Я оградил ее с двух сторон руками и прикоснулся лбом к ее лбу.
— Спасибо, — прошептал протяжно и, прочистив горло, чуть с улыбкой добавил: — Же-на. Это слишком застарелая болезнь, хроническая. Не думаю, что мне можно помочь.
Хотя желание раскрыться было. Рассказать о детстве, о родителях, о смелых мечтах и юношеских проблемах, но я привык со всем справляться сам. Да и… Карине я тоже доверял, а не стоило.
— Я говорила о крыше, помнишь? — голос её дрогнул. Поля, вздрогнув, опустила голову: — У папы была тяжёлая форма акрофобии. — И вдруг вскинула голову и неестественно весело предложила: — Раз так, давай поедем в гостиницу? Зачем нам ночевать в этом стеклянном кубе? Выберем красивый номер на первом этаже… Или домик! А лифт… У тебя же денег много?
Выскользнула у меня из-под руки и направилась к охранникам, застывшим у противоположной стены эбонитовыми фигурами.
— Ребята, ну-ка несите кисти-краски! Сейчас будем играть в интересную игру — «Закрась окна в лифте».
— Поля, — я остановил ее у двери в квартиру и подтолкнул внутрь. — Это моя проблема, другие не должны лишаться радости смотреть на ночной город. Да и я здесь не живу. Бывал пару раз, — я окинул взглядом просторную гостиную и вздрогнул от одного вида окон в пол. — Это просто баловство. Давно хотел ее продать, все руки не доходили.
— Красиво, — завороженно протянула Поля. Она медленно прошла в квартиру и, прижавшись к стеклу, за которым раскинулся сияющий в лучах вечернего солнца город, восхищенно проговорила: — А ночью, наверное, вид волшебный! — она осеклась и виновато покосилась на меня: — Вот почему в твоем доме везде плотные и темные шторы…
Огляделась и, проведя кончиками пальцев по белоснежной обивке длинного дивана, заметила тёмный след. Отдёрнула руку:
— Ой, надо помыться, я вся в саже и грязи, даже следы на ковре оставляю… Ты не против, если я пойду в ванную первая?
Хотел сказать, что не против и вместе сходить, но просто кивнул и направился в кухню. Поля заглянула буквально через минуту, не успел и воды попить.
— Макс, — смущённо позвала она. — Я не знаю, как там… Это же называется джакузи? Как его включить?
Глава 41. Макс
Я выпил залпом стакан воды и жестом позвал девушку за собой.
— Там ничего сложного, — присел на край ванны, включил кран, проверил температуру. — Смотри, как наполнится, выбери режим, — показал Поле пальцем на панель. — Вот этот самый прикольный: волны. Когда надоест, здесь клацни, — я привстал и не удержался, погладил ее по щеке. — Извини меня, же-на. Я… — сглотнул подступившую горечь. — Честно, прости. Хорошо тебе покупаться, — и, справляясь с накатившими эмоциями, направился к двери.
Мысли путались. Что это за проявление нежности? Снова на грабли? Я стремительно падал головой вниз и не понимал, что со мной творится. Эта девушка за три дня не просто покорила, она меня выдернула из зыбучих песков мести, и теперь я с трудом мог сказать, нужно ли мне возмездие. Может, ну, его Дорогова? Пусть живет себе скотина, радуется солнышку.
Но внутренний страх разочарования запирал мое сердце на замок. Ведь Карина тоже была ласковой и понимающей, пока не легла с тварью, пока не сосала ему у меня на глазах. Я истекал кровью, а она трахалась с ним. Сучка…
— Макс, — Поля дотронулась до моей руки, отчего я слегка дернулся, и отчаянно покраснела. — Я очень боюсь что-нибудь сломать, здесь всё выглядит очень дорогим. Может… ты включишь сам? — Пробормотала по-русски: — Боже, он сейчас подумает, что я его соблазняю. Снова обзываться будет… — Быстро добавила по-английски: — Давай, ты помоешься первый, но воду потом не спускай. — Двинулась к выходу: — А после уж я.
Я осторожно поймал ее за руку. Знаю, она боится. Знаю, что наломал дров. Но внезапно захотелось снять маску чудища и показать себя настоящего. Оценит ли?
— Мне так нравится, когда ты бормочешь на чужом языке. Переведи, что ты сказала? — я хитро прищурился.
— Э… — взгляд её заметался, но Поля тут же подобралась и уверенно улыбнулась: — Я сказала, что впервые в жизни буду купаться в настоящем джакузи. Это очень волнительно.
Хитрюга. Я едва сдержался от раскатистого смеха, вместо этого добавил, озираясь на почти полную ванну:
— Когда делаешь это тысячу раз, привыкаешь. Кажется, что нет ничего особенного. Купайся и ничего не бойся, даже если что-то сломается, я ругаться не буду, — хотел сказать, что мне все равно, но промолчал.
Ну, что ж ты на меня так смотришь? Я ведь не камень. Нет-нет, не смотри вниз… Ох, Поля.
— Же-на, купайся, а то я лопну, если тебя увижу голой, — выпалил я откровенно и развернулся к выходу, но украдкой поглядывал назад.
— Спасибо! — сказала Поля и, присев на край джакузи, потрогала воду. Проворчала по-русски: — Лопнет он. Будто что-то там ещё не разглядел.
Я цапнул с полки полотенце и протянул девушке, и она, резко обернувшись, неловко покачнулась на краю, но в последний момент вцепилась в край ворсистой ткани. Растерянно произнесла по-английски:
— Я думала, ты ушёл.
Тут ткань развернулась, и Поля, широко распахнув глаза, упала в джакузи. Платье прислуги задорно раскрылось, показав мне стройные ножки. Во все стороны полетели хлопья ароматной пены: в лицо, на грудь, на брюки. Поля на миг исчезла под водой, а потом вынырнула и, фыркая, произнесла:
— Ой, ничего не вижу! Макс, ты ещё здесь? Подай, пожалуйста, полотенце.
— Ну, все-е-е, — прорычал я и стащил с себя брюки. — Ты нарвалась, негодяйка-жена. И не говори, что я не предупреждал.
Скинул испачканную рубашку и подошел к большой ванне.
— Что ты делаешь? — девушка потерла глаза и прищурилась. — Макс, я попросила полотенце. Мне глаза щиплет.
Ага, полотенце ей дай! И постой рядышком, облизываясь на мокрую ткань, что так нежно облепила ее грудь.
— Держи, — дождался, когда Поля нащупает край полотенца, а потом заглянул в ванну. Пена скрыла худенькие ножки, темная ткань платья скомкалась и приоткрыла кружевные трусики.
Так, тихо… Спокойно. Шагнул ближе и набрал полную грудь горячего воздуха. Главное, не сильно к Поле прикасаться. Я смогу.
Да, здесь поместятся и трое таких, как я, но поддеть Пелагею все равно хотелось:
— Подвинься, вредная супруга, — смело ступил в воду и опустился рядом. Полю по грудь накрыло большой волной, красиво обрисовав нежные изгибы. Я облизнулся и лениво попросил: — И переведи мне последнее, что сказала на русском.
Интересно, как она в этот раз выкрутится? Поля, кое-как стерев пену с лица, откинула на пол полотенце и с лёгким испугом посмотрела мне в глаза.
— Такая ванна большая, — робко улыбнулась она и, покосившись на мою валяющуюся одежду, вздохнула с облегчением. Прошептала по-русски: — Он в трусах. Хвала всем богам! — Перевела взгляд на меня и, опустившись в воду по шею, улыбнулась: — Да-да, сейчас переведу. Думая, что ты уже вышел, я вслух размышляла, как быстро постирать платье. Странно, что здесь нет стиральной машины. — Платье? Серьезно? Губы задрожали от улыбки, но я сжал их и сильнее прищурился. Девушка же быстро добавила: — А ты здорово придумал — искупаться в одежде! И проблемы нет, заодно и постирается. А то… это платье единственное, что я могу надеть. — Она грустно улыбнулась: — и единственное, кроме телефона, что осталось от Бэтти. — Вздохнула: — Жаль её. Такая молодая, наивная… — Добавила тише: — Прямо как я.
