Когда они сидели в кабинете перед растопленным камином, король вдруг сказал: «Лог, мне кажется, теперь я могу выступить и один, а вы езжайте-ка домой, к семье, и садитесь за праздничный стол».
Лог уже некоторое время ждал этого момента, особенно после речи о «внутренней гвардии», которую король произнес очень уверенно. Королева согласилась, что можно попробовать. Поэтому решили, что в этот раз, впервые, королева и обе принцессы, а не Лог, будут сидеть рядом с королем, пока он выступает.
– Знаете, мадам, я чувствую себя как отец, который провожает сына в первый класс, – признался Лог, прощаясь.
– Прекрасно вас понимаю, – ответила она и похлопала его ладонью по руке.
Пока король готовился к трансляции, Лог первый раз за годы войны праздновал Рождество дома, в кругу семьи и друзей; среди гостей были Гордон из газеты Sunday Express и его жена. Лог так захлопотался, что едва не забыл про речь, но без пяти три ускользнул в спальню. Помолившись про себя, он включил приемник и попал точно на самое начало.
Лог слушал с удовлетворением: король говорил гораздо лучше, чем три года назад, когда выступал по радио впервые. Чувствовалось, что он уверен в себе, владеет интонациями, правильно ставит ударения, не делает больших разрывов между словами. За восемь минут он сильно запнулся лишь однажды, на твердом [g] в слове «God» (Бог), но это продолжалось лишь секунду, и дальше король заговорил даже еще увереннее. Но Лог все равно сделал множество пометок.
Гости слушали речь в гостиной и после трансляции кинулись к нему с поздравлениями.
Лайонел попробовал пошутить:
– Хотите послушать, как король говорит?
– Так только что слышали же, – ответил Гордон.
– Если возьмете параллельные трубки, услышите, как он говорит из Виндзора.
Король попросил Лога после передачи позвонить ему; теперь хозяин воспользовался основным телефоном, а гости слушали. Через несколько секунд раздался голос короля, Лог поздравил его с прекрасно произнесенной речью и добавил:
– Ну вот моя работа и закончена, сэр.
– Как бы не так! – возразил король. – Самое главное – это подготовка, и тут вы незаменимы.
Лог получил множество поздравительных писем, в том числе и от известного врача-психиатра Хью Крайтона-Миллера. «Эта передача оставила далеко позади все предыдущие, – писал он Логу 26 декабря, в день рождественских подарков. – Каждый услышал голос новой свободы, и речь была прекрасна от первого до последнего слова».
Восхищенный Лог сообщил об этом отзыве королю: «После рождественского радиообращения я получаю множество писем с поздравлениями, но самое трогательное пришло от Крайтона-Миллера, великого психоаналитика».
Король ответил:
Конечно же для нас обоих очень лестно получить высокую оценку такого специалиста…
Я очень надеюсь, Вы не слишком расстроились, что Вас не было: я чувствовал, что мне пора выходить в эфир одному. Боязнь микрофона совершенно прошла.
Подготовка речей и передач – это очень ответственное дело, в котором Ваша помощь поистине бесценна. Интересно, понимаете ли Вы, насколько я Вам благодарен за то, что Вы дали мне возможность исполнять эту важнейшую мою обязанность. Моя благодарность не знает пределов.
Через четыре дня Лог ответил:
Ваше любезное и очень теплое письмо принесло мне огромное удовольствие, которое я и постараюсь сейчас выразить.
Когда несколько лет назад мы начали работать, я поставил себе цель: сделать так, чтобы Вы произносили импровизированные речи без запинок и выступали по радио, не боясь микрофона. Мы и не мечтали, что к Вашим многочисленным обязанностям добавятся и ежегодные трансляции.
Вы верно отметили, что теперь все это стало обыденностью, и было бы просто не по-человечески, если бы я не торжествовал по поводу того, что сейчас Вы справляетесь без посторонней помощи.
Новые пациенты нередко спрашивают меня: «Я буду говорить, как король?», на что я неизменно отвечаю: «Да, если будете работать, как он». Я помогу любому разумному человеку, способному трудиться так же, как Вы; ведь сейчас Вы пожинаете плоды той огромной работы, которую проделали в самом начале. С нетерпением жду, когда с огромным удовольствием смогу начать подготовку к Вашим речам, зная, что произнесены они будут именно так, как нужно, потому что самой большой радостью в моей жизни была и остается честь работать с Вами.
12
Победа
Это было одно из самых многолюдных – и точно самое безудержное – из всех народных гуляний, которые когда-либо видел Лондон. Во вторник 8 мая десятки тысяч людей на улице Мэлл перед Букингемским дворцом пением и танцами отмечали победу над Германией. Такие же торжества гремели по всей Британии. «Наступил этот долгожданный день, и теперь можно оглянуться назад и возблагодарить Господа Бога за то, что наши бедствия закончились», – записал король в дневнике
[191].
Приготовления шли несколько месяцев: укрепляли балкон дворца, шили красно-золотые драпировки. На Мэлл устанавливали громкоговорители и прожекторы. Звонари собора Святого Павла готовили свои колокола к перезвону в честь победы, люди запасались государственными флагами, дома украшали праздничными гирляндами. Король даже записал вариант речи, которую должен был произнести, и был заснят для кинохроники за этим занятием. Утренний выпуск Times вышел с заголовком «О победе в Европе объявят сегодня» (Victory in Europe to be declared to-day) и новостью, что 8 и 9 мая станут выходными днями.
В три часа дня Черчилль обратился с речью к нации. Он заявил, что утром, в два часа сорок одну минуту, в реймсской штаб-квартире Эйзенхауэра генерал-полковник Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вооруженных сил Германии, подписал соглашение о временном прекращении огня. В своей речи премьер-министр воздал должное мужчинам и женщинам, «храбро сражавшимся» на земле, в небесах и на море, и тем, кто отдал за победу свою жизнь. Совсем не случайно он говорил из зала заседаний правительства военного времени, того самого, откуда шесть лет назад Невилл Чемберлен заявил, что Британия объявила войну Германии.
Когда Черчилль закончил, люди, помолчав немного, начали скандировать: «Теперь король, теперь король!»
Долго ждать не пришлось. Вскоре на балконе показался король с непокрытой головой, в привычной ему форме морского офицера, под приветственный хор For he’s a jolly good fellow. В первый раз в истории его сопровождала не только королева, одетая в зеленовато-голубое платье, но и обе принцессы – Елизавета в форме защитного цвета, которую носили во Вспомогательной женской территориальной службе, где она служила с февраля, и Маргарет в голубом платье.
Примерно через час они появились снова, а потом еще раз, в половине шестого, уже в сопровождении Черчилля, который, стоя между королем и королевой, размахивал своей сигарой и показывал пальцами «викторию» – знак победы. Вскоре Черчилль удалился, но около семи часов вечера королевская семья опять вышла на балкон. «Во второй половине дня и вечером мы выходили целых восемь раз, – записал король в дневнике
[192]. – Нас приветствовали с огромным воодушевлением».
