафте: квадратное туловище на прямоугольных тумбах-ногах, а сверху посажена квадратная же голова с грубо уложенными кудряшками светло-золотистого цвета. Правда, квадраты были неровными, но не по симметрии сторон, а по сглаженности углов. Женщина посмотрела на меня поверх очков в тонкой пластиковой оправе и сказала:
— Любовь? Давайте паспорт.
Я протянула ей книжечку. Кадровичка переписала номер в свой смартфон, взяла фотографию моих данных и вернула:
— Игорь Сергеевич велел вас оформить по договору стажировки на три недели. Подпишите тут, я потом заполню.
Поставив подпись под распечатанным стандартным договором, я вопросительно глянула на женщину. Та кивнула:
— Пойдёмте, я вас провожу до кабинета секретаря.
Мы прошли по длинному изогнутому коридору, свернули несколько раз, кадровик постучала в стеклянную матовую дверь и открыла её:
— Нина, я привела тебе помощницу. Будет стажироваться у нас три недели. Это Любовь, это Нина, секретарь генерального директора.
Девушка оторвалась от экрана компьютера и взглянула на меня. То есть, соизволила взглянуть. Капюшона с очками видно не было, но я всей кожей ощутила, что он есть. Нина встала, обошла стол. Длинным у неё было всё: ноги, каблуки, ногти, волосы. Кроме юбки. Юбка была короткой. Офисный дресс-код? Видимо, до Нины циркуляр не дошёл.
