— Ну вот со второго класса, как увидел тебя, так и пропал для общества.
Кузины глаза смеялись. Я покачала головой:
— А чего раньше не сказал?
— Зачем? Если бы ты чувствовала то же самое, заметила бы…
— Балбес…
Ну слов нет! Сколько лет жизни потеряно зазря! Надо было просто признаться… Тогда бы не было его двух браков, не было бы моих бывших, изрядно потрепавших мне нервы… Но не было бы и посиделок на кухне, разговоров за бытие, смеха и битвы подушками. Той самой, после которой нам пришлось собирать пух и перья в мусор и покупать Кузе новые подушки. Не было бы той трогательной дружбы, которая связала нас на долгие годы.
Я допила свой бокал и снова положила голову на грудь друга. Нет, не только друга. Любимого мужчины, будущего мужа, будущего отца моих детей.
— А вообще ты прав. Это я дура набитая. Слепая курица.
— Ты самая лучшая, самая красивая и самая клёвая слепая курица на свете, — фыркнул Кузя, чмокнув меня в макушку.
— Чем бы тебя стукнуть? — я наморщила лоб, размышляя. Меня снова зафиксировали крепкими объятьями, и родной голос предупредил:
— Нет уж! Не сегодня. Я собираюсь допить виски и заняться тобой, сладенькая, чистенькая, безвольная девочка!
— А займись, — разрешила я. — Иначе я засну прямо здесь, и тебе придётся нести меня в дом.
— Не, легче будет принести сюда парочку одеял, — выдвинул он рационализаторское предложение.
— Лентяй.
— Ага.
— Целуй меня везде, — рассмеялась. — Восемнадцать мне уже!
— Боже, откуда эта пошлая песня в твоём репертуаре? — изумился Кузя, аккуратно укладывая меня на диван и вынимая из руки бокал.
— Не трожь мою любимую песню… — прошептала я, принимая поцелуй.
— После свадьбы мне придётся плотно заняться ещё и твоим культурным воспитанием, — сказал Кузя, медленно скользя губами по моей шее к груди.
А я закрыла глаза, чувствуя, как возбуждение поднимается ему навстречу из живота.
Займись, Андрюша, будь добр и любезен…
Глава 29. Даже в тихий день бывают грозы
25 августа, воскресенье
Совершенно неожиданно я проснулась почти в двенадцать дня. И нет, не в бане. Кузя всё-таки сделал усилие и перенёс меня в дом. Когда я открыла глаза, то увидела голубое небо в рамке окна, чуть завуалированное тонкой прозрачной шторкой. В доме было тихо, только где-то во дворе жужжало нечто электрическое. А потом я услышала голоса мальчишек. Через приоткрытую створку до моего носа долетел запах жарящегося мяса. Боже… Я хочу так просыпаться каждый день!
Поднявшись, я огляделась. Сумка с вещами лежала в углу. Я оделась, взяла зубную щётку и спустилась на первый этаж, в ванную. А неплохо Кузя устроился тут! Даже не душ, а настоящее джакузи в углу! И водичка горячая из крана течёт, что ещё сказать — дача почти в городе. Со всеми удобствами.
Я умылась, почистила зубы и внимательно вгляделась в своё отражение в зеркале. Отдохнувшая, выспавшаяся, а под глазами круги. С чего бы? Надо сделать маску… Убрать эти припухлости. Вот вернусь домой и займусь собой… А пока…
На кухне Тамара Вадимовна быстрыми и точными движениями нарезала огурец кружочками. Увидев меня, улыбнулась:
— Ну, с добрым утречком. Как спалось на свежем воздухе?
— Отлично, спасибо, — с лёгким смущением ответила я. — Давайте помогу.
— Да я уже закончила. Вон чайник горячий, завари себе чаю. Кофе нет, уж не обессудь.
— Ничего страшного. А где Ку… Андрей?
— С мальчишками шашлыки жарит во дворе. Хорошо, что дождя нет.
— Да, хорошо…
Стало как-то неловко. Вроде и поговорить не о чем… Я налила в большую глиняную кружку заварку, разбавила кипятком из пузатого чайника и присела к столу. Тамара Вадимовна бросила на меня странный взгляд и кивнула:
— А налей-ка и мне, будь добра. Пусть салат пока настоится, попьём чайку вместе.
Через минуту я поняла, почему она решила попить со мной чаю. Размешав кусок сахара в кружке, Тамара Вадимовна спросила, как будто между прочим:
— А что, Юля, ты беременна?
Я даже поперхнулась и закашлялась. Уставилась на Кузину маму во все глаза:
— С чего вы так решили?
— Ну, как-то всё быстро между вами случилось…
— Сама в шоке! — мне захотелось свести всё к шутке. Нет, она, конечно, права, всё быстро и как-то бесповоротно, но ведь Кузя меня любит! И я его… Не только же по залёту люди женятся!
— Я помню, как он на тебя ещё в школе запал. Думала тогда, что вы будете встречаться, но не сложилось.
И что ей ответить? Что тогда рассматривала её сына только в качестве друга? Или что у меня папа ушёл, а мама заболела? Да кому это интересно?
Поэтому пробормотала что-то типа: «Ага, как-то так» и уткнулась носом в кружку. Тамара Вадимовна помолчала и добавила:
— Ну, теперь-то Андрей изменился, у него и деньги, и статус… Целая фирма, и довольно-таки успешная… Я понимаю. Это выглядит по-другому, конечно. Но, видишь ли, Юленька… Я хочу, чтобы мой сын был счастлив.
А вот тут мой мозг сделал стойку. Деньги? Фирма? Статус? Кузя сисадмин! Какой статус?
И тревожный звоночек — а на что он такую дачу отгрохал?
И ещё мысль — он не может быть начальником, начальник этот плюгавенький дядька, шеф, который подарил Кузе на днюху какое-то суперсовременное кресло…
И желание: найти Кузю прямо сейчас и применить к нему пытки третьей степени, чтобы узнать правду. Не может же он врать собственной матери…
Или может?
Господи, да о чём я вообще? Это же Кузя! Я его сто лет знаю, он не врёт мне. Не досказывает, да, но не врёт!
И наркотики он не продаёт. И с бандитами не связан. Только не Кузя.
Может, я просто неправильно поняла его маму?
— Вы говорите, что у Андрея своя фирма? — игнорируя значительный взгляд Тамары Вадимовны по поводу счастья сыночка, спросила я. — «Нью Лайн», да?
— Да, он её основал и поднял с нуля, теперь директор.
Нет, я ему сейчас покажу Кузькину мать! В смысле, не Тамару Вадимовну, а вообще. Интересно, почему он мне не сказал правду?
— Пойду поговорю с Андреем, — пробормотала я и встала. — Захватить салат?
— Я сама, Юленька.
Ну и ладно. Сама так сама. Мне ещё Кузьмина убивать.
Он торчал над кирпичным барбекю, сложенным недалеко от бани, и весело насвистывал, болея время от времени за одного из братьев:
— Димыч, сбоку кидай, сбоку! Дениска, изо всех сил бросай мяч!
