Мне будто кто-то ударил под дых. Его мерзкое дыхание на её атласной, белой коже, его грязные лапы на её талии, взгляд, обследующий юное тело…
Я сжал кулаки.
– Куда ты меня тащишь? – Пискнула она. – Ну, Миш, ну, подожди!
Я сам не понял, как ринулся вперёд. Мне хотелось вырвать его вонючий язык и запихать ему же в задницу. Хотелось переломать руки, которые только что так бесцеремонно касались изгибов её тела. Мне хотелось бить его, пока он не рухнет на землю. А потом ещё бить. И бить, и…
Сам не знаю, что на меня нашло.
Я налетел на парня и ударил его в челюсть.
Он упал к противоположной стене и ударился спиной. Я дышал тяжело, а он был напуган, и из уголка его рта теперь сочилась кровь.
– Ещё раз притронешься к ней! – Прорычал я, не узнавая свой собственный голос.
– Ма-а-акс! – Закричала Карина.
Только теперь я увидел, что она чуть не упала, и только благодаря тому, что ей помог удержаться на ногах кто-то из присутствующих.
– Я тебя предупреждаю. – Процедил я, приблизившись к поверженному противнику. – Держись от неё подальше.
Тот глядел на меня исподлобья, но попыток подняться не делал.
– Макс! – Карина повисла на моей сжатой в кулак руке. – Что ты творишь?!
Она переместилась и встала между нами. В её глазах был шок.
– Пошли отсюда. – Я схватил её за руку и буквально поволок за собой на выход.
– Пусти! Пусти! – Девушка кричала, царапалась, пыталась оттолкнуть меня и освободиться.
Её кавалер не спешил её вызволять, поэтому мы спокойно выбрались на прохладный вечерний воздух.
– Пусти! – Разрыдалась она на улице.
Я остановился, обернулся к ней и разжал пальцы.
Карина сжала зубы и посмотрела на меня с такой дикой ненавистью, что её подбородок задрожал.
– Ненавижу! Ненавижу тебя! – Прокричала она.
«Боже, сколько же раз я слышал это от неё».
И я по праву заслуживал этой ненависти. Только это обжигающее чувство всё ещё держало нас на расстоянии друг от друга. И так было безопаснее для обоих.
– Придурок… – Всхлипнула она, потирая запястье. Даже в гневе Карина была красивее любой девушки, что я когда-либо видел. – Какой же ты придурок, Гадов! – Она бросилась ко мне и ударила ладонью в грудь. – Ты всё испортил! Испортил! Ты всегда всё портишь! Ненавижу тебя!
– Прости. – Тихо ответил я.
И сглотнул.
Каждой клеточкой мозга я понимал неправильность своих чувств, но моё сердце посылало меня на хрен.
– Да что тебе от меня нужно?! – Заплакала Карина, бросаясь на меня с новой порцией ударов. Мою грудь обожгли следы её ладоней. – За что ты так со мной?! За что?! – Размазав слёзы по лицу, она размахнулась, но не ударила. Её бессильно руки повисли, точно плети. – Почему я тебе так не нравлюсь?
Она почти пропищала эти слова.
– Дурочка. – Выдохнул я, разглядывая её блестящие от слёз шоколадные глаза.
Если бы она задержала свои ладони на моей груди чуть дольше, то непременно заметила бы, как сильно бьётся моё чёртово сердце, почувствовала бы его толчки даже через рёбра.
– Дурочка. – Тихо повторил я, опьянённый близостью её тела.
И мои руки сами потянулись к её волосам. Я погрузил в них пальцы, притянул её голову к себе и жадно поцеловал девушку.
Если уж не получалось объяснить, что она ошибается, то я мог ей это, хотя бы, показать.
Карина замерла.
Сначала ответила на поцелуй неуверенно, но затем её мягкие, пухлые губы ответили мне с неуклюжей горячностью. Хрупкие девичьи руки сомкнулись на моей шее, потянули, привлекая меня всё ближе, а затем девушка вдруг отпрянула:
– Что? – Спросила она задыхаясь. – Что это значит?
Карина посмотрела на меня во все глаза и опустилась на пяточки. Оказывается, ей приходилось вставать на носочки, чтобы целовать меня.
– Это значит, что ты – только моя. – Твёрдо сказал я. Наклонился, притянул её к себе и прижался лбом к её лбу. – И у меня будут из-за этого большие проблемы.
Этими словами я подписывал себе приговор.
– О… – понимающе протянула Карина. Её длинные реснички забавно затрепетали, а глаза наполнились прозрачным блеском, словно два безграничных, чистых озера. – А… если о нас никто не узнает?
Я должен был отказаться, но близость девушки, о которой я запрещал себе думать, но постоянно думал все последние годы, буквально лишила меня рассудка.
– Нам нельзя. – Тихо ответил я.
Она понимающе кивнула.
А затем я жадно её поцеловал.
Глава 42
Карина
– Проголодалась с похмелья? – Участливо улыбнулся Макс, заметив мой взгляд, направленный на пирожные. – Держи, подкрепись! – И сунул мне в руки коробку с эклерами. – Бегать босиком ночью по саду это вам не шутки.
– Ха-ха. – С каменным лицом парировала я.
– Возможно, ты ожидала, что я принесу тебе на завтрак бокал горячительного? Мутит, наверное, после вчерашнего? – Он сочувственно качнул головой. – Сушняк не мучает?
– Ха. – Прищурилась я. – Как смешно.
Но эклеры взяла.
– Могу я войти? – Радов бесцеремонно шагнул на порог.
– Это моя спальня, вообще-то. – Напомнила я, преграждая ему путь. – И я не одета.
– Меня устраивают оба пункта. – Игриво дёрнул бровями Макс и потянул ко мне свои руки.
– Э-эй, – дёрнулась я, пытаясь увернуться от его объятий. – Держи себя в узде! – Посмотрела на него с подозрением. – А ты чего, вообще, припёрся ко мне в такую рань? Да ещё и с эклерами.
– Не любишь эклеры? – Нахмурился Радов.
– Нет. – Качнула я головой. – Терпеть не могу.
– Любит-любит! Ещё как! – Раздался из-за спины голос подруги.
Макс извернулся и толкнул дверь. Та отворилась так, что ему стало видно матрас, на котором она возлежала.
– Привет, Нинок! – Махнул он ей рукой. – Гляжу, ты уже при параде.
– Так зачем пришёл? – Напомнила я ему и бросила хмурый взгляд на Орлову.
Та расплылась в улыбке, явно готовая перейти на сторону зла и впустить этого козла в огород, то есть – этого незваного гостя в мою спальню.
– Поговорить с тобой пришёл. – Радов наклонился плечом на косяк двери и обвёл мою фигуру самодовольным взглядом.
– О чём?
– Не впустишь, не узнаешь. – Улыбнулся он.
«Как всегда в своём репертуаре».
Я закатила глаза. Сделала это с таким профессионализмом, чтобы он сразу понял: на меня его обаяние давно не действует.
