– Ты приходил ко мне в комнату, ты спал со мной, пока не видели мои родители и мой брат, а потом целовался у меня на глазах с очередной шлюхой… мерзавец! – Мой подбородок затрясся.
– Потому, что ты обманула меня. – Склонился надо мной Макс. – Ты целовалась с этим Филей на выпускном, я был там и всё видел. Знаю, что поступил жестоко, но я тогда был молод и глуп. Прости.
У меня закружилась голова.
Кто-то охнул – кажется, Нина.
– Я не… я не… – у меня во рту пересохло. – Это он поцеловал меня! Он! Не я!
– Но ты не сопротивлялась. – Макс впечатал меня этими словами в стену. – Было похоже, что тебе нравилось.
– Потому, что он… мой друг. – Сказала я тихо. А потом в груди так зажгло, что я сорвалась на крик: – Мой друг! Я была в шоке! А ты даже не разобрался! Даже не подошёл и не спросил у меня! Ты просто пошёл и… и с той девкой… А я любила тебя…
– Карин… – Тяжело дыша, потянулся ко мне Макс.
– Ты спал с моей сестрой? – Разрезал повисшую между нами тишину голос брата.
Он попытался оттеснить от меня Радова.
– Вов, подожди. – Не глядя на него, проронил Макс.
– Ты спал с моей сестрой?! – Вова дёрнул его за шиворот.
И понеслось.
Под мой оглушительный визг брат оттащил Макса в сторону и ударил кулаком в лицо. Тот рухнул на пол, и Зимин налетел и стал молотить его уже обеими руками. Мама закрыла глаза руками, а папа бросился оттаскивать разъярённого Вовку от лежащего и пытающегося защищаться локтями от града ударов Радова.
– Хватит! Прекрати! – Кричала я.
– Убирайся! Убир-р-райся! – Пытаясь дотянуться до него, вопил раскрасневшийся Вова. – Вали отсюда, иначе я тебя убью!
– Карина, пожалуйста. – Обратился ко мне Макс, поднявшись на ноги и пошатываясь.
Из его губы сочилась кровь, а область вокруг глаза заметно покраснела.
– Лучше уходи, Максим. – Попросила мама, бросив на него строгий взгляд. – Иди! – И указала на дверь.
Кивнув, Радов прошёл через гостиную к выходу.
– Мама! – Воскликнула я.
– А ты сядь. – Холодно приказала она, бросив короткий взгляд на диван.
Вова, которого пытался успокоить отец, всё ещё изрыгал проклятья в спину лучшего друга. Папу и самого трясло от услышанного, но он продолжал придерживать сына за плечи, чтобы не допустить новой драки.
– Оставлю вас, – пробормотала Ниночка, выбираясь на веранду, где столпились остальные, и закрывая за собой стеклянную дверь.
Я медленно опустилась на диван.
– А это у тебя откуда?! – Метнулся ко мне старший брат. Грубо схватил мою руку и чуть не вывихнул палец. – Почему на тебе её обручальное кольцо?!
Я виновато опустила взгляд и попыталась снять украшение. То, как назло, словно вросло в кожу. С трудом крутилось, но никак не хотело сниматься. Мои руки дрожали, а перед глазами мутнело от слёз.
– О чём ты только думала? – Разочарованно спросил Вовка. – О чём?!
Я потянула сильнее, мой сустав щёлкнул и заныл от боли, но кольцо не снялось. Палец покраснел и начал отекать. Я всхлипнула и посмотрела на родных. Кажется, все трое были в ужасе от произошедшего.
Глава 54
Карина
– Это было перед моим отъездом. – Я буравила взглядом собственные ладони. – Он хотел подождать моего совершеннолетия, но я настояла. Да, мы были вместе, но это только моя вина. В общей сложности мы тогда встречались меньше месяца, но любила я его всегда. – У меня, наконец-то, хватило сил поднять на них глаза. – Всегда! С того самого момента, как увидела!
– Боже, дай мне сил. – Папа тяжело вздохнул.
Он продолжал мерить шагами мою комнату и рвать на себе волосы.
– Папа! – У меня никак не получалось успокоить его. Он на меня даже не смотрел. – Пап…
– Я убью его. Убью. – Прорычал Вовка, сжимая и разжимая пальцы.
– Мама, ну, ты хоть скажи! – Попросила я. – Макс ведь не делал ничего плохого, мы оба были ещё детьми…
– Ему было двадцать! Двадцать! – Всплеснул руками отец. – Взрослый мужчина!
– Ладно, Серёж, какая теперь разница. – Робко произнесла мама. – Вспомни себя в двадцать – ветер в голове! Ребёнок ребёнком. Или вон, посмотри на своего сына – жениться собрался, а самому только бы развлекаться! Даже носки себе постирать сам не может! Двадцать четыре годика почти!
Вова спрятал лицо в ладони.
– Это развращение малолетней! – Брезгливо бросил папа. – Это моя дочь, в конце-то концов! Ей было всего семнадцать! Предлагаешь так это и оставить?
По моим щекам беспрестанно катились слёзы. Не могла же я им рассказать, как бегала за Радовым, как пихала вату в свой лифчик, как наносила на лицо боевой раскрас, чтобы ему понравиться, как резала ради него свои волосы?
– Он всегда меня оберегал. Всегда любил. – Всхлипнула я, размазывая влагу по щекам. – Даже когда я думала, что не любит, он люби-и-ил меня! Это всё я, всё из-за меня. Я совратила его!
Вова нервно хохотнул и что-то промычал себе под нос.
– Нам всем просто нужно успокоиться. – Мама осторожно коснулась папиного плеча. – Давайте остынем и попьём чаю с абрикосовым вареньем?
– Света! – Крикнул он так громко, что я вздрогнула.
– Что Света?! – Одёрнула руку мама. – Что?! Может, нам посадить пацана? А? Давай! Мало ему в своей семье доставалось! Или давай, побьём его ещё раз? Все вместе! Тебе легче станет? Мне – нет. Знаешь, о чём я жалею больше всего? – Она положила ладонь на сердце. – О том, что была настолько ужасной матерью, что дочь никогда не рассказывала мне о своих чувствах! О том, что она уехала от нас! Уехала, а мы даже не спросили, почему. Жалею, что меня не было рядом, чтобы поддержать её… – Мама шумно втянула носом воздух и замотала головой. – Я жалею, что не поговорила с ними обоими ещё тогда, ведь я видела, что происходит! Видела, как они тянулись друг к другу, как смотрели друг на друга. Видела, но ничего не говорила, потому что тоже понимала, что им нельзя. Что рано ещё! Что молодые они совсем! И ведь ничего не изменилось, посмотри – между ними всё по-прежнему, а мы тут стоим и орём. Зачем? Чтобы ещё хуже всё сделать?
– То есть, ты предлагаешь закрыть глаза на то, что он воспользовался её юностью и наивностью? – Уставился на неё отец.
Его ладони тряслись.
– Он не пользовался, папа. – Пискнула я.
Мама посмотрела на меня, нервно убрала волосы за уши, затем перевела взгляд на отца.
– Это же наш Максим. – Она указала на меня. – И наша дочь, которая всё ещё его любит.
– А я? – Вовка вскочил с кресла. – Меня он тоже, получается, предал! Она – моя сестра, а он дурил ей голову. Это ненормально, что они… что… – Брат презрительно поморщился. – Фу!
