А затем ещё, и ещё.
Что это?
Бедняга Пупсик впервые был настолько ошарашен, что решил не торопиться и не заливаться оглушающим лаем. Он лежал, глядя на меня во все глаза и словно ожидая ответа: «Это что ещё такое, святые гончие?»
А затем послышался стук десятком молотков.
Нет, молоточков. Они стучали быстро-быстро, ритмично, динамично, и их стук был настолько въедливым, что с легкостью стал бы альтернативой трепанации – по крайней мере, у меня сейчас было ощущение, что мою черепную коробку вскрывают, и миксером с нарастающей скоростью взбивают мозги.
Я села, потянула на себя одеяло.
Что это? Апокалипсис? Ремонт? Нашествие дятлов? Куда бежать? Что делать?
И в этот момент где-то внизу протяжно затрубил слон: «Фру-у-у-у-!»
И молоточки ускорились: «Пам-па-дам, па-да-па-па-дам!» – как в фильмах ужасов, когда приближается маньяк.
Я поняла: на наш дом наехал экскаватор! Всё рушится!
Откинула одеяло, вскочила, бросилась к двери, распахнула её, и тут снизу раздались аплодисменты.
Может, я ещё сплю?
Но звуки слышались совершенно отчётливо: несколько человек хлопали в ладоши, а потом кто-то сказал:
– Потрясающе! Браво! Мо-лод-цы!
– Тебе повезло. – Только голос Ниночки сейчас мог спасти меня от пожизненного заикания. Подруга поднялась по лестнице и буквально втолкнула меня обратно в комнату. – Ты была здесь, в спальне, а мне «посчастливилось» находиться внизу во время этого «кОнцерта»!
– Что это там? – Я махнула в сторону двери.
– Твои новые родственники! – Поморщилась девушка, скидывая с себя босоножки и падая на лежащий на полу матрас.
Только в этот момент я заметила, что она была в той же одежде, что и вчера.
– Чудесные малыши! – Поднялась на локтях Нина. – Мальчик вызывает Сатану при помощи Тромбона, а его сестра будит чертей в преисподней своим бравым исполнением чечётки! Шикарный, блин, дуэт! – Она рухнула обратно. – И как ты думаешь, так ли уж необходимо было это представление в восемь утра, а?
Где-то внизу протяжно заревел младенец.
– О, этот тоже не заценил их музыкальные экзерсисы. – Пробормотала подруга, массируя пальцами свои веки.
– Нина, ты что, ещё не ложилась? – Удивилась я.
– Нет, я только что вернулась.
– Откуда? Где ты была?
Она села и осуждающе посмотрела на меня:
– Ну, ты же нас бросила, так? – Девушка пожала плечами. – Ольга с Наташей уехали домой, а я осталась с парнями. – Мечтательная улыбка озарила её лицо. – Слу-у-ушай, они такие классные! Я серьёзно. Мы полночи играли в карты, катались на мотоциклах, фотографировали рассвет!
– С кем? – Всё ещё не доходило до меня.
– С кем-с кем! С Филом и его парнями! – Закатила глаза Нина. – Твой друг детства прокатил меня по побережью, показал горы, а утром угостил завтраком в первой же открывшейся кофейне. Как я могла променять всю эту романтику на ночёвку с тобой на этом матрасе, зануда?
– Так ты… и Фил… вы? – Растерялась я.
– Да брось! – Отмахнулась она. – Нет, он такой скромняга, что меня это даже заводит. Такие парни должны доставаться хорошим девчонкам, а не таким, как я.
Нина нацепила на лицо беззаботность, но я успела прочесть в её взгляде печаль.
– Каким таким? – Я подошла ближе.
– Без башки. – Грустно усмехнулась она. – Оторванным.
– Ты у меня не без башки. – Я присела к ней на матрас и слегка приобняла. – У тебя, конечно, башка дурная, но всё остальное – очень даже ничего. И ты душевная.
– Я всё только порчу. Всегда. – Улыбнулась Нина.
Пупсик подбежал к ней и мягко ткнулся башкой в руку. Подруга погладила его.
– Видишь? Даже Пупся против того, чтобы ты так говорила. – Возразила я, прижимаясь к ней.
От волос Нины пахло солёным морем, ветром и ласковыми рассветными лучами.
– Кстати. – Подруга отпрянула от меня. – А ты почему не заметила, что меня нет? Даже не позвонила… Ты чем занималась вчера?
И я замерла, восстанавливая в уме события вчерашнего вечера.
– Боже… – Хрипло произнесла я.
– Что? – Рассмеялась Нина, глядя в моё лицо. – Это Гадов? У вас что-то было? Да? А ну-ка, колись!
– Если бы… – Кисло протянула я. – Если бы у меня что-то было с Гадовым, с утра бы не было так гадко. Блин… И как я теперь буду брату в лицо смотреть?
С досады я закрыла голову руками.
Чёрт, чёрт, чёрт!
Теперь всякий раз, когда буду видеть их с Наташей, у меня перед глазами будет всплывать эта постыдная сцена. Увидеть брата за «этим делом» не было моей мечтой, и я отдала бы многое сейчас за то, чтобы стереть этот инцидент из своей памяти. И желательно из памяти всех остальных свидетелей.
– Так что? Что произошло? – Оживилась Ниночка.
– Мы с Максом застали вчера в сарае Вовку с Наташкой.
– В смысле? Что, значит, застали? – Не поняла подруга.
– В том самом смысле! – Покраснела я. – Мы думали, что невеста развлекается там со своим лучшим другом. Ворвались, чтобы заснять их, а там вместо Гриши оказался мой брат… – Меня пробрало на смех. – Со спущенными штанами!
Нина повалилась на спину и покатилась со смеху.
Снизу снова раздался вой тромбона, и у меня тоже больше не получалось сдерживаться – я расхохоталась до слёз.
– Он штаны свои напялил и погнался за нами, а я, как бешеный ямакаси, полетела от него босиком по саду, завёрнутая в плед.
– Плед? – Держась за живот, простонала от смеха Нина.
– Плед! Да! И, конечно же, запнулась и упала в траву! А Радов мне кричал вслед: «Куда ты бежишь? Стой! Стой!» И оказалось, что Вовка даже не бежал за мной!
– Смешно!
– Не смешно! – Я утёрла слёзы, выступившие в уголках глаз. – Вован нас потом двоих отчитывал, как школьников. А мы ржали, не в силах объяснить, зачем попёрлись поздно вечером в этот сарай!
– А зачем они сами-то туда пошли? С Наташкой.
Я согнулась пополам от смеха:
– Брат сказал, что дом полон родни, кругом уши, вот они и захотели уединиться! Он же не знал, что по саду с фотоаппаратом бегают ниндзя-папарацци!
– А что со снимком?
– Радов удалил его. – Скривилась я.
– Хотела бы я на него посмотреть! – Хрюкнула от смеха Нина.
– О, не-е-е-ет! – Простонала я, вспоминая голый зад братца. – Зрелище не для слабонервных! Та еще «прелесть»!
В комнату постучали.
