— …но, думаю, с тобой всё просто не получается никогда.
Правильно думаешь, милый. Это ты ещё не общался с моими воспитателями.
— Поэтому я решил, что дам тебе ещё больше привилегий, чем в первый раз.
— Я смогу лежать в присутствии императора? — я не удержалась от смеха, и Курт ущипнул меня за грудь через платье:
— Теперь я понимаю, у кого твой попугай научился ляпать всяческую дичь! Маша, я хотел поговорить серьёзно!
— Говори, я же слушаю.
— Ты меня сбиваешь! Так вот… Если ты выйдешь за меня замуж, то сможешь жить так, как тебе захочется. Разумеется, в пределах разумных ограничений, накладываемых на императрицу правилами этикета!
На миг замерев, я пыталась поверить своим ушам. Когда я их чистила в последний раз? Мне показалось, что Курт решился взорвать вековой обычай запирать жён в отдельных покоях, или он и правда сказал это?
— Я смогу жить в замке, ночевать в твоей спальне, быть с Нексом и ходить по магазинам? — недоверчиво уточнила, поворачиваясь к императору лицом к лицу.
— И даже сидеть на троне рядом со мной на официальных приёмах, — улыбнулся он. — А ещё ты должна будешь доказать, что я принял правильное решение!
— Кому доказать? Тебе?
— Империи.
Тьфу ты! Да вообще плёвое дело! Империи я могу доказать даже то, что чёрное это белое, а не только мою полезность рядом с Куртом. Но для начала…
— Хорошо, я согласна.
Он отстранил меня, заглядывая в глаза:
— Это значит, что ты выйдешь за меня замуж?
— Ну да. Но сначала мы подпишем брачный контракт, твоё императорское венценосное величество! А то знаю я вас, власть предержащих. Обманешь, вокруг пальца обведёшь, а мне потом всю жизнь расхлёбывай!
— Ты оскорбляешь своего императора, королева Лесных Драконов! — он смеялся, пытаясь выглядеть серьёзно. — Это война, между прочим! Я же войска зашлю, чтобы подавить мятеж!
— Зашли, — согласилась я, потираясь бедром о его «войско». — Вот прямо сейчас и зашли!
— Маша! — Курт смутился и оглянулся, как пойманный в туалете с сигаретой пятиклассник. — В спальне мой сын страдает от линьки!
— Курт! — передразнила я любимого и потянула вглубь гостиной, к гобеленам и портьерам, к подоконнику. — Ты разве ещё не знаешь, что можно заниматься любовью в любом месте, а не только в постели? Не знаешь? Ну, так я тебе покажу.
И показала.
И нам было хорошо.
Надеюсь, так будет всегда.
Эпилог
— Господи, хотя бы в день моей свадьбы я могу сама выбрать платье?
Топнув ногой, я подумала со страхом, что скоро это войдёт в привычку. Я стану императрицей, капризной и противной. Я буду визжать от недовольства и топать, как маленький ребёнок! Тогда Курт просто-напросто запрёт меня в женском дворце, который стоит поодаль от замка. И все мои идеи — те самые, что двигали суфражистками и Кларой Цеткин — пойдут прахом. Нет, Машуля, так нельзя. Успокойся. Какая разница, насколько ярко разукрашено твоё свадебное платье? Не всё ли равно белое оно или серо-буро-малиновое в мелкий ромбик? Разумеется, мне всегда хотелось идти под венец с любимым человеком в пышном платье с рюшечками и кружевами, в мещанском, белоснежном, из лучшего салона, а на голову накинуть прозрачную фату, спадающую изящными складками…
— Эсси, ну что вы, самый модный фасон в этом цикле, — с довольной мордочкой лица ответила Вей, поправляя последние штрихи на свадебном платье, сшитом из узких розовых, синих и зелёных полосок, которое облегало мой бюст до талии, а снизу пушилось миллиардами разноцветных перьев, длинных и коротких, скрывающих ноги до самых туфель-лыж.
Пашка придирчиво осмотрел меня одним глазом, обойдя вокруг, и заметил:
— Ты прекрасна! Конечно, на мой вкус слишком много розового, но очень похожа на самочку ара! Я их просто обожаю.
— Пашка, иди сунь голову под кран, — мрачно посоветовала я. Нет, что он себе позволяет? Самочка ара! Блин…
Двери в гостиную распахнулись, и вбежал, цокая отросшими когтями, разнаряженный Цезарь. Ему сшили по моему заказу миленький фрак с фалдами, манишку с пышным жабо и даже крохотный галстук-бабочку. Мужчина, который поведёт меня к «алтарю», затявкал нервно:
— Маша-Маша-Маша, пора-пора-пора! Ты ещё не готова? Маша, я тебя укушу-шу-шу!
И оскалил крохотные, остро отточенные зубки.
— Невеста должна опаздывать, чтобы жениха в тонусе держать! — с достоинством ответила я. — Вей, ну что там, я одета или нет? И где моя корона?
— Далась тебе эта корона, — промурлыкала, сладко потянувшись в кресле, Бася.
— Она же королева, — ответила Кася и, чихнув, села, принялась вылизывать лапку.
— А будет императрицей, если не опоздает на собственную свадьбу, — вредным фальцетом Елены Сергевны проорал Пашка и поковылял к выходу: — Пойду скажу несостоявшемуся мужу, что невеста передумала и сбежала с конюхом!
— Здесь нет коней, только шаиди, — я подхватила попугая на руки и посадила на плечо, сбросила ненавистные высоченные туфли и заявила, ни к кому конкретно не обращаясь: — Я пошла, а вы как хотите.
— Босиком! Эсси! — всплеснула руками Вей, но «лыжи» оставила в покое, метнулась вихриком в спальню и принесла пару нормальных, правда, тканевых туфель. С такой обувью можно и замуж выходить. Конечно, лодочки на небольшом каблучке были бы уместнее, потому что Курт выше меня на голову, но драконицы не знали золотой середины. Надо будет научить их каблучку…
Мысленно сделав пометку в моём мозговом еженедельнике, я устремилась в большую парадную тронную залу. На лестнице меня встретил эскорт из шеччи, одетых в лёгкие белые туники. Цезарь пробежал мимо девушек, которые склонили головы в поклонах, и оглянулся на меня:
— Маша-Маша-Маша, ты репетировала? Репетировала?
— Репетировала, эвьер распорядитель! — рассмеялась я. — Ты слишком серьёзен!
— Зато ты неприлично беззаботна, Макария-Швейцария, — буркнул попугай у меня на плече. — В день свадьбы положено рыдать и бояться.
— Ну ты загнул, Пашка. Чего бояться-то? Первой брачной ночи?
Я фыркнула, но сердце стукнуло громко и тревожно. Вроде бы всё в порядке, всё вошло в привычные русла, Курт простил Вика и даже не отдалил от двора, зато примерно наказал его сестру. Как грозил мне. Заточил навечно и не в женском дворце… Конечно, мне было её жалко, но Некса ещё жальче. А эта дура хотела его убить.
Тяжёлые деревянные пластинки дверей раздвинулись сами собой при моём приближении. Зала была полна придворных. Они терпеливо ждали, сгрудившись у стен, тихонечко переговаривались, обсуждая, вероятно, главное событие империи. А потом я увидела Курта.
Мой будущий муж и актуальный император сидел на троне, подбоченившись. Красавец, ничего не скажешь, вот просто обнять, к сердцу прижать и никаких баб близко не подпускать! И камзол синий совсем без изысков так ему идёт! Гораздо больше, чем мне моё платье… А глаза голубые сияют, хотя лицо серьёзное! Ой, Машка, вот оно, твоё счастье, нежданное, но заслуженное…
