Я усмехнулась. Нас в семье было четверо, я старшая из детей. Как и все дети на свете, мы терпеть не могли овощи, дружно стонали при виде жареных грибов и имели каждый личную неприязнь к одному из видов мяса. Когда у мамы лопалось терпение, она звонила тёте Фотинье, и та по громкой связи говорила заклинание. После этого еда в наших тарелках чудесным образом превращалась в наши любимые лакомства, и мы с радостным визгом набрасывались на них. Я улыбнулась близнецам и спросила:
— Вы знаете, кто я?
— Жена дяди Ромы, — вежливо ответила Полина.
— Я ведьма, — шепнула им заговорщицки, чтобы не услышала Настя. Хотя предосторожность была излишней — мадам Хортова-средняя не обращала на нас никакого внимания.
— Ну и что? — буркнул Алик.
— А то. Я умею колдовать. Сейчас я вам это докажу.
Подняв вилку, я помахала ею в воздухе на манер волшебной палочки и произнесла:
— Верши-наши-каши!
Дети удивлённо переглянулись, а потом огромными глазами уставились в свои тарелки. Первой отмерла сестрица. Она деловито взялась за вилку и ковырнула кусочек, потом положила в рот и прожевала. Посмотрела на меня, на брата и протянула, всё ещё недоверчиво:
— Настоящее банановое суфле!
— Да? — Алик набил рот содержимым тарелки и прочавкал с видимым удовольствием: — А у меня блинчики с черникой!
— Прелестно, — улыбнулась я. — Теперь мы можем пообедать спокойно?
Ответа не последовало. Дети сосредоточенно кушали. Я тоже насладилась шпинатом в относительной тишине, нарушаемой лишь высоким голосом Насти. Вот её я убила бы на месте и даже не поморщилась, но не на глазах мелких, конечно. Хоть за столом могла бы заткнуться…
Закончив, я вытерла губы салфеткой и встала. Дети уже давно поели и убежали в сад. Я решила подняться в комнату, но на выходе наткнулась на чрезвычайно изумлённую девушку, которую я видела мельком вчера — няню близнецов. Она потыкала пальцем в вылизанные тарелки и спросила, заикаясь:
— Как? Как вы это… сделали?
— Шпинат был вкусным, — я пожала плечами, но она не отстала:
— Они терпеть его не могут, я каждый раз пляшу с бубном, чтобы заставить съесть хотя бы половину! А тут…
Ну что я могу сказать? Когда перед тобой тарелка с банановым суфле или блинчиками, когда во рту вкус банана или черники, даже шпинат покажется вкусняшкой! Но няне я только вежливо улыбнулась:
— Это мой секрет. Мне надо идти.
Похоже, я нашла ещё одно существо, которое будет меня ненавидеть. Ну, милая, даже если я скажу тебе формулу заклинания, чтобы оно подействовало, надо кровь ведьмы в твоих венах. А там её нет. Так что я лучше промолчу.
На террасе перед лужайкой играли дети, а между ними кувыркался, гоняясь за тряпочкой, привязанной к ветке, рыжий котёнок. Идиллия, а не семейство! Может быть, пришло время слегка подправить жизнь в этом огромном чопорном доме? Да и близнецам будет прикольно…
Светлая сторона отчаянно застонала, закрыв ладонями лицо. А тёмная захихикала, сжав кулачки: «Давай, так их! И побольше, побольше!» Я усмехнулась. Ладно, это всего лишь шалость. Маленькая, безобидная шалость!
— Летите, бегите, зверят захватите, вам будет уютно, не сиюминутно, но будет, конечно, жизнь безупречна, вам повелеваю: кусать запрещаю.
А неплохое заклинание получилось! Так, надо что-то добавить… Три закона робототехники, блин! И срифмовать ещё…
— Вы гости, спокойные, милые звери, с детьми поиграйте и в лес убегайте! У вас есть два дня, слушать только меня!
Осталось только щёлкнуть пальцами. Всё-таки не зря прабабушка Юлиана считала меня самой способной из клана! Через несколько минут со стороны деревьев послышались хлопанье крыльев, топоток множества лап, поскуливание и писк.
О, как интересно! Какие животные только не водятся в подмосковных лесах!
Первыми на лужайку приземлились птицы. Несколько сорок, ворон, бесчисленное количество воробьёв и неожиданно аист. Он посмотрел круглым глазом на обалдевшего замершего Рыжика и вежливо клюнул тряпочку на палке. Алик взвизгнул от неожиданности, а его сестра перехватила палочку и замахала ею в вытянутой руке. Аист распустил огромные крылья и, щёлкнув клювом, бросился вдогонку за длинным развевающимся кусочком ткани. Полина со смехом вскочила и побежала по участку, а большая птица — за ней следом, смешно выбрасывая голенастые ноги и задирая крылья. Потом пришли звери.
Наглый барсук уселся посреди лужайки и принялся копать лапами нору. Вокруг резвились белки, прыгали в догонялки зайцы, а лиса решила поиграть с Аликом. Тот сжался, не особенно горя желанием, а потом мгновенно обернулся в толстолапого маленького ирбиса. Пятнистая шкурка его блеснула на солнце, котёнок выгнул спину и зашипел, а лиса от неожиданности села на попу, пожав пушистый хвост.
Понаблюдав за весёлой компанией несколько минут, я с улыбкой вошла в дом. Какая-никакая, а всё же маленькая месть. Представляю, каким будет лицо Витольда! Надо только приготовить достойный отпор, ведь сразу подумает на меня. Но чуть усиленная обычной солью настойка белладонны поможет мне не выдать свой запах. Я не я, корова не моя, то есть зверики! Пусть думает на кого хочет.
Поднявшись в комнату, прилегла с гримуаром на кровать. Но расслабиться не удалось. Я ясно чувствовала присутствие: давящее, странное, тревожное. Ох ты ж, Великий Шабаш! Надо избавляться от нежданных посетителей. Начну, пожалуй, с изгнания духа.
Глава 10. Какая жизнь без приключений?
Ужинать я не спускалась. Обряд экзорцизма неожиданно дался мне тяжело. Вот о чём говорила тётя Фотинья: когда ты дома, тебе и стены помогают, а у чужих, у оборотней, где нет магии, приходится её выдавливать из себя, как пасту из тюбика. Зверики не в счёт — простенькое заклинание, минимум усилий, почти как заставить щётку саму мести пол. А духи сущности упрямые, сильные, надо выложиться по полной программе, а ещё лучше быть вдвоём или втроём. Жалко, что сестёр со мной нет…
А самое главное — обряд не дал ровным счётом никакого результата. Полегчало мне лишь на полчаса, а потом по новой. Будто из зеркала, из окна, из стен смотрит кто-то пристально и не желает уходить. Затушив чёрные ритуальные свечи, я собрала сожжённые травки в кожаный мешочек и повесила его на угол изголовья кровати. А потом разделась, легла под одеяло и закрыла глаза. Надо попробовать уснуть. К шабашу ужин, вообще вредно есть после шести.
Сон качал меня в своих объятиях, только что подошедший, украдкой присевший рядом, ласкавший мою щёку ладонью… Ёлки-треуголки, а ведь это не сон! Это… мой муж! Сидит на краю кровати и дышит мне в ухо, касаясь лица!
— Что ты делаешь? — пробормотала я, приоткрыв глаза ровно наполовину. Ромео улыбнулся уголком губ:
— Принёс тебе ужин.
— Вечером есть вредно. От этого толстеют.
