— Вы потратили кучу денег, чтобы просто помириться с ним через пятнадцать лет?
— А ты проницательная, Дианка! Раскусила меня! — Степан широко осклабился. — Буду честен: не так уж я сентиментален, просто ищу финансирование для нового проекта. Кирилл идеально подходит на роль инвестора.
Пока Степан пускал дым в потолок, я сопоставила некоторые факты и спросила:
— А меня вы выбрали потому, что я похожа на Леночку — ни сиськи ни письки?
— Угумс.
— Долго искали?
— Ха-ха, очень долго! Редкий тип внешности для путаны. Весь Питер перерыл, хотел уже в Москву ехать. — Степан по обкурке не стеснялся выкладывать правду. Хотя, может, он всегда был откровенным, когда дело касалось чужих тайн. — Кирилл скрытный человек, не светит своих женщин, так что я искал ту, которая напоминала бы его первую любовь. Я хотел, чтобы он на тебя клюнул и сам предложил разыграть — а я бы сомневался и страдал. Ну, создать зеркальную ситуацию — он же страдал тогда.
— У вас получилось, он на меня клюнул.
Я вспомнила, с какой страстью он на меня набросился. Как он меня ласкал. Теперь получается, что он Леночку ласкал, а не меня.
— Да, ты отлично справилась!
— Но спать со мной он не стал, — напомнила я.
— Пожалел он тебя, — сказал Степан, — или меня. Или нас обоих: он же думает, что у нас любовь.
— Может, и пожалел, — ответила я, — но финансирования вам не видать.
Когда сегодня ночью Кирилл цедил оскорбительные слова в адрес «дяди Стёпы», он меньше всего был похож на потенциального инвестора. Да и гештальт закрылся как-то криво.
— Ха! — торжествующе воскликнул Степан. — Плохо ты его знаешь! Он уже согласился вложить в проект несколько миллионов долларов. Завтра подписываем контракт — у него на яхте, когда приедут юристы. Ты, кстати, приглашена — он особо подчеркнул.
Я уставилась на довольного Степана:
— Но почему? Почему он согласился?
— Повзрослел, наверное. Понял, что девочки девочками, а мужские дела надо делать. Короче, помирились мы с ним! Твоя миссия удалась на сто процентов.
* * *
Уже вечером, после целого дня, наполненного бездельем и невесёлыми размышлениями, я задала Степану последний вопрос:
— А вы не знаете, что случилось с Леночкой? Кирилл с ней расстался?
Пьяный и вконец расслабленный режиссёр охотно ответил:
— А там была странная ситуация! Этот невинный одуванчик вдруг заявил, что Кирилл никогда её не удовлетворял, а со мной она впервые испытала оргазм. Взяла и ушла от него. Пыталась ко мне прибиться, я даже снял её в одном фильме, но потом она мне надоела и я её бросил. Она изначально была не в моём вкусе. Мне нравятся девушки с сиськами, а если без сисек, то я и с парнями могу — какая разница-то?
Он неприлично заржал.
Так вот почему Кирилл меня выгнал! Не пожалел — с чего ему меня жалеть? Он разозлился, оскорбился, побрезговал мной.
Не ответив на его желание, я случайно попала в самое больное место. Уязвила его мужскую гордость, напомнила о прошлом. Словно по нотам воссоздала ситуацию пятнадцатилетней давности — хоть и в зеркальном отражении, но с таким же финалом для Кирилла, как тогда. Наверняка он страшно переживал, когда «одуванчик» бросила его ради взрослого развратного дядьки. А тут я — ещё одна девушка, которой с Кириллом неприятно, а со Степаном хорошо.
Я вспомнила его лицо, когда он спросил: «Множественные оргазмы, да?», и сердце моё дрогнуло от жалости. Эх, если бы я сыграла удовольствие, если бы отдалась ему со всей страстью, которую способна изобразить, гештальт Кирилла мог бы закрыться. Я могла бы ему помочь, если бы была чуть опытней и проницательней. Или немного чувственней…
Но даже после неудачи со мной Кирилл не отказал Степану в деньгах. Волей неволей я почувствовала к нему уважение.
— А где Леночка сейчас, вы не в курсе?
— Нет, не в курсе. Последний раз, когда я её видел, она была замужем за Пашей Молчановым. Он ведь тоже их одноклассник, они со школы дружили: девочка и два мальчика. Хотя как дружили? Кирилл косячил, Паша исправлял.
9. Бревно
В субботу с «Оскара» разъехались последние гости, притворяться стало не перед кем, и вечер мы провели по-отдельности: Степан с Максом в своей каюте, а мы с Викой на флайбридже. Иногда приходил Антон и спрашивал, не нужно ли нам чего-нибудь: шампанского, манго, икры? Фуа-гра под малиновым соусом? Наконец Вика жалобно спросила: «А нормальной человеческой еды нет?», и довольный матрос убежал на камбуз.
Он с первого взгляда ею очаровался. Она этим пользовалась.
Мы разглядывали пришвартованные яхты и вдыхали запах жареной трески, доносившийся из ресторанчика у причала. Июньское солнце пригревало совсем уже по-летнему, а северному ветру в мелкой защищенной гавани негде было разгуляться. Пришло долгожданное тепло. Казалось, мы не на Балтике, а в Средиземном море.
Я вытянулась в шезлонге, подставляя солнцу своё бледное питерское тело. А не снять ли мне купальник? Всё равно на этой яхте нет никого, кого бы взволновали мои микро-прелести. Даже матросам я не нужна. Даже Степан не посягнул. Даже Кирилл хотел меня не по-настоящему.
Правильнее сказать: «хотел не меня».
Вика закурила тонкую ароматную сигаретку и деликатно спросила:
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я краем уха слышала, что между тобой и Кохановским что-то случилось. Если тебе нужны помощь или совет, можешь на меня положиться. Никто ничего не узнает.
Ей было двадцать девять лет, семь из которых она посвятила эскорту. Василий Иванович бесконечно ей доверял и ставил на самые сложные заказы: тройничок с семейной парой, первый контакт мальчика, секс с элементами доминирования и бог знает что ещё. Стоит ли мне открыться? Ветеран всегда может дать новобранцу ценный практический совет, а я отчаянно в таковом нуждалась. Ситуация с Кириллом меня угнетала, а то, что завтра мы должны встретиться, приводило в уныние. Зачем я ему? Вроде всё уже решилось.
Мне очень не хотелось вдаваться в детали, поэтому я начала с главного и описала проблему как можно короче:
— Я не знала, как себя вести, и притворилась бревном. Кирилл воспринял это как оскорбление и отказался со мной спать. Мне кажется, я должна извиниться.
— О, — из её идеальных губ вырвалось колечко дыма. — А зачем ты притворилась бревном?
— Чтобы показать, что люблю Степана.
— А, ну да, — протянула она.
Мы помолчали. Кричали чайки, из ресторана доносилась оживлённая финская речь. Вика сказала:
— Знаешь, даже если бы ты реально любила Степана, то вряд ли лежала бы бревном. Женское тело отзывчиво, особенно если мужчина опытный.
