Лаврентий Мюллер, советник курляндского герцога, в своих записках о польской истории отмечает: «Киев был некогда обширным и великолепным городом, об этом свидетельствуют и развалины стен, окружающие его на расстоянии почти восьми миль, и великолепный храм, в котором показывают громадные пещеры, заключающие в себе многие нетленные, хоть и высохшие, тела. Хоть эти тела и высохли, но они не черны и похожи по цвету на человеческое тело, а потому возбуждают удивление во всяком наблюдателе. Жители предполагают, что это тела мучеников, к которым, будто бы вследствие произнесенного заклятия, никогда не могут подступить татары; и, хотя часто татары пытались сделать это, но всегда были прогоняемы от этого места, без всякой человеческой помощи, будучи по божественной воле объяты ужасом. Говорят также, что под одним из вышеупомянутых сводов положено тело некоей девицы, покрытое саваном, т. е. тончайшим и прозрачным полотном, имеющее длинные желтые волосы и нисколько не поврежденное тлением, так что все члены его можно видеть и осязать. Жители думают, что это мощи св. Варвары; но история жизни ее совершенно не согласна с этим, в чем может убедиться всякий, прочитавший житие св. девы».
В «Известиях англичан о России XVI в.» автор также рассказывал о чудотворных мощах: «Монахи показывали мне гроб, покрытый парчой, в одной стороне церкви, в котором, по их повествованию, лежит святой, ничего не евший и не пивший, и что он нетленен. Они сообщали мне (полагая, что я верю им), что он исцеляет многие болезни, дарует слепым прозрение и другие подобные чудеса, но я не поверил, потому что во время моего пребывания там не видал ни одного чуда, совершенного святым».
Датский адмирал Юст Юль в «Записках датского посла в России» сообщал, что «у (святых на) образах и у мощей русские, дабы выказать (им) большее почитание, целуют преимущественно ноги и руки (и лишь в) редких (случаях) лицо».
Фридрих Вебер, ганноверский резидент при русском дворе во время царствования Петра I, лично познакомился с русскими традициями поклонения останкам умерших: «При мне открыли гроб первого святого, и нетленные мощи его были обложены и совершенно покрыты множеством шелковых одежд, из-под которых священники показывали только одну руку, которую пришедшие с нами русские целовали с великим благоговением и умилением».
Адам Олеарий, немецкий путешественник, географ и историк, в трактате «Описание путешествия в Московию» рассказывает о довольно необычном способе использования святых останков в медицинских целях: «Мощи или кости святых они (монахи. – А. К.) опускают в воду или водку, которую дают пить больному».
О том же самом сообщал и Антонио Поссевино – первый иезуит, побывавший в Москве: «Больные почти не принимают никаких лекарств, если не считать водки, а также воды, в которую погружают мощи святых. Кроме того, применяют окропление водой, освященной молитвами священников. Иногда они дают обет, большей частью Пресвятой Деве или тем, кого они почитают за святых. По выздоровлении делают к иконам дорогие серебряные оклады, соблюдая обычаи древнейшей церкви. К сожалению, они часто ошибаются, когда речь идет о почитании у них некоторых святых».
Сохранились подробнейшие описания залов и подвалов крупных русских храмов и монастырей, где хранились и хранятся до сих пор мощи некоторых святых. Такие свидетельства можно встретить, например, в «Книге хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв.»: «Далее пойдя в кут церкви, по правую сторону от алтаря, есть одры железные, к задней стене прислонены. На этих одрах святой Георгий и святой Никита подвергались мучениям. Тут же на конце одра ларец каменный на столпце стоит, в этом ларце 40 мучеников и 11 младенцев избиенных; тем одрам и ларцу поклоняются христиане, исцеление от них бывает. А с левой стороны лежат мощи патриарха Арсения, больным от него исцеление бывает. От дверей Ноева ковчега пойти на левую сторону находится беседа, на ней плакал Иеремия-пророк города Иерусалима, и столпец под ним, плакал же Петр апостол, и столицы каменные иерусалимские. Той беседе поклоняются христиане, исцеление от нее бывает. Тут же в левой стороне, близ стены, в столпе замурованы мощи Григория Богослова».
Высохшие мумии, останки и «чудотворные» кости, отрезанные и засушенные руки, ноги и даже головы святых – не самый полный список того, что представляется святынями верующему христианину.
Об особом отношении к останкам божьих людей можно прочесть у француза Гийома Левассёр де Боплана: «В Софийском соборе почивают мощи св. митрополита Макария, убитого татарами в XV в., и частицы некоторых других мощей. Храм св. Михаила называется златоверхим, так как он покрыт вызолоченными пластинками. Здесь показывают мощи св. Варвары, которые, говорят, были перенесены сюда во время какой-то войны из Никомидии. В монастыре св. Михаила почивают мощи св. великомученицы Варвары, присланные греческим императором в дар киевскому князю, Святополку-Михаилу».
Нельзя не обратить внимание на постоянно упоминающиеся в мемуарах случаи исцелений, которые имели место в непосредственной близости от мощей или же вследствие прямого контакта с ними.
Иржи Давид, посетивший Москву в конце XVII века, вспоминал об останках Сергия Чудотворца в монастыре Святой Троицы, поклониться которым приходили не только простые люди, но и цари. Русские искренне верили в то, что мощи Сергия чудотворные и способны исцелять от всевозможных болезней. Вероятно, именно этим можно объяснить большой интерес к ним.
В «Московской хронике 1584–1613» Конрада Буссова в подробностях рассказывается о России периода Смутного времени (1598–1613 гг.). История Буссова примечательна, во-первых, описанием самого настоящего обмана, главной целью которого было пополнение рядов верующих, и, во-вторых, тем, что повествует не просто об останках святого, а именно о нетленных мощах: «Князь Димитрий, невинно убиенный в юности, – большой святой у бога, он, мол, пролежал в земле 17 лет, а его тело так же нетленно, как если бы он только вчера умер. И орехи, которые были у него в руке на площадке для игр, когда его убили, еще тоже не сгнили и не протухли, точно так же и гроб не попорчен землей и сохранился, как новый. Кто желает его видеть, пусть сходит в царскую церковь, где он поставлен; церковь всегда будет отперта, чтобы каждый мог туда пойти и поглядеть на него. Шуйский подкупил нескольких здоровых людей, которые должны были прикинуться больными. Одному велели на четвереньках ползти к телу св. Димитрия, другого повели туда под видом слепца, хотя у него были здоровые глаза и хорошее зрение. Они должны были молить Димитрия об исцелении. Оба, конечно, выздоровели, параличный встал и пошел, слепой прозрел, и они сказали, что им помог св. Димитрий».
Подробное описание подземных хранилищ Киево-Печерской лавры, и по сей день известной своими многочисленными мощами, можно встретить в «Описании Украины» уже упоминавшегося Гийома Левассёр де Боплана: «В половине лье ниже Киева виднеется поселение, называемое Печеры, в котором находится большой монастырь, обычная резиденция митрополита или патриарха. Под соседней с этим монастырем горой имеется большое количество пещер, наподобие шахт, наполненных множеством тел, сохраняющихся здесь более полутора тысяч лет и похожих на египетские мумии…Там показывают одного святого Иоанна, который полностью виден до пояса, от которого он погружен в землю. Здешние монахи рассказывали мне, что упомянутый Иоанн, чувствуя приближение смертного часа, сам приготовил для себя могилу, но не в длину, как обычно, а в глубину. Когда пришел его час, к чему он уже давно был готов, он, попрощавшись с братией, сам спустился в землю, но, по воле божьей, смог войти в нее только до половины, хотя яма была достаточно глубока…Имеется также три человеческих головы на блюдах, из которых постоянно сочится масло, очень помогающее при излечении некоторых болезней. В этих местах покоятся останки некоторых видных людей, между прочим – двенадцати каменщиков, которые построили собор; их сохраняют как драгоценные реликвии, чтобы показывать любопытным посетителям…»
