Книга Люблю, скучаю… Ненавижу!, страница 40. Автор книги Елена Сокол

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Люблю, скучаю… Ненавижу!»

Cтраница 40

– Какого такого возраста? – Фыркнула я. «Неужели, он ничего не видит?». – Мне скоро семнадцать!

– Это просто совет. – Улыбнулся он. Это была одна из тех обворожительных улыбок, которые нужно выписывать безнадежным больным и выдавать строго по рецепту. – Совет старшего товарища.

Я отдёрнула юбку и отвернулась к окну.

«Товарищ он мне, блин!» До чего же обидно! Я закусила губу, чтобы не разреветься, и всю дорогу уговаривала себя не хлюпать носом, чтобы он не догадался, что мне хочется плакать. От натуги начало саднить в горле, а в глазах застыли предательские слёзы.

– Не злись, – тихо сказал Макс.

Я не ответила.

Всё смотрела искоса на его сильные мужские руки, лежащие на руле, и думала о том, что он высадит сейчас меня у дома, а сам поедет обратно и будет обнимать этими руками ту идиотку из «Фламинго».

И мне приходилось стискивать челюсти, чтобы не допустить слёз. И стискивать так сильно, что искры летели из глаз.

Машина остановилась у нашего дома, и я пулей вылетела из неё и помчалась к двери. Он дождался, когда я войду внутрь, и только тогда уехал.

– Что-то случилось, Карина? – Спросила мама.

– Ничего! – Я промчалась мимо неё и взбежала вверх по лестнице.

Упала на кровать в своей комнате и стала колотить руками подушку, а потом разревелась.


Они вернулись домой через час, и я была удивлена, когда услышала их голоса. Мама была чрезвычайно мила с Радовым и ничем не выдавала своего осуждения. Всё-таки, это не её сын бросил учёбу. Она велела им разогреть ужин и отправилась спать, а я прокралась на цыпочках в коридор и убедилась, что они вернулись насовсем и останутся у нас ночевать.

Не знаю, что это значило, но я радовалась, как сумасшедшая тому, что они не остались там, в кафе, с этими девушками. Мне было спокойно от того, что Макс предпочёл гулянке ночёвку в нашем доме.

Я оставила дверь в свою комнату открытой – мало ли. И полночи ждала его. Но, разумеется, он не пришёл.

Наверное, поэтому я с досады и злости на следующий день облила их девчонок водой с балкона.

Дело было так: эти две швабры, с которыми парни вчера отдыхали во «Фламинго», припёрлись к нам в дом ближе к вечеру. Вовка велел им ждать, а сам побежал звонить Максу и одеколониться. Эти расфуфыренные метёлки встали аккурат под моими окнами и стали обсуждать Радова: какой он красавчик, как смотрел на одну из них, как жаль, что он так рано засобирался домой и прочее.

Ну, я и не выдержала.

Да ещё и кувшин, полный воды, из которого я обычно поливала цветы, как назло, оказался рядом. Будто сам в руку попросился. И всё. Я взяла его и выплеснула на них сверху все три литра.

Шуму поднялось! Визгу! Эти мокрые курицы забегали, заголосили. Мой братец тоже психанул: ворвался ко мне в комнату, замахал руками, стал обзывать. Родители прибежали.

– Да я просто цветы поливала. – Пожала плечами я. – Откуда я могла знать, что Вовкины тёлки будут под окнами пастись?

– Придурочная! – Бросил Вовка и побежал утешать подружек.

А я улыбнулась, и мама, скорее всего, всё поняла. Но ругать не стала.


А вечером, когда мой брат переодевался, готовясь на очередную свиданку, на пороге моей комнаты появился Макс.

– Зачем ты это сделала? – Его плечи ссутулились.

– Что именно? – Вздёрнула носик я.

– Ты знаешь. – Тихо произнёс он.

Вошёл и закрыл за собой дверь. Моё сердце забилось оглушительно громко. Так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.

Я сделала шаг, облизала губы и посмотрела на него снизу вверх.

– Зачем? – Строго повторил Макс.

– А зачем тебе такие, как они? – Я подошла ещё ближе и замерла. Внимательно вгляделась в его пронзительные карие глаза. – Зачем тебе эти дешёвые курицы, когда есть я? – «Неужели, он не видел, как сильно я любила его? Неужели, не видел, что мне больше никто не был нужен?» Я медленно подняла руку и коснулась пальцами его щеки. Он была колючей в том месте, где пробивалась чёрная щетина. – Я ведь люблю тебя. – Прошептали мои губы.

«Я что, реально сказала это вслух?»

Глаза Макса потемнели, в них засверкали молнии.

Он провёл языком по губам, немного подался вперёд, наклонился к моему лицу… а затем вдруг резко перехватил мою руку. Его пальцы сжались, черты лица заострились, стали жёсткими, неприступными.

– Никогда больше не говори так. – Холодно сказал он, выпрямляясь. Отбросил от себя мою руку и покачал головой. – Малолетки меня не интересуют, ясно?

Развернулся и, точно ошпаренный, вылетел из моей комнаты прочь.

Вот теперь моё сердце не билось точно.

Я покачнулась, приложила ладонь к груди, но ничего не почувствовала. Пусто. Словно ничего там и не было.

Глава 34

«Кого ты видишь каждый раз, когда закрываешь глаза? Кого ты видишь?» – стучало у меня в висках.

Что это? О чём он хотел сказать?!

«Кого?..»

Да. Всякий раз, когда я ложилась спать и смыкала веки, передо мной вставал его образ. Всякий раз, когда я держала Яна за руку, я прикидывала, каково было бы вот так держать ладонь Максима и идти с ним рядом по улице. Всякий раз, когда бывший парень меня целовал, я думала о том, что было бы, будь мы всё ещё вместе с Радовым? У меня по-прежнему замирало бы сердце, когда его губы касались бы моих губ?

Только одна беда: когда я думала о прошлом, я ощущала его как отголоски своей старой боли. Словно бы это прошлое было застарелыми ранами на моём теле: «О, болит, – значит, к дождю». Но что, если, вспоминая Радова, я чувствовала не боль, а… любовь? Что, если это она всё время жила во мне, заставляя так сильно сжиматься сердце от воспоминаний? Что, если она… всё ещё жива?

Вот о чём я подумала, когда он взял меня за руку и задал этот вопрос. Я поняла, что никуда она не девалась. Эта любовь всегда была со мной. Я носила её в себе все эти годы…

Я не знала, что чувствую, когда убегала от него – и тогда, и сейчас.

А когда он спросил меня, кого я вижу, когда закрываю глаза, я осознала, что… любовь убить нельзя. Попытаться убить её – это как убить себя. Невозможно. Даже если тебе удастся похоронить чувства где-то глубоко в своей душе, всё равно найдётся кто-то смелый или глупый, кто однажды ковырнёт твою рану, да так, что всё потаённое вдруг обнаружится под слоями лет, мыслей и тяжких переживаний и прорвётся наружу с такой невероятной силой, что прежняя боль только умножится.

– Вижу, ты тоже не в восторге от платья. – Поникла Наташа, когда я ворвалась в помещение салона и помчалась прямиком в примерочную, даже не глянув на себя в зеркало.

– Зато оно так мило развевается при ходьбе. – Хмыкнула Нина. – Гляди, пёрышки так и летят по ветру!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация