А Вовка в ответ лишь пожимал плечами.
Никто на всём белом свете не знал, почему Макс так поступил. Кроме меня. Мне казалось, что я понимаю его лучше кого либо, даже лучше своего бестолкового братца, который проводил с ним всё своё свободное время.
– Да отстаньте вы уже от Радова. Захотел и бросил, что тут такого? – Не выдержала я.
– Если кто-то из вас поступит так же, – предупредил отец, оглядывая нас с братом, имейте в виду, что помощи от нас вы не получите, будете всю жизнь мести дворы или таскать подносы в кафе.
– Кто, вообще, в наше время обходится без образования? – Мать отложила в сторону вилку. – Хочешь ты того или нет, но хоть какой-то диплом у тебя должен быть!
– Поэтому твой диплом, мама, валяется в ящике с документами с момента окончания тобой вуза? – Буркнул Вовка.
Впервые я его даже почти зауважала.
– Я никогда не хотела работать по специальности. – Возразила моя мать, переглянувшись с отцом. – Но зато у меня есть диплом. И он… он моя страховка на случай, если я останусь без работы!
– Твои мозги и наш отец – вот твоя страховка, разве нет? – Вова промокнул рот салфеткой и встал из-за стола. – И вообще, перестаньте цепляться к Максу. Я уверен, он знает, что делает.
– Владимир! – Грозно рявкнул отец.
Но Владимир уже гордо удалился в свою комнату.
– Ты наказан! – Неуверенно добавила мать.
И нарвалась на усталый взгляд папы. Оба понимали, что здоровенному детине, которому через полгода исполнится двадцать, они уже не указ.
Я улыбнулась сама себе.
Родители ничего не понимали. Вовка никогда бы не бросил учёбу: его мозг был устроен как двигатель отечественных Жигулей – крайне просто, и усовершенствование не было предусмотрено в ближайшие лет тридцать точно. Он пёр только вперёд или только назад – по накатанной.
И ещё мой брат прекрасно понимал, что нужно быть отчаянным и смелым, чтобы идти путём, который выбрал для себя Макс. Этот путь только для горячих сердец.
Никто тогда не знал, что задумал Радов, но я много подслушивала у двери комнаты брата, поэтому догадывалась, что он планирует открыть со временем своё собственное дело, поэтому и зарабатывает на стартовый капитал.
Макс работал много: утром курьером (я проследила), а вечером грузчиком на пристани. Один из банков дал ему смешную сумму в кредит под бешеные проценты, и на них он купил ржавую развалюху, на которой таксовал ночами.
Радов очень уставал – это видно было и по его бледному лицу, и по крепким мышцам, и по тому, что он уже дважды за эту весну уснул во время разговора с моим братом прямо на кресле в гостиной.
Мои чувства к нему никуда не делись, и я думала, что я одна в целом мире могу его понять. Но Макс так не считал. Он по-прежнему меня не замечал, и я была для него лишь мелкой занозой – младшей сестрой его лучшего друга, неуклюжей и забавной. А ещё по нему всё так же вздыхали все девчонки района – выбирай любую.
На носу уже маячили выпускные экзамены, и я дала себе зарок: если у меня не получится добиться его внимания, отправлю документы в различные вузы страны и уеду туда, куда получится поступить. И навсегда забуду Макса.
У меня оставался всего лишь месяц.
Вчера мы столкнулись с ним во «Фламинго». Ну, как столкнулись… Я услышала, что Вовка позвал его туда встретиться с симпатичными девчонками, и заявилась тоже.
– А ты что здесь делаешь? – Удивился Радов, столкнувшись со мной у бара, где я попивала коктейль. – Ты одна?
«Одна. Сижу вот, наблюдаю, как твоя ладонь время от времени ложится на талию той брюнетки с волосами до пояса».
– Да. Ищу, с кем бы познакомиться.
– Что пьёшь? – Он бесцеремонно взял мой бокал и попробовал содержимое.
– Безалкогольный, не переживай, папочка.
Но Радов всё равно угрожающе зыркнул на бармена.
– Езжай домой, пока твой брат тебя не увидел. – Посоветовал он мне, наклонившись к самому уху. – Ему не понравится, что ты здесь одна в такой короткой юбке и в такое позднее время.
«Хоть юбку заметил, и то хорошо».
Я чувственно, как мне тогда казалось, закинула ногу на ногу.
– Мне начхать на мнение моего брата. Я отдыхаю, где хочу. Я уже взрослая, ясно?
«Надеюсь, до него хоть сейчас дойдёт, что я уже женщина, а не ребёнок».
– Если ты уже взрослая, и хочешь с кем-то познакомиться в баре, то лучше сразу впиши свой номер телефона в меню местной кухни. Так будет быстрее. – Качнул головой Макс.
Боже, я ненавидела этот его взгляд. Снисходительный, почти отеческий. Ну, когда же он поймёт, что я больше не девочка с железяками во рту и ватой в лифчике? Все мои сверстницы давно расстались с девственностью и уже сменили по несколько парней, а я всё жду и жду, когда он обратит на меня внимание!
– Слушай, вали уже к своему Вовочке и вашим курицам, ладно? – Отвернулась я. – А меня оставь в покое.
– Карина, я тебе по-хорошему советую. – Шею обожгло его дыханием.
В баре было шумно, но мне хотелось верить, что он наклонился ко мне так близко не поэтому, а потому, что просто хотел быть ближе.
– Иди за свой столик. – Выдавила я.
– А ты иди домой.
– Нет.
– Ты опять за своё?
– То, что тебе не нравится мой ответ, не значит, что это не ответ.
– Красивой девушке опасно быть здесь одной. – Он почти упёрся подбородком в моё плечо.
Я закрыла глаза. «Я – красивая. Красивая!»
– Это не твоё дело. – Прорычала я вслух. – Иди, займись той брюнеткой, а со своими делами я уж как-нибудь справлюсь сама.
– Пойдём, отвезу тебя домой.
Он меня что? Отвезёт?
Я обернулась и уставилась на него. Макс кивнул.
– Идём, Колючка. – И протянул мне руку.
Наверное, любая девчонка удавилась бы за возможность держать его за руку, но для меня это значило намного больше, чем для любой из них. Поэтому я медлила.
– Идём. – Улыбнулся он.
И сам взял мою ладонь.
Мы направились в сторону уборных и вышли через чёрный ход. Макс открыл для меня пассажирскую дверцу и посадил в салон. Моё сердце, кажется, уже не билось. Или билось так медленно, что у меня тряслись коленки, и кружилась голова.
– Ты чувствуешь себя самостоятельной. – Сказал он, заведя мотор. – Но, поверь, мужчины могут быть очень опасны. Особенно в таком месте, особенно под влиянием алкоголя. Не стоит ходить по барам одной.
– Я могу постоять за себя. – Ответила я, пристёгиваясь.
– Девушке твоего возраста положено ходить с подружками в кинотеатр или в парк, а не в питейные заведения.
