При мысли о Максимилиане, как о ребёнке, вдруг стало чуточку менее страшно, словно я стала «больше» него, взрослее и выше. Это и в приюте всегда срабатывало, когда приходилось общаться с высоченными парнями-акселератами, которые могли бы меня в трубочку скрутить, если бы захотели. А мне нужно было поставить себя так, чтобы им это даже и в голову не пришло.
Я открыла глаза и посмотрела на монстра. А что, если попробовать приручить этого зверя? Раз я так серьёзно вляпалась и целый месяц мне придётся изображать его жену и предоставлять своё тело, так может стоит наладить нормальные отношения? Скривилась: ну, максимально «нормальные», исходя из создавшейся ситуации. Это, по крайней мере, поможет мне не сойти с ума от страха, унижения и ненависти.
Я осторожно приподнялась и с трудом устроилась полулёжа. Глубоко вдохнув, решительно проговорила:
— Максимилиан, вам не кажется, что наше знакомство не очень задалось? Давайте попробуем начать заново? Уверяю вас, я полностью осознаю своё положение, но и вы постарайтесь понять моё. Вы купили не просто куклу для плотских утех, а живое существо. Что бы вы не думали обо мне — неважно. Называете шлюхой, сукой, как-то там ещё… Это лишь слова. Но я прошу вас помнить, что я не робот, который можно включить, когда захочется, а когда надоел — нажать на пульт и убрать в коробку. К примеру, если бы вы купили собаку, тоже стали бы ей с первой минуты тыкать в морду чл… палкой? Наверное, для начала вы бы познакомили её с домом, показали место для сна и накормили. Я прошу вас относиться ко мне не хуже, чем к собаке.
Я постаралась улыбнуться: он же молча выслушал меня и даже не вынул член? Значит, достоин небольшой награды. Протянув руку, я представилась:
— Меня зовут Пелагея, можно Поля. А как мне обращаться к вам?
— Макс, — коротко ответил он, но ладонь не подал, а отступил от кровати к окну. — Отдыхай, а завтра будем знакомиться, если для тебя это часть игры.
Сердце зашлось от радости: он точно дал мне время прийти в себя? Это же не шутка и не издёвка? Часто-часто заморгав, я постаралась успокоиться и искренне сказала:
— Спасибо, — и, помедлив, добавила: — Макс.
Откинулась на подушку и закрыла глаза. Нет, расслабиться не удалось: я настороженно прислушивалась к каждому звуку и гадала, что сейчас делает монстр, но старалась показать ему своё доверие. Даже если ему на это плевать сейчас, потом сработает. Всегда срабатывало даже с самыми озлобленными на весь мир сиротами.
Минуты скользили по вискам, царапали нервы, а Макс все стоял и стоял у окна. Пришла медсестра, освободила меня от капельницы, проверила давление, а монстр словно и не заметил её. Макс вглядывался куда-то вдаль, будто он неживой каменный памятник. И на меня не смотрел, словно ему все равно. Медсестра уже ушла, и я просто лежала, не зная, что делать дальше. В голове шумело, глаза закрывались сами собой, но я не могла позволить себе задремать в присутствии этого человека. Почему он сам меня сторожит, да ещё и в палате? Сколько уже времени прошло? Кажется, за окном уже мерцал рассвет.
Если бы не охранник, что постучал в дверь, мне кажется, Максимилиан бы врос в пол. Монстр молча вышел и через несколько минут вернулся. Небрежно бросил на кровать пакеты и холодно приказал:
— Одевайся! Едем домой.
Глава 13. Поля
Обхватив себя руками, я жалась в самый угол машины и затравленно поглядывала на Макса, ежеминутно ожидая от него ставшего уже привычным: «Соси, сука!», но мужчина ни разу на меня не посмотрел: ни в палате, где мне пришлось переодеваться при нём, ни в машине. Он пялился в окно и не двигался, будто спал с открытыми глазами. Я не выдержала и зевнула: ночь была невероятно долгой и выматывающей, и, казалось, унесла несколько лет моей жизни.
А ведь это должна быть моя первая брачная ночь, священное время, к которому я готовилась и ждала так, будто это изменит мою жизнь. Я горько усмехнулась: не ошиблась. Жизнь никогда не станет прежней после этой безумной ночи. Только ни шампанского, ни розовых лепестков, ни шоколадок на брачном ложе я не дождалась. А вот ложе мне ещё предстоит. Я вздрогнула и снова боязливо покосилась на Макса.
Глаза его были закрыты, дыхание стало ровным. Я даже обрадовалась: спит! Но радость была недолгой: машину качнуло, и мужчина неожиданно на меня навалился. Затаив дыхание, я застыла, даже сердце пропустило пару ударов. Пока думала, как его аккуратно, не разбудив, с себя спихнуть, Макс что-то проворчал во сне и удобнее устроился на моих коленях. Вот же гад!
Ощущая тёплую тяжесть, я понимала, что теперь освободиться и не разбудить при этом мужчину мне точно не удастся, и решила потерпеть, — это лучше, чем снова услышать приказ его ублажать.
Зато, пока он спит, я могу хорошенько рассмотреть своего мучителя. Сейчас, когда Макс не орал на меня, не сверкал своими льдистыми глазами, не смотрел, как на вагину из секс-шопа, он казался почти человеком. Красивым человеком. Удлиненное лицо расслаблено, на высоких скулах выступила едва заметная щетина. Он явно тщательно побрился вчера. Впалые щёки и залёгшая меж густых бровей жёсткая складка придавали лицу строгости, горбинка на носу, будто он перенес хороший удар кулаком, — шаловливости, а приоткрытые во сне губы были довольно пухлыми и красиво очерченными. Этого я не заметила сразу, потому что Макс постоянно поджимает их или саркастично кривит.
Если бы я встретила этого человека в иных обстоятельствах, возможно бы даже влюбилась. Уж точно внимание бы обратила. Хорошо, что мы так не встретились, — такие мужчины проходят по жизни женщин, разрушая всё, что подворачивается под руку. Как цунами, что сметает хрупкие домики с берегов. Мне ещё повезло, что наш договор всего на месяц. Если я сумею сохранить себя… хотя бы свой разум и дух, то никогда больше не увижу этого страшного человека.
Зато после такого «квеста» меня не сломает ничто. Не сумела сдержать горький смешок. К моему большому сожалению, это не игра. И пока у меня минутка отдыха, но вскоре этот монстр проснётся и снова расстегнёт свои брюки. И что тогда мне делать? Меня передёргивало от одной мысли об этом.
Автомобиль свернул с дороги, и под колёсами зашуршал гравий. Огромные кованные ворота раскрылись перед нами, и я увидела сияющий в утренних лучах солнца трёхэтажный дом с широкой лестницей и блестящими окнами. Огромная лужайка весело зеленела идеально ровным газоном, а в белоснежном фонтане серебрились тонкие струйки воды.
Когда автомобиль замер, Макс, повернув немного голову, открыл глаза, и мы столкнулись взглядами. Заметив, как его губы вновь растягивает издевательская ухмылка, я, не давая сказать ему гадость, быстро проговорила:
— У вас красивый дом, Макс.
Он сузил глаза и вдохнул, но я снова не дала ему произнести приготовленную пошлость:
— И лужайка! Она такая… зелёная.
На этом моё красноречие иссякло.
— Конечно, — выжал сквозь зубы олигарх и рывком поднялся с моих колен, — а еще у меня денег дохрена, и ты будешь терпеть любую мою прихоть, только бы вскарабкаться на небосклон за миллионами. Знаю я вас продажных… — на губах застыло недосказанное слово. Подозреваю, что это было «шлюха» или тому подобное, но Макс быстро выбрался из машины и, не оборачиваясь, пошел к дому. — Крис, проследи, чтобы она ноги не сломала, пока дойдет до комнаты, — бросил через плечо. — Не хочу тридцать дней лечить ее вместо нормального развлечения. Дэми, идем, для тебя есть задание, — махнул небрежно второму охраннику и прошел мимо застывшей в дверях невысокой женщины. — Стелла, молчи, — донесся до меня тихий угрожающий голос. — Только посмей встрять, — уволю.
