Папа закашлялся, Пупсик залаял, Нина хихикнула, а мама уронила ложку в сироп и беззвучно выругалась.
– А что? – Удивилась я, жуя бутерброд. – Раз возникла такая необходимость жениться после совсем непродолжительного знакомства, значит, есть какие-то обстоятельства. Он что, обрюхатил эту Наташу?
– Карина-а-а! – простонал папа.
– А что такого, пап? Нормальный вопрос! – Я посмотрела на него. – Помнишь, когда Вовка в одиннадцатом классе отпрашивался с ночёвкой к Радову, чтобы типа делать уроки, ты всегда напоминал ему, чтобы он надевал «обложки на учебники»? Помнишь, да? Вот я и подумала, что мой брат должен быть уже достаточно просвещённым в данной области!
– Не думаю, что дело в этом, дочь. – Ответила за него, выуживая из таза с сиропом ложку при помощи вилки, мама. – Они позавчера чуть не закусились с бабулей из-за того, что она требовала сказать ей, когда у неё уже, наконец, появятся правнуки. Твой брат попросил её отстать от Наташи и сказал, что они не торопятся с этим вопросом и планируют пока пожить для себя.
– Тогда в чём, блин, дело? – Не выдержала я.
– Это Макс тебя надоумил? – Отец подошёл к беседке и облокотился на деревянное ограждение. – Он и со мной тоже беседовал. Беспокоится за друга.
– А вы не беспокоитесь? – Покачала головой я. – Вовка же ваш сын, как-никак!
– Да. – Папа бросил на маму загадочный взгляд и кивнул. – И он достаточно взрослый, чтобы решать самому, и чтобы самому совершать ошибки и нести за них ответственность.
– Вот у вас и подход… – Я посмотрела на Нину. – Ты не знаешь, почему сыновьям обычно разрешают всё, а дочерей воспитывают как монахинь?
– Это неправда. – Вмешалась мама. – Мы тебе тоже многое позволяли.
– У меня братьев нет. – Пожала плечами Нина. – Сравнить не с чем.
– Я думаю, Вовка реально влюблён. – Уверенно добавил отец.
– А его невеста? – Усмехнулась я. – Она влюблена в нашего Вовку?
Мама предпочла промолчать, а папа тихо умыкнул из таза абрикос и отправился вместе с Пупсиком обратно под дерево.
– Я люблю своего придурка-братца и желаю ему счастья, – тихо сказала я, – вот и всё.
– Я знаю. – Отозвалась мама.
И мы продолжили каждый заниматься своим делом: я завтракала, а мать проводила свой мастер-класс для Ниночки.
Бутерброды оказались невероятно вкусными, чай необыкновенно ароматным, а запахи фруктов сделали это утро практически идеальным. Как ни пыталась я вспомнить, почему предпочла большой город тихому уюту маленького приморского городка, так и не смогла. Мегаполис проигрывал ему по всем статьям.
Сад, пение птиц, ароматы цветов и шум моря вдалеке – просто рай. Но этот наполненный красками и запахами час был лишь затишьем перед настоящим весельем. В обед в наш дом ворвалась толпа галдящих родственников Наташи.
Мы вышли встречать их в коридор.
– Знакомьтесь, это мои мама с папой! – Торжественно объявила невеста. – Мама – Лариса Александровна, папа – Тимофей Львович! – Будущие родственники обнялись с моими родителями. – Это моя двоюродная сестра Оля, а это её сын Жорик – он спит. – Указала Наташа на рыжеволосую женщину с ребёнком на руках. А когда все её поприветствовали, пропустила вперёд двух крепышей с недовольными лицами: – А это мои брат с сестрой: Маша и Митя, они хорошие ребята и будущие великие артисты.
Дети синхронно отвесили присутствующим по легкому полупоклону.
– Ух, ты, здрасьте, – сказал мой отец.
– А это…? – пискнула Ниночка, когда какой-то мужчина внёс в дом духовой инструмент.
– А это тромбон! Митя играет, а Маша у нас танцует чечётку! – Радостно воскликнула Наташа. – Ребята обязательно исполнят для вас свои номера. Уверяю, вам понравится, они у нас – настоящие таланты!
– Да я не про трубу… – Пробормотала Нина, глядя снизу вверх на двухметрового черноглазого красавца, держащего в руках инструмент.
– А… это Гришка! – Сияя, представил гостя мой брат. – Лучший друг моей Натуси. Прошу любить и жаловать!
Он принял из его рук тромбон, и «Гришка-косая сажень в плечах» бросился пожимать руки всем присутствующим.
– Очень приятно. – Промямлила Нина, когда лучший друг невесты вдруг наклонился и поцеловал её ладонь. – Ой…
– Ага. – Подтвердила я, когда он коснулся губами моей ладони и обворожительно улыбнулся.
– Ой, а вы кто? Дядя Стёпа? – Удивилась бабушка, подставляя и свою руку.
Мужчина любезно наклонился и поцеловал её хрупкую, сухонькую ручку.
– Для вас могу быть кем угодно. – Низким голосом произнёс он.
Бабушка тут же растаяла, а мама поспешила протянуть ему и свою ладонь.
– Светлана, – кокетливо хихикнула она.
– Дмитриевна, – добавил мой отец, оттесняя её и протягивая свою руку великану, – а я Сергей Анатольевич, рад знакомству.
– Натали много рассказывала о вас. – Решительно пожал Григорий его ладонь. – Для меня честь быть здесь с вами.
– Да брось! – Вовка шарахнул его по плечу (ему едва не пришлось подпрыгнуть, чтобы сделать это). – Меньше официоза, дружище! Здесь все свои!
– Вы проходите-проходите, – обратилась мама к гостям. – Сейчас будем обедать.
А Нина оттащила меня в сторону и осторожно шепнула:
– Вот скажи мне, подруга. – Она проводила взглядом всю процессию и, конечно же, крепкую задницу Григория. – И зачем тебе Вовка, когда рядом есть вот такой «лучший друг», а?
– Не знаю. – Ответила я.
Наш Володька явно проигрывал внешне на фоне такого двухметрового красавца Гришки.
– Я готова отдать руку на отсечение, но у них что-то было с Наташкой.
– Было… или есть. – Сказала я, наблюдая, с каким восхищением невеста смотрит на своего любимого друга.
– Ой, а какой у вас рост, Гришенька? – Спросила бабуля, когда он галантно взял её под ручку, чтобы помочь дойти до гостиной.
– Один метр, девяносто семь сантиметров! – С гордостью ответила за него Наталья.
– Ого! – Удивилась бабушка.
– Точно что-то есть. – Прошептала мне на ухо Нина.
Глава 29
Родители Наташи заняли гостевую комнату, двойняшки с тромбоном поселились вместе с ними. Двоюродная сестра Ольга с ребёнком въехала в пустующую каморку на чердаке: по сути это было оборудованным помещением с ремонтом – в детстве мы с Вовкой пугали друг друга тем, что там живут привидения. Но с тех пор, как родители вывезли оттуда весь хлам, комнатка перестала быть мрачной и выглядела вполне уютно и солнечно.
Грише оставалось поселиться в гостиной, либо в бабушкиной комнате – вместе с ней, разумеется. Даже не знаю, почему брутальный мачо-красавчик отказался от такой заманчивой идеи, но он заверил нас, что и так собирался остановиться в прибрежной гостинице. Поэтому, пока все обустраивались в комнатах, Григорий помогал нам накрывать на стол во дворе.
