В апреле следующего года Лог написал газетному магнату и высоко оценил достижения своего пациента. Феннелл стал гораздо увереннее и с честью прошел собеседование в научном центре по атомной энергии, расположенном в городе Харуэлл графства Оксфордшир. Лог наблюдал его и в следующем году, хотя встречались они уже реже – всего раз в месяц. К августу 1949 года дела пошли так хорошо, что Феннелл сумел перевезти семью в отдельный дом в городе Вантейдж; в январе 1950 года он поступил на работу в Оксфордский технологический колледж, а в мае ему предложили постоянное место в Харуэлле.
В это время серьезно заболел младший сын Лога. Весной Энтони попал в больницу с подозрением на аппендицит, но там за шесть дней перенес четыре серьезные операции. В декабре, поздравляя короля с очередным днем рождения, Лог писал, что, как ему кажется, такой драматический поворот стал запоздалой реакцией на травму, полученную сыном в 1943 году в Северной Африке. Энтони «давно, отчаянно борется за жизнь и до сих пор лежит в больнице, – писал Лог. – Недавно он пошел на поправку и, надеюсь, к Рождеству уже будет дома».
Через два дня король ответил сочувственным письмом. «Вы полной чашей испили потрясения и горести», – писал он. После многих лет их совместной работы он очень трогательно рассказывал Логу о том, как выступал публично, отметил, что был особенно доволен речью, произнесенной у памятника отцу. Правда, Георг волновался, что рождественское радиообращение будет не из легких, «потому что кругом очень уж мрачно».
Энтони поправился, восстановился в Кембриджском университете и в июне 1949 года закончил его юридический факультет. Лог конечно же радовался. А еще осуществилось его давнишнее заветное желание: в январе прошлого, 1948 года он написал королю и попросил его стать официальным покровителем Общества логопедов, которое имело уже 350 членов, стало «вполне авторитетным» и было признано Британской медицинской ассоциацией. «Мне сейчас шестьдесят восемь лет, и в этом немалом возрасте было бы отрадно знать, что Вы встали во главе этой развивающейся и очень нужной организации», – писал он. Король ответил согласием.
И все-таки Логу было очень трудно приспосабливаться к жизни без Миртл, и он обратился к спиритизму в надежде установить контакт с женой, находившейся «по ту сторону». В 1946 году он свел знакомство с Лилиан Бейли, известной женщиной-медиумом, много лет проводившей сеансы для британских и иностранных знаменитостей, среди которых были голливудские звезды Мэри Пикфорд, Мерл Оберон, Мэй Уэст и премьер-министр Канады Макензи Кинг. Бейли родилась в 1895 году в Кардиффе, в семье рабочих, в годы Первой мировой войны служила секретарем в британских частях во Франции, – она рассказывала, скорее всего, слегка присочиняя, что именно за это и получила орден Британской империи, – а потом вышла замуж за Уильяма Бейли, кочегара на железной дороге, и они поселились в его родном городе Кру. Лилиан в восемнадцать лет потеряла мать, и, очень тоскуя по ней, увлеклась спиритизмом, который в двадцатые годы переживал второе рождение: женщинам хотелось установить связь с погибшими на войне мужьями. Бейли быстро сделала себе имя и через несколько лет часто бывала в Лондоне, удовлетворяя огромный спрос на сеансы. В конце концов они с мужем перебрались в столицу и поселились в шикарном доме.
Своим руководителем в мире духов Бейли называла бывшего капитана гренадерского гвардейского полка по имени Уильям Хедли Вуттон, который, по ее рассказам, был смертельно ранен в глаз во Франции в Первую мировую войну. Для особо любопытных у Бейли всегда был готов ответ, что факт службы Вуттона подтвержден Военным министерством, по сведениям которого капитан погиб в первом сражении при Ипре. Она уверяла, что состоит в переписке с его матерью, которая к тому времени переехала в Бостон, – дух продиктовал ей адрес. Современники верили Бейли безоговорочно, но историк Кристофер Уилсон, через несколько десятилетий занявшийся изучением жизни женщины-медиума, не нашел в военных архивах ни одного упоминания о Вуттоне. Не обнаружил он и сведений о награждении ее орденом Британской империи
[206].
Лога и Бейли познакомил еще один колоритный персонаж – Ханнен Суоффер, известный журналист и театральный критик, одновременно и ярый социалист, и глава небольшого спиритического кружка, где руководителем считали духа по имени Серебряная Береза, которому поклонялись североамериканские индейцы. По сведениям биографа Бейли Уильяма Ф. Нича
[207], Лог признавался Суофферу, что подумывал о самоубийстве – так тяжело подействовала на него смерть Миртл. «Жены нет, и это меня подкосило. Не могу двигаться дальше», – говорил он.
Через несколько дней Суоффер и Бейли встретились на собрании спиритического кружка. Он спросил ее: «Сможете приехать ко мне? Нужно помочь одному человеку, ему очень тяжело».
Она с удовольствием согласилась, и вскоре Лог пришел к Суофферу, который жил в квартире с видом на Трафальгарскую площадь. Журналист поселился в ней несколько лет назад, «чтобы смотреть революцию с первого ряда». Ему все никак не представлялась такая возможность: британский пролетариат огорчительно не желал восставать и свергать своих угнетателей. Раздался звонок, и на пороге появилась Бейли. Лог узнал ее, но она, похоже, не поняла, что перед ней за человек – так хорошо он скрывал свою длинную историю знакомства с королем. Они уселись в кружок, но у Бейли был весьма смущенный вид, она все никак не входила в состояние транса и, поколебавшись немного, сказала:
– Не пойму, в чем дело, и не очень хочу вам об этом говорить, но здесь Георг V. Он просит поблагодарить вас за то, что вы сделали для его сына.
К ее удивлению – и облегчению – Лог без обиняков ответил: «Мне все ясно». Бейли сказала, что видит дух Миртл, «но она слишком волнуется и может сказать только, что очень любит своего мужа».
Через несколько дней они встретились снова. И в этот раз, как писал Нич, Миртл «общалась» с Логом, направляла тело Бейли и ее руками обвивала его. Миртл якобы рассказывала, что́ он поменял в доме после ее смерти и притом с такими подробностями, о которых никто не мог знать. Вуттон, духовный наставник Бейли, даже сказал Логу, что дома он ласково называл жену «Магси».
Потом Бейли предложила Логу спросить что-нибудь.
– Хочет ли моя жена сказать, где мы встретились в первый раз? – спросил он.
Бейли ответила озадаченно:
– Она вспомнила какую-то птичку по имени Чарли… Не канарейка, нет… Воробей, скорее…
Лог был ошарашен. Чарли Спарроу – «воробей»
[208] – был его лучшим другом, и, отмечая его двадцать первый день рождения, они с Миртл познакомились и влюбились друг в друга.
С тех пор Лог регулярно проводил сеансы с Бейли. Сыновья пришли в ужас, но никак не могли остановить отца. А он был настолько благодарен Бейли, что даже преподнес ей в подарок резное деревянное кресло, в котором будущий король, а в то время герцог Йоркский, любил сидеть, когда бывал в кабинете Лога на Харли-стрит. Валентину, который шел к тому, чтобы стать одним из виднейших нейрохирургов Британии, было некогда заниматься тем, что он считал полнейшей ерундой. Точно такого же мнения была и его жена, Энн. «Мы думали, что это какое-то наваждение, и очень хотели, чтобы он перестал этим заниматься», – вспоминала она потом
[209]. Король не был столь категоричен: когда Лог рассказал ему о сеансах с Бейли, он ответил просто: «Моя семья не чужда спиритизма».
