Он развёл руками с видом сантехника, который пытался настроить кабельное телевиденье, но всё сломал. Пролистав блокнот, я отметила коды и логины, а потом наткнулась на мимимишный список. «Андрей Первый — несладкий с каплей сливок 30%. Андрей Второй — крепкий чёрный чай. Наташа — турецкий кофе стакан воды. Ира Вторая — кофе с сахарином и сливками (зачёркнуто) ЧАЙ ЧАЙ ЧАЙ! Петровна — два сахара и сливки 20%...» и так далее.
— А где варят кофе? — спросила любопытно. Андрей оживился:
— Вон там, за роялем, есть стол и шкаф. В шкафу вкусняшки и запасы кофе. На столе — кофейная станция и аппарат для кофе на песке.
Он наклонился ко мне ближе и доверительным тоном сказал:
— Оставайтесь, у нас весело. Иногда, конечно, аврал и сумасшествие, но, в основном, мы живём, как одна большая семья.
На ноги мне снова прыгнули две маленькие лапки, мордочка йорка с карими огромными глазками подлезла под руку, и Ритка тихонечко заскулила, подсовывая мне поводок. Андрей потрепал собачку по голове:
— Она вас удочерила, всё, вы не можете её бросить!
— Вообще-то я кошатница, — сказала я Ритке, аккуратно погладив по голове. Андрей ответил вместо собаки:
— Тут все когда-то были кошатниками. А теперь, благодаря нашему корпоративному духу, ещё и собачники.
— Корпоративный дух — это собака?
— А ещё корелла и золотая рыбка, — вежливо подтвердил Андрей. — Давайте осваивайтесь, а я погуляю с Риткой.
— С ней все гуляют? Чья она конкретно? — я уже смелее почесала йорка под ошейником. Собака подпрыгнула, пытаясь взобраться ко мне на колени, но Андрей подхватил Ритку на руки:
— Она корпоративный дух фирмы, — и усмехнулся: — Её официальный хозяин — наш генеральный. Но он практически живёт на работе, поэтому Ритка тоже живёт на работе. Ну, я пошёл.
— Подождите! — опомнилась я. — Так что, я принята? Или как? Или мне надо что-то подписать?
— Приняты? Да я готов вам приплачивать лично, если вы останетесь и возьмёте на себя эту работу, которую лично я уже ненавижу!
Неожиданно для себя я рассмеялась. Андрей и правда выглядел умученным секретарской должностью. Господи, чего я ломаюсь-то? Искала работу — нашла. Вот и отлично. А розовенькое я всегда могу убрать, если будет слишком рябить в глазах! Андрей, видимо, всё понял по выражению моего лица, потому что громко объявил по всему офису:
— Люди, возрадуемся же! У нас новый секретарь! Она умеет готовить кофе! Гип-гип…
— Ура! — нестройно отозвались сотрудники, не отрываясь от своих дел.
— Гип-гип! — с нажимом повторил Андрей.
— Ура!
— Так-то лучше. Всё, Юлечка, я побежал!
— Кофе? Кто сказал кофе? — в закуток сунулась та самая девушка, которая советовала мне закрыть рот. В руках её была кипа папок, которую она придерживала подбородком. Девушка повела плечом и жалобно попросила: — А можно мне с двумя кусочками сахара и двадцатипроцентными сливками? Сливок немножечко, только для вкуса! А то Второй вечно то пересыплет, то недосыплет…
— Вы Петровна? — вспомнила я запись Нины в блокноте.
— Оч-приятно, она самая, — улыбнулась девушка широко и искренне, а потом скрылась за чередой фикусов в горшках. Андрей попятился, пробормотав:
— Второй не пьёт кофе, Второй не умеет готовить кофе…
И ушёл с собакой подмышкой.
А я, спрятав усмешку, пошла осваивать кофейную станцию.
Глава 20. На последнем сеансе
20 августа, вторник
Когда я разобралась с почтой, напечатала два приказа и одно письмо, две с половиной сотни раз перенаправила телефонные звонки по внутренним номерам и сварила двадцать пять различных чашек кофе, из-за спины раздалось весёлое:
— Глинская, да ты освоилась, я смотрю!
— Кузя, я тебя убью, — автоматически ответила, снимая телефонную трубку. — Компания «Нью Лайн», Юлия, чем могу вам помочь?
— Ой, здрасьте, а где Ниночка? — растерянно спросил женский голос.
— Ниночка в декрете, я вместо неё, слушаю вас.
— А, ну хорошо… Соедините меня с главным бухгалтером, пожалуйста.
— Соединяю, — я сверилась с бумажкой и потыкала в кнопки. Положив трубку, обернулась к Кузе. Он сиял, как новый рубль. Улыбка до ушей отчего-то умилила меня, и я сменила гнев на милость:
— Ладно, не убью. Пришёл посмотреть, как я тут… — оглядев розовое рабочее место, нашла подходящие слова: — упахиваюсь?
— Не-а! Я пришёл забрать тебя с работы и отвезти на то место, которое ты приготовила для нашего марафона.
— А сколько времени? — спохватилась я, вытащив смартфон из сумки. — Что? Пять минут шестого? Уже? Я думала — часа три, не больше…
— Всё с тобой ясно, Глинская. Ты заработалась.
Он скорбно покачал головой, но глаза смеялись. Вот жук! Он доволен, как слон! Нет, всё-таки жук. А, пофиг. Марафон, вот что важно, а я не подготовилась… Плохо, Глинская, плохо. Садись, два.
— Кузя, а я это… Я тут работала, работала… И ничего не придумала.
Повинилась, стало легче, а потом меня поцеловали прямо у выхода, на глазах всех сотрудников. Даже Ритка заревновала, запрыгала вокруг, но Кузя помахал пальцем перед собачьим носом:
— Не сегодня, девушка! Люди, всем пока. Мы едем отдыхать!
Смешки проводили нас на лестницу, и я укорила Кузю:
— Ты всё-таки мог бы и не афишировать.
— Ц-ц-ц, мне надо было застолбить тебя от покушений на твою честь всяких холостых и разведённых. Не спорь, я лучше их знаю. Уже завтра начались бы букетики, конфетки, шоколадки…
— Кузя, ты гонишь, — рассмеялась я. — Да кому я нужна!
— Кто внушил тебе такую богомерзкую мысль, женщина? — изумился друг. — Во-первых, ты нужна мне. Во-вторых… Нет, во-первых уже достаточно! Так куда мы идём?
— Я не знаю, — пожала плечами. — У меня правда не было времени!
— Думай, пока мы ищем, где ты припарковала машину.
Мы спустились на улицу, и Кузя обнял меня за плечи. Никогда не любила так ходить — мне всё время казалось, что только подросткам можно слоняться в обнимку. Но с Кузей… С ним всё по-другому. С ним всё как само собой разумеющееся. С ним можно даже целоваться под дождём прямо на улице и не думать о том, что люди смотрят. Пусть смотрят…
Я остановилась, и Кузя тоже, обернулся ко мне. А я его поцеловала — на улице, под дождём, между людьми и на цыпочках.
И снова время остановилось.
И снова я растворилась в мужчине, который обнимал меня.
И снова я забыла спросить себя, что же будет с нами дальше.
Но пазл сложился сам. Почти без моей помощи. Я лишь озвучила мысль, которая показалась мне самой логичной и самой верной в сложившейся ситуации.
