— Куда ты ставишь?! Убери это со стола!
— Ну, Кать, это же просто сверчки…
— Не хочу этой гадости на моём столе!
— Не тараканы же!
— Не хватало! Ариша, иди помой ручки, зайчик! Коля, убери коробку со стола, иначе не получишь обеда!
— Что за война? — со смехом я села на табуретку, отпустив мелкую в ванную.
— Люба, он сверчков держит в холодильнике, ну представь! — возмутилась Катерина, уперев руки в бока. — Ты можешь есть суп, зная, что рядом стояла коробка с живыми сверчками?
— Знаешь, я бы сейчас заточила бы супца даже СО сверчками, — выразительно ответила я, и Николай заржал со своего места на моём диванчике:
— Во, свой человек! Любаня, дай пять!
Он протянул руку через стол, и я шлёпнула его по ладони. Потом спохватилась:
— Я же пирожные купила, сейчас… Кать, поставь в холодильник, а?
— Ну вот зачем деньги тратишь на ерунду, — машинально пожурила сестра и умилилась: — Ой, мои любимые! Ой, дай одну пироженку, а?
— В холодильник, — строго повторила я. — Коля, будь хорошим мальчиком, устрой уже где-нибудь своих сверчков, а то есть охота…
Шлёп-шлёп маленькими лапками по линолеуму заставили меня обернуться. Лариска подобралась совсем близко к кухне, хотя ей туда вход был запрещён, и Катя погрозила ящерице ложкой:
— Иди отсюда! Мало мне сверчков!
— Лялиська-а-а!
Аришка, наученная Николаем, кричала шёпотом, широко расставив ручки. Но ящерица не пожелала обнимашек, а просто вскарабкалась по ноге Аришки на её плечо, устроилась на нём большой уродливой башкой и замерла. Катерина закатила глаза, но ничего не сказала. Зато Николай сказал:
— Давайте уже обедать, а? Мне ещё сайт пилить, так что…
В общем, всё как всегда. Ну, всегда… в смысле уже две недели. Николай переселился в комнату сестрёнки после того, как я пару раз спалила Катьку, которая прокрадывалась через коридор по ночам. Поругав обоих, велела не вести себя по-детски и жить нормально. В этом у меня был и свой расчёт. Поскольку мы решили больше не брать жильцов, вместо диванчика на кухне я спала теперь в отдельной комнате. На нормальной кровати. И только бог знает, какое это счастье — спать на кровати!
Передо мной появилась тарелка с куриным супом, точно такая же встала с другого конца стола, и Николай шумно вдохнул запах:
— Нямка! Катюнька, я тебя обожаю! Ты готовишь, как богиня!
— Ладно тебе, — сестра шлёпнула его по плечу с невыразимой нежностью, и я улыбнулась в ложку. Катьке повезло. И Аришке. И Коле. Когда он, наконец, разведётся, я смогу быть свидетельницей на свадьбе сестрёнки. А девочки в кружевных платьицах — Аришка и Колина дочь Настя — будут нести фату и кольца…
Я даже не успела попробовать суп, как в дверь позвонили. Катька нахмурилась:
— Люб, к тебе?
— Я никого не жду.
— Пойду открою, — решил Николай, но я отмахнулась:
— Сиди там, мне ближе.
Открыв дверь, уставилась на крепкого парня в форменном комбинезоне:
— Здравствуйте.
— Здрасьте, — он утёр пот со лба и глянул в лист бумаги, который держал в руках: — Егорова Любовь?
— Да, это я, а что…
— Доставка, распишитесь.
Озадаченным взглядом я смерила две объёмные коробки и протянула:
— Я ничего не…
— Егорова Любовь Валентиновна? — уточнил парень. — Квартира четырнадцать? Дом шесть?
— Да, но…
— Вам доставка, будете принимать?
В его глазах заплескалась вселенская тоска от мелькнувшей необходимости тащить коробки обратно с четвёртого этажа, и я пожала плечами:
— Ну, буду, наверное.
— Распишитесь вот тут! — сразу же повеселел парень и сунул мне бумагу с ручкой. Поставив росчерк напртив своей фамилии, я спросила:
— Что это хоть?
— Я не знаю, — он мотнул головой, уходя, — я только доставкой занимаюсь.
Оставшись наедине с коробками, озадаченно погипнотизировала их с надеждой, что незаказанный заказ сам заползёт в квартиру, но ничего подобного не случилось. Пришлось напрячься и затащить в коридор тяжёлые коробки. Господи, мне что, прислали кирпичи? Интересно, кто у нас такой шутник?
— Что это такое? — любопытно спросила Катерина, выглянув из кухни.
— Веришь или нет, я не знаю. Дай нож.
Мне протянули требуемое, и я решительно вспорола клейкую ленту, которой была заклеена верхняя коробка. Откинув картонные створки, застыла, не веря своим глазам. Кирпичи, как же…
— Ну? — Катька сунулась носом в коробку. — Это что, швейная машинка?
— Господи… Кать, это же Голден Вил! Это же… блин, для кожи!
— Для сумок, что ли?
— Для всего! Это же маст оф зе маст! Блин… Тыща триста баксов…
— Ты купила машинку за тыщу триста баксов? — растерянно спросила сестра. Николай тоже высунулся из кухни:
— Кто что купил за тыщу триста баксов?
— Точно не я! — решительно отказалась. — Но, думаю, что знаю, кто именно.
Игорь.
Конечно, это деньги… Много денег. Я даже вижу его в салоне дистрибьютера с чёрной банковской карточкой в руке: «Только самое лучшее, цена не имеет значения»… Блин! Блинский блин… Я не могу принять это! Слишком дорогой подарок, но какой классный! Руки чешутся распаковать и попробовать, хоть одну строчечку… Хоть два стежка! Ы-ы-ы-ы…
— Твой олигарх, что ли? — вернула меня на бренную землю Катя. Я кивнула со вздохом:
— Пытается помириться. Но я его просила — без подарков! Поступками!
Катька оглянулась на Николая и оттащила меня дальше в коридор, пихнула к стенке и зашипела:
— Любка, я уже тебе говорила, что ты дура, когда ты с этим своим поссорилась, но теперь я просто тебя придушу, потому что ты безнадёжна и не должна размножаться!
— Катя, ты ничего не понимаешь…
— Где уж мне уж! — она вздёрнула нос и продолжила горячим шёпотом: — Поступков тебе захотелось! А ты помнишь, как ты смотрела на такую машинку на сайте и чуть не плакала, потому что всегда мечтала шить на такой? Помнишь?
Я упрямо решила не отвечать. Катька толкнула меня острым кулачком в плечо:
— Это твоя мечта! Человек тебе подарил твою мечту! А ты, дура, нос воротишь! Поступки ей подавай! Это — поступок! Не тысячу триста идиотских вонючих роз, а дорогую профессиональную швейную машинку! Он тебе в руки дал хлеб и показал, что думает о тебе! Ты же ему говорила, о чём мечтаешь?
— Говорила, — неохотно призналась я, понимая, что сестра, как и часто, права. — Как-то упомянула, что хочу открыть ателье-бутик, но это очень дорого и не потяну…
