– Нина! – Рассмеялась я и толкнула её в бок.
– Я именно так бы и сделала. – Пробормотала она, натягивая на себя одеяло.
Похоже, Орлова решила спать прямо в одежде.
– Даже не сомневаюсь. – Улыбнулась я.
Встала, отложила зубную щётку и открыла дверь.
– Твой кофе, вредина. – Ухмыльнулся Радов, протягивая мне чашку.
– Тс-с! – Цыкнула на него я. Взяла кофе, прикрыла дверь и поманила его за собой по коридору.
– Куда?
– Идём. – Сделала глоток из кружки. – Ой! Горячий… – Упрекнула Макса, зажмуриваясь.
– Вообще-то, нужно говорить «спасибо», Зимина. – Недовольно заметил Радов.
– Да?
– Точно.
– Уверен? – Я свела брови к переносице.
– Совершенно уверен. – Отозвался он задумчиво.
Я обернулась с целью уличить его. Так и было: он шёл сзади, бесцеремонно пялясь на мою задницу. Обнаружив, что пойман, Макс даже не смутился: многозначительно дёрнул бровями и послал мне одну из своих самых наглых улыбок.
Глава 43
Макс
– Ты не взяла эклеры. – Напомнил я.
– Ты вспомнил об этом, пялясь на мою задницу? – Она нахально изогнула бровь.
– Да. – Не стал отпираться я. – Она тоже аппетитная! Вот такая вот логическая цепочка.
Карина нахмурилась:
– А я и Пупсика не взяла. – Она обогнула меня, вернулась к двери и открыла её. Пёс пулей промчался мимо меня к лестнице и сбежал по ступенькам. – Прогуляемся с ним, ладно? Иначе, он оставит Ниночке сюрприз, а, может, и сразу два. Этот парень обычно не утруждает себя ожиданиями выгула.
– Ты опять забыла эклеры. – Я кивнул на дверь.
– Ой. – Остановилась Карина. – Ну, ладно, потом. – Она махнула рукой и направилась к лестнице. – Сначала мне нужно взбодриться после вчерашнего. – И сделала пару глотков горячего кофе из кружки. – Ай, опять забыла, что он горячий!
– Узнаю тебя прежнюю. – Не смог сдержать улыбки я.
Мы спустились в гостиную. Из столовой раздавались голоса: кажется, Светлана Дмитриевна уже угощала гостей завтраком. Мужчины о чём-то весело спорили, а женщины смеялись.
– О, так вот эта штука гремела на весь дом? – Покосилась Карина на лежащий на диване блестящий тромбон.
– Да, – подтвердил я, – когда подъехал, подумал, что твои родители завели в доме слона, и тот чихает!
– Я подумала примерно то же самое. – Поморщилась девушка. – О, привет, бабуль! – Сказала она, толкнув дверь на веранду.
Пупсик, вырвавшийся, наконец, на свободу громко залаял и умчался в растущие вдоль забора кусты.
– Доброе утро! – Поприветствовал и я старушку.
Та сидела на кресле на веранде, укрытая моим пледом.
– Доброе утро. – Она поцеловала внучку, затем уставилась на меня. – О, Максим, как ты повзрослел! У тебя, наверное, уже и усы растут, да?
Вчера она спрашивала у меня то же самое.
– Есть немного. – Я погладил тыльной стороной руки свою щёку.
– А ты почему не завтракаешь со всеми? – Поинтересовалась у неё Карина.
Бабушка нахмурилась и подтянула повыше плед:
– У меня голова гудит. Ты слышала эти чудовищные звуки, которые эти ужасные дети извлекали из тромбона? Как будто кто-то, извиняюсь, бзданул в медный таз! Или решил подвинуть табуретку, не отрывая от нее своей задницы! Пф, да многие и без тромбона так могут!
– Бабуля, – сжав её руку, рассмеялась Карина.
– А что? Я впервые за последние двадцать лет пожалела, что твой дед потерял на охоте своё ружьё! – Старушка обернулась на звук открывающейся двери. – Вот так-то лучше, правильно. – Прокряхтела она. – Молодцы, что взяли скакалку, идите в сад, попрыгайте.
Я обернулся и в ужасе застыл: близнецы выбежали из дома, держа в руках бедную Юленьку – один за голову, другой за хвост.
– Дети! – Позвала их Карина, выпрямляясь. – Поаккуратнее, она же живая!
– Мы погуляем с ней в саду! – Отозвались они. – Юленька любит поползать в тени!
И с визгом умчались под абрикосовые деревья.
– Пупсик! – Вспомнила Карина и взяла с крючка поводок. – Ладно, бабуль, мы прогуляемся с собакой. Как бы он не нарвался на змею.
– Ступайте. – Отмахнулась бабушка. – Я хоть посижу в тишине, а то собаки лают, дети визжат, младенец кричит. Ещё и ночью какой-то умалишённый орал прямо у меня под окнами! Нет, точно нужно будет купить новое ружьё.
Мы с Зиминой переглянулись. Она улыбнулась. Вспомнив, как девушка носилась по саду босиком, обёрнутая в этот самый плед, я улыбнулся тоже.
– Ну, так что? – Спросила Карина, когда мы спустились вниз.
– Что? – Я потёр шею.
– Что ты сделал с теми снимками в своём телефоне? Ты их видел, вообще?
Мы рассмеялись.
– Конечно, видел. – Сказал я, подзывая пса похлопыванием по ноге. – Видел, когда удалял их при Вовке. – Взял у Карины поводок и пристегнул к ошейнику пса. – Они были плохого качества. Если не присматриваться, то можно подумать, что на них четырёхногий снежный человек, который выполняет приседания на скорость.
– Боже… – Она закрыла глаза ладонями. – Как вспомню, как Вовка орал на нас…
– А ты ещё пустилась наутёк от него!
– Я просто… я растерялась! – Утирая слёзы, засмеялась Карина.
– Не переживай. Он был так зол и ошарашен, что не искал логики ни в твоём поступке, ни в нашем с тобой нападении на сарай.
– Чёрт, и как теперь смотреть на брата и не прокручивать в голове эту сцену?
– Со снежным человеком?
– Да, с четырёхногим!
Мы вышли за калитку и направились вдоль по улице.
Пупсик деловито семенил перед нами. Я держал его за поводок, а Карина шла рядом, наслаждаясь кофе. Идеальная утренняя прогулка. Чем дальше мы удалялись от дома, тем сильнее я радовался тому, что никто нам не помешает, и никто нас не увидит.
– Ну, так что это, Радов? – Невинные глаза Карины вопросительно посмотрели на меня.
Мы остановились, и Пупсик, натянув поводок, юркнул под раскидистый куст у дороги.
– Что, Колючка?
Я буквально тонул в её взгляде.
«Ты как бритва, – хотелось сказать мне ей. – Острая. С тобой больно, а без тебя вообще никак».
Если честно, я хотел её до безумия. Жаждал подарить ей весь мир, всего себя. И все эти годы я не мог прикасаться к другим девушкам, не думая о ней.
– Этот кофе. – Игриво усмехнулась она. Повела плечом и откинула назад длинные волосы. – Ты признаёшь, что проиграл, да? Уже начинаешь исполнять мои желания?
