Когда все были излечены и стали потихоньку отходить от действия наркотика, я предусмотрительно сбежала в лабораторию. Аксинья встретила меня разочарованным вздохом:
— А я думала, мы ещё повеселимся…
— Нельзя всю жизнь веселиться, — отмахнулась я, выплёскивая остатки противозелья в раковину. — Давай лучше почитаем конспекты, вдруг найдётся что-нибудь про цветочные татуажи на всю морду. И так, по мелочи, про фамильяров тоже. Конечно, лучше всего будет, если мы отыщем способ отправить тебя домой.
— Ну, я пока не спешу, — пробормотала Аксинья с загадочной улыбкой, но послушно открыла одну из книг. «Заклинания для начинающих ведьм», если не ошибаюсь.
Остаток дня мы провели в чтении. Под бухтение Вишенки, что он уморился тащить тяжеленную ряску, что чуть не свалился в пруд, что надорвался в непосильной работе, а обещанных семечек так и не получил. Под отголоски разборок в милом семействе, которые доносились с террасы. Под стук в дверь практически каждого из моих новых родственников, которые желали меня видеть «вотпрямщаснемедленно»… Но я им не открыла. Никому, кроме Аллы.
Та вошла, принюхиваясь, однако ничего не сказала по поводу витавшего в воздухе чужого запаха. Потом, помявшись, спросила:
— Юлечка, говорят, тут был некий кхм-кхм… инцидент. Я, конечно, не претендую на роль твоего доверенного лица, но Витольд считает тебя ответственной за то, что произошло на лужайке.
Со вздохом я ответила, заложив бумажкой страничку с упражнением на ментальную связь фамильяр-ведьма:
— Так и есть, но скажи ему, что я очень сильно сожалею. Это была просто маленькая ошибочка в пропорциях. К тому же, я всё исправила!
— Да, — грустно улыбнулась Алла. — Я видела. А скажи…
Она замялась, покручивая на пальце обручальное кольцо — тяжёлое, витиеватое, усыпанное маленькими бриллиантами — и продолжила совсем тихим голосом:
— А не могла бы ты ещё раз ошибиться с пропорциями, но уже прицельнее? Только для него?
Опаньки! А вот это уже становится интересным!
— Алла, зачем тебе это?
— Ну… Я давно искала способ поднять тонус Витольда. Ты понимаешь, о чём я…
Волчица густо покраснела и умоляюще глянула на меня. Тонус? Ах, этот тонус! Три отрицательных теста на беременность… Алла хочет ребёнка, а у старого сатира плохо с эрекцией? И тут моя, то есть Аксиньина «болотная водица» с неожиданным эффектом виагры!
— Хорошо, — постаравшись скрыть рвущийся наружу смех, пообещала я Алле. — Сделаю прицельное ошибочное зелье! Только не сразу, ладно? Мне просто надо подобрать пропорции.
— Я не тороплю тебя, — со вспыхнувшей в красивых тёмных глазах надеждой пробормотала моя свекровь. — Главное, чтобы получилось.
— Ну, ты там скажи им, что я извиняюсь, — усмехнулась я. — Увидимся за ужином.
— Конечно, скажу.
Сейчас Алла бы для меня, наверное, и сама бы подставилась под недовольство членов клана, лишь бы я выполнила обещание. Я выполню. Мне очень нравилась Алла — своей мягкостью и одновременно стержнем, который позволял ей выстоять против семейства оборотней другого вида. Я бы уже взбесилась и перекусала всех подряд.
Когда Алла ушла, Аксинья выбралась из шкафа, отряхивая джинсы, и спросила:
— Что делает волчица в семье барсов?
— Живёт, — буркнула я. — Жена моего свёкра.
— Ну, я поняла, что не рабыня. Как она сюда попала?
— Слушай, я не знаю. И не то чтобы меня это особо интересовало!
А ведь и правда. Алла в субботу ничего не рассказала мне о том, как познакомилась с Витольдом. Она даже очень виртуозно ушла от ответа на поставленный вопрос. А мне до сих пор было интересно, так что с Аксиньей я лукавила. Но инстинкт, неистребимый, глубоко сидящий ведьминский инстинкт говорил — поосторожнее, не выкладывай всё как на духу, подожди немного и посмотри, что за человек прабабка.
А прабабка снова отмочила.
— Не нравятся мне ваши нравы, — задумчиво протянула она словно самой себе. — Межрасовые браки, межвидовые… Это позор, как по мне. Ведьмы должны держаться ведьм, оборотни оборотней. Вампиры на своих жениться, демоны тоже. А люди? Человечки эти слабенькие и никчёмные! Они должны нас бояться. Дрожать и прислуживать с подобострастием! А вы их обращаете… Если будущее таково… Я не хочу, чтобы мои дети жили в таком мире.
Я уставилась на неё с удивлением, забыв закрыть рот. Фигасе бабуся расистка! Как ей объяснить, что нравы поменялись за столько лет? Может быть, в шестнадцатом веке чистота между расами и соблюдалась безукоризненно, а люди ходили на цыпочках перед существами, но сейчас всё более демократично! Люди же… Нам никогда не нужно было мировое господство! Да и так почти на всех высоких должностях, в бизнесе как в правительстве, стоят существа. Войны и революции окончены, и я очень сильно надеюсь, что навсегда!
Отвечать я Аксинье не стала. Пусть живёт со своими принципами. Кто я такая, чтобы указывать ей, во что верить, а во то нет? Отправлю её назад и забуду навсегда! Поэтому я тактично промолчала несколько секунд и сказала:
— Давай сосредоточимся на поисках. Я накопала кое-что о фамильярах, на очереди татуировки и твоё возвращение.
— Как скажешь, как скажешь…
Она послушно кивнула, но мне показалось, что добавила кое-то для себя:
— Какие у меня мягкотелые потомки.
Глава 15. Какой выход без фанфар?
Утро понедельника выдалось хлопотным. Чтобы не терять времени даром, я решила совместить приятное с полезным, а именно: отвезти отрез ткани портнихе, чтобы та не шила платье в спешке. Адрес мне дала тётка СМСкой и предупредила, что дама довольно-таки капризная из-за востребованности, но очень скрупулёзная и ответственная. Не использует магию, шьёт всё сама. А одежда всё равно получается волшебной. Был, конечно, риск, что швея-ведьма пошлёт меня далеко и на чистом русском языке из-за нехватки времени, но тётя Фотя клялась всеми виданными ею шабашами, что лично звонила и просила за меня.
Поэтому я вскочила часов в восемь, заодно разбудив сладко похрапывавшего Ромео, сбегала проверить, не сожгла ли Аксинья лабораторию, и, даже не позавтракав, пристала к мужу, чтобы он отвёз меня в Москву. Ромео закатил глаза, но тут же вспомнил вчерашнее сумасшествие и нехилое похмелье после «болотной водицы», сказал:
— Ладно, отвезу. Только не забудь про СПА-свидание сегодня!
— Как я могу забыть про такое событие! — съязвила, упаковывая мамину ткань в большую пластиковую сумку. — Я и в календарике отметила, и в телефон оповещение поставила!
Ромео ничего не ответил, но мне показалось, что он снова пожелал здоровья тёще. Хотела сказать ему, что ведьму лучше не поминать слишком часто, а то ведь она и явиться может, но промолчала. Пусть сам, на собственном опыте, познаёт мир ведьм.
