Толчок, ещё толчок, утробный стон…
Объятья крепче, губы кусают, а я только вжимаюсь бёдрами в его бёдра, чтобы, не дай бог не пропустить ни миллиметра, ни секунды, ни капли…
— Спасибо, Глинская…
Кузя выдохнул мне в шею, бессильно привалившись и прижав к стене.
— Это за что это? — подозрительно спросила я, опуская затёкшую ногу. Надо обязательно заняться фитнесом и вспомнить стретчинг, а то такое чувство, что сейчас развалюсь… И ещё Кузя издевается!
— За подарок на день рождения, конечно, — он фыркнул и поцеловал меня — долго, нежно, глаза в глаза. — Ты ужасно покладистая, ни разу не отказалась от предложенного места, даже странно!
— А что, можно было? — тихонько рассмеялась я. — Слушай, давай убираться отсюда! Нас хватятся!
— Не хватятся. Им не до нас.
— А если кто-то выйдет из квартиры?
— Это офисы, солнце! Там уже никого нет давным-давно!
— Ты подготовился, да?
— Обижа-аешь! — протянул Кузя, застёгивая ширинку. Завязанный в узелок презерватив полетел в мусоропровод, который обнаружился в соседней стене. Кузя обвёл взглядом нуждающийся в ремонте подъезд и усмехнулся: — Чистой воды экспромт.
— Если честно, тебе удалось меня поразить.
— Значит, лимузин и крыша тебя не поразили?
— Там ты подготавливался, балда! — засмеялась я. Кузя, покачав головой, вытащил телефон:
— Записываем видео и валим допивать пиво!
— И Мартини!
— Фу какая гадость…
Он включил запись и зашептал, таинственно подсвечивая на лицо фонариком смартфона:
— Короче, мы тут с Глинской в подъезде. В общем, неплохо. Правда, звукоизоляция никакая, но нас никто не спалил. Глинская, скажи, мы молодцы?
— Мы молодцы. Мирусь, скажи этому сумасшедшему, что я долго не выдержу!
— Значит, мы поедем в Тай за счёт Глинской, бугага!
— Обойдёшься, ты, скряга!
— Отключаемся и до завтра. Ага, и спасибо за поздравление с днюхой, ха-ха.
Он отослал видео и чмокнул меня в губы:
— Глинская, ты в курсе, что я подсел на тебя?
— В курсе.
Я колебалась. Сказать или нет? Нет. Не скажу. Это как будто признаться, что я влюбилась. Разве я влюбилась? Это же Кузя! Кузя, с которым мы обсуждали в деталях все недостатки наших бывших! Он знает всё о моей маме, о том, что я пережила, как выкарабкивалась с Женькой к нормальной жизни… А я знаю, что он комкает полотенца после душа и бросает их на пол…
Поэтому я только буркнула:
— Десять дней, полёт нормальный.
— Одиннадцать.
— Пусть так.
— Иди ко мне.
Он притянул меня к себе, обнял, зарылся носом в волосы и сказал просто:
— Мне мало двадцати дней. Я хочу больше.
— Ты уже получил свой подарок, — сварливо отозвалась я, вдыхая с наслаждением аромат его парфюма.
— Я придумаю ещё один праздник. Например, для тебя.
Подняв глаза, я поймала его взгляд и не удержалась от улыбки. Классный мой Кузя… Я подсела на тебя тоже.
Глава 23. Детки-конфетки
22 августа, среда
В моём мире воцарился покой.
Я даже проснулась утром и поймала эту мысль первой. Кузя сегодня не был прогнан противной Мухой, поэтому похрапывал рядом, раскинув руки звездой. Разлепив глаза, налюбовавшись им вдоволь, я подумала мысль и улыбнулась. Как хорошо! Как же, о господи, хорошо, когда всё в порядке!
И как хрупко…
Аккуратно, чтобы не потревожить Кузю, я встала и пошла на кухню. Машинально приготовила чашки, налила воду в турку и поставила её на огонь. С пакетом кофе в руке зависла над плитой.
Всё, как всегда.
Кроме звонка в дверь.
У меня даже сердце ёкнуло. Я ещё помнила, чем оборачиваются звонки в дверь ранним утром. Поколебавшись пару секунд, всё же пошла открывать. Не припрётся же тётка снова, когда её так красиво выгнали!
И правда. За дверью оказались двое мальчишек. Я сразу и не врубилась. А потом подняла брови с вопросом:
— А вы что тут делаете в такую рань?
Два вихрастых брата-акробата стояли, взявшись за руки, и смотрели одинаково — исподлобья. За плечами — рюкзаки, в глазах — страх.
— Я нашёл твой адрес у папы в записной книжке, — сказал старший, Димка. — И мы приехали.
— Отлично, — восхитилась я. — А папа знает, что вы здесь?
— Папа ушёл в магазин и не вернулся, — просто ответил мальчик.
— Когда?
— В пятницу.
— Блин, — только и смогла произнести я.
А в коридор выполз сонный разбуженный Кузя в трусах и, зевнув, спросил:
— Гости?
— Ага, глодать кости, — буркнула я и втащила обоих пацанов в квартиру. Кузя наморщил лоб, разглядывая гостей, и потряс головой:
— Я пошёл в душ. Кофе ты сделаешь или я?
— Я уже почти. Мальчики, разбувайтесь и на кухню.
— Нет такого слова «разбувайтесь», — заметил Димка, елозя одной ногой о другую, чтобы скинуть кроссовок. Я шумно вздохнула:
— Какие все грамотные стали, просто ужас!
— У меня всегда пятёрки по русскому, — с некой долей гордости заявил он.
— И у меня, и у меня будут, — проныл младший.
— Будут, если будешь хорошо учиться, — наставительно сказал Димка.
— На кухню! — напомнила я, повысив тон. — Молча. Я ещё не проснулась.
Они послушались. Я старательно пыталась сообразить. Папа ушёл за хлебушком в пятницу. Сегодня среда. Это получается… Парни одни уже пять дней? Ни фига себе! Что стукнуло в голову моему родителю? О чём он себе думает? Если ещё жив, конечно!
Ох нет, нет… Я уже пережила это с Женькой, когда меня приглашали в морг на опознание… С папой я этого уже не переживу! Не то чтобы дочерняя любовь во мне заговорила… Но блин, это же ужасно!
Мальчишки — Димка и, как я выяснила, Денис — сидели за столом и сосредоточенно уплетали остатки блинов, запивая их молоком. Кузя вошёл уже одетый, принял чашку кофе и спросил тихо:
— Это кто?
— Мои братья. По отцу, — так же тихо ответила я.
— Мне нужно знать, почему они здесь?
Боже, какой ты классный, Кузенька…
— Похоже, папа пропал без вести. Он ушёл в пятницу в магазин и не вернулся. Мальчики были дома одни…
— А потом у нас кончились макароны, — вздохнул Димка. — И яйца.
