Похожие легенды о возвращающихся после смерти покойниках можно найти у венгров, сербов, турков, поляков, русских. Свои вампиры были у румынов – их называли стригоями, а у греков – бруколаками или вруколаками. Отдаленно напоминающие классических вампиров немецкие нахцереры, никогда не покидавшие своих могил, прославились тем, что, лежа в гробу, жевали собственный саван, а иногда и самих себя.
Впервые словом «вампир» официально назвали серба Петара Благоевича. В 1725 году, спустя две недели после собственных похорон, он повадился приходить к родственникам. Визиты вурдалака происходили ночью – покойник душил своих жертв и пил их кровь, после чего люди погибали в течение суток. За восемь дней умерло девять жителей деревни Кизаловы.
В докладе, опубликованном 21 июля 1725 года в венской газете Wienerisches Diarium, камерал-провизор в Градишском районе Моравии Фромбальд писал, что, умирая, жертвы вампира рассказывали, как Благоевич «приходил к ним во сне, ложился на них и давил таким образом, что они поневоле лишались дыхания». Жена Благоевича была вынуждена бежать из деревни, когда к ней, опять-таки во сне, явился покойный муж и потребовал вернуть ему башмаки. Как сообщал Фромбальд, «поскольку у подобных особ, каковых именуют они вампирами, имеются различные знаки, как то тело их не тлеет, кожа же, волосы, борода и ногти растут, как можно увидеть, то подданные единодушно постановили вырыть могилу Петара Благоевича и удостовериться, будут ли найдены на нем упомянутые знаки».
На эксгумации останков предполагаемого вурдалака присутствовали приходской священник, а также сам Фромбальд, безуспешно пытавшийся облагоразумить жителей деревни. Последние обратились к представителю власти с просьбой разрешить им разрыть могилу Благоевича, добавив, что в случае отказа (настолько все были напуганы внезапными смертями) они просто покинут деревню и больше никогда туда не вернутся.
Вновь дадим слово Фромбальду: «Ни от тела, ни от могилы ни в малейшей степени не исходил зловонный запах, обыкновенно присущий мертвым. Тело, за исключением носа, каковой несколько отвалился, было весьма свежим. Борода, волосы, а также ногти, из каковых старые упали, росли на нем. Старая кожа, каковая была чуть беловата, отделилась, и под нею показалась новая и свежая. Лицо, руки, ноги и все туловище имели такой вид, что и при жизни не могли бы выглядеть лучше. Во рту я не без удивления заметил некоторое количество свежей крови, каковую, по общему показанию, он высосал из убитых. В целом же в наличии были все признаки, что имеются, как указано выше, у подобных людей… Все подданные заострили кол, дабы поразить мертвое тело в сердце, и после сего прокола из ушей и рта не только вытекло много весьма свежей крови, но и случились иные дикие знаки, каковые из высокого уважения я опускаю…»
Позже высказывались предположения, что дикими знаками, упомянутыми Фромбальдом, могли быть характерные звуки выхода газов. Внешний вид покойника предопределил его участь, и ритуал уничтожения упыря традиционно завершился сожжением тела.
История другого сербского вампира, Арнаута Паоле, так впечатлила просвещенную Европу, что вскоре невероятными тиражами стали выходить книги о вампиризме, а 1732 год позже нарекли годом великой вампирической паники. Недаром Вольтер писал, что «с 1730 по 1735 годы все говорили только о вампирах».
Арнаут Паоле, бывший сербский гайдук, уволился с военной службы и перебрался жить в родную деревню Медведжа. В 1726 году он погиб, сломав шею при падении с телеги, а спустя месяц его соседи поняли, что тот превратился в вампира.
За сравнительно небольшой промежуток времени Арнаут Паоле убил четырех крестьян. Будучи прекрасно осведомленными о том, как следует поступать с вампирами, жители деревни раскопали могилу Паоле. Бывший солдат, пролежавший к тому времени в земле 40 дней, выглядел как живой: у него выросли ногти, волосы и борода, одежда была в крови, которая вытекала изо рта, носа и даже глаз, а сам он был румяный. Когда осиновый кол пробил сердце вампира, тот издал протяжный стон, и из дыры в груди хлынула бурая кровь. Паоле отрезали голову и сожгли вместе с телом. Аналогичным образом поступили и с останками его жертв.
Согласно поверьям, упыри нападают не только на людей, но и на домашний скот. Пять лет спустя после уничтожения тела Арнаута Паоле в Медведже разразилась новая, еще более страшная эпидемия вампиризма, унесшая жизни семнадцати человек.
Как докладывал имперский врач-эпидемиолог Глазер, посетивший в декабре 1731 года злополучную сербскую деревню, местные жители не сомневались в том, что загадочная болезнь напрямую связана со скончавшейся в том же году 60-летней Милицей. Крестьяне утверждали, что несколько лет назад она съела мясо овцы, укушенной вампиром, а значит, после смерти должна превратиться в упыря.
Глазер лично осматривал эксгумированное тело Милицы. В своем сообщении он писал: «Во рту ее обнаружена была яркая свежая кровь, что текла изо рта и носа, и была она полнее, нежели при жизни, и наполнена кровью, что показалось мне подозрительным».
В январе 1732 года в Медведжу прибыла имперская комиссия, возглавлял которую хирург Иоганн Флюкингер. Первым делом он составил список жителей деревни, тела которых после смерти остались нетленными. Лишь пятеро из семнадцати скончавшихся от неизвестной болезни начали разлагаться. Причем, как подчеркивал доктор Флюкингер, их тела находились в тех же условиях, что и неразложившиеся трупы. Более того, у 60-летнего гайдука Станко жидкая кровь была обнаружена не только в груди, но и в желудке. «По окончании посещения головы всех вампиров были отделены здешними цыганами и затем сожжены вместе с телами, пепел же брошен в реку Морава. Однако разложившиеся тела были положены обратно в могилы», – докладывал хирург.
По результатам расследования был составлен официальный рапорт, с которым лично ознакомился прусский король Фридрих Вильгельм I. Монарх поручил Королевской академии наук детально разобраться в этом вопросе. Изучив донесение из Медведжи, ученые заключили, что описанные явления имеют естественную природу.
Было бы ошибкой полагать, что леденящие кровь истории о вампирах остались где-то в прошлом. Даже в наши дни о вурдалаках вспоминают не только в связи с выходом нового художественного фильма, сериала или книги. Время от времени ужасные кровопийцы поднимаются из своих могил и, как в старые добрые времена вампирических эпидемий, продолжают пить кровь живых. Возможно ли, чтобы упыри из древних легенд нагоняли страх в XXI веке? Вполне.
В 2004 году мир облетела жуткая история румынского села Маротину де Сус, где 26 декабря 2003 года умер 76-летний местный житель Петре Тома. После его смерти стали происходить странные вещи. Спустя несколько дней после похорон внучке Петре Томы, Миреле Маринеску, стали сниться кошмары. Жалуясь на слабость и недомогание, она утверждала, что по ночам к ней является умерший дед и пьет кровь. «Однажды ночью я увидела его в своей комнате, а утром не могла встать с постели, так как была очень слаба», – рассказывала Мирела.
В 2004 году мир облетела жуткая история румынского села Маротину де Сус, где 26 декабря 2003 года умер 76-летний местный житель Петре Тома. После его смерти стали происходить странные вещи.
