— Послушай, Анна, — Молчанов положил руки мне на колени усталым небрежным жестом. Я заметила, что его запястья опоясывают тонкие светлые линии, словно в юности он резал вены. Но почему на тыльной стороне? Вокруг глаз проступили морщинки, левую бровь пересекал шрам. — Кирилл ничего не знает и не узнает. Вы больше никогда не встретитесь. А сейчас иди в салон и забудь обо всём, что с тобой случилось за эти три дня.
Промолчать я не смогла:
— А Кирилл сказал, что мы ещё встретимся.
— Потому что не знал, что ты шлюха. Не создавай себе проблем, иди, — он быстрым движением расстегнул мой ремень, — туалет направо.
Моим коленям стало холодно без его рук.
— И последнее, — тихо добавил он, когда я встала. — Если ты попытаешься разыскать Кирилла или как-то с ним связаться, я тебя уничтожу. Вместе с твоим Василием Ивановичем, Викой и дедушкой в Овсяновке.
Ничего более угрожающего я в своей жизни не слышала. Я моментально ему поверила.
14. Отступные
Как только я вышла из кабины, в неё зашёл Саша, неся большую чашку кофе. Ждал, наверное, под дверью, пока допрос окончится. Я скользнула в туалет, заперлась и перевела дух.
Этот Павел Петрович Молчанов — страшный человек. Всё знает, за всеми следит, всё контролирует. Вынюхивает как собака! Ходит за боссом как привязанный, наверняка пользуется его неограниченным доверием. Если он захочет, Кирилл никогда со мной не встретится. Молчанов ему помешает. Я и так не собиралась встречаться с Кириллом — пришлось бы снова лгать и играть порядочную девушку, но мысль о том, что какой-то левый то ли охранник, то ли лётчик так грубо вмешивается в мою судьбу, была неприятной. Впрочем, если он действительно скроет от Кирилла, кто я такая, и каким-то образом отговорит его от встречи со мной, то… меня это устроит.
Он прав. Надо забыть эти три дня. За те полтора года, что я работала у Василия Ивановича, это был самый нестандартный заказ. Не считая первого раза, конечно. Но я его никогда не считала. Его словно не было, я вычеркнула его из своей памяти, как до этого вычеркнула громкие и беспощадные ссоры родителей. «Вдыхай глубже, котёнок», — от одного воспоминания по телу пробежала дрожь отвращения.
Я умылась, пригладила волосы и вернулась в салон. Села в своё кресло и наклонилась к Вике:
— Слушай, а ты знаешь, почему я выбрала имя Диана?
Она покачала головой.
— Ну подумай, это просто. В честь одной знаменитой женщины.
— Дианы Арбениной? — предположила Вика.
— Нет.
— Шурыгиной? — она улыбнулась.
Никто, кроме Степана, не знал, что я выбрала это имя из-за принцессы Дианы. Она мне всегда нравилась: вышла замуж за принца, взяла в любовники миллионера, красиво и вовремя разбилась в Париже. До Степана меня никто не спрашивал об имени. А он спросил. Он режиссёр, его интересуют такие вещи — выбор имени, выбор судьбы…
И Молчанов тоже знает. Откуда? Он словно подслушал тот разговор на яхте…
Мы приземлились, когда солнце уже всходило.
Самолёт грубо шмякнулся на взлётно-посадочную полосу и покатился к зданию аэровокзала. Какой агрессивный у лётчика стиль вождения! От толчка проснулась Мария Борисовна. Она устало провела рукой по лицу и начала складывать плед, как будто привыкла сама себя обслуживать и не хотела напрягать других. А ведь она богатый человек…
— Давайте я вам помогу, — я вскочила, хотя самолёт ещё не остановился, и взяла подушку. Положила на багажную полку, следом засунула свёрнутый плед. Я выше, чем Мария Борисовна, — мне удобнее. Она с улыбкой поблагодарила:
— Надеюсь, мы ещё встретимся, Диана.
Вика бросила на нас косой взгляд.
Подали трап и Саша открыл дверь. Я думала, что Мария Борисовна первой покинет самолёт, но нет: и она, и сотрудники Кирилла не спешили выходить. Тогда мы втроём — я, Вика и Жанна — попрощались с компанией, оставшейся на борту. Скорее всего, они ждали персональный бронированный автомобиль, а мы по-простому сели в служебный Пулковский автобус и поехали проходить паспортный и таможенный контроль.
* * *
Василий Иванович проявил неожиданное радушие, когда спустя несколько дней я зашла в его контору на Васильевском острове:
— О, ласточка моя, проходи, садись! Давненько не виделись. У меня есть для тебя две новости — и обе хорошие!
Это что-то новенькое! Я села на подлокотник дивана. Он продолжил:
— Первая: звонил Степан и очень тебя хвалил. Вторая: я решил дать тебе отпуск и отпустить к дедушке. На целый месяц! Или на два. Ты как? Рада? Проведёшь время со стариком, отдохнёшь и вернёшься к началу учебного года как огурчик!
— А-а… А почему?.. — я не могла найти слов.
Лето — жаркая пора для девочек Василия Ивановича во всех смыслах. Участие в вечеринках, круизах, корпоративах. Выезды на базы отдыха, в частные загородные клубы. Много «чистого» эскорта или заказов, где секс обговаривается отдельно, в процессе общения с клиентом. Это очень удобно: можно выбрать мужчину по душе или отказаться под благовидным предлогом. И Василий Иванович хочет отослать меня из города до сентября? Это не отпуск, это — ссылка. В чём я провинилась?
— Что случилось, Василий Иванович? Что вам сказал Степан?
Он вздохнул, взял меня за руку и стащил на диван. Сел рядом и сделал такое лицо, будто собирался сообщить что-то ужасное.
— Ты понравилась Кириллу Кохановскому. Можно даже сказать, он на тебя запал.
— Я знаю, и что с того?
— Степан вначале сказал ему, что ваши отношения осложнились и находятся на грани разрыва, и Кирилл выразил желание поддержать тебя… Ну, когда ты останешься одна.
Так вот откуда его слова «Встретимся при других обстоятельствах»! Он уже тогда знал, что у нас со Степаном «осложнились отношения». Ему оставалось только подождать. И теперь понятно, почему Степан сказал на прощание: «Всё зависит от тебя, дивная Диана, лови удачу за хвост!». Мол, я подогнал тебе богатенького Буратино, не упусти свой шанс. То есть прикинься порядочной девицей, уйди из агентства, сделай вид, что влюблена, и зааркань парня, который клюнул даже не на тебя, а на твоё подростковое сложение и невинное лицо. И всю жизнь скрывай, что работала в эскорте, а он, хитромудрый Степан Федорчук, будет владеть этой информацией и немножко тебя шантажировать, если ему захочется. Или, наоборот, раскроет эту тайну и посмеётся над Кириллом: запал на мелкую шлюху, как глупый школьник! Только глупые школьники совершают такие дебильные поступки: проигрывают любимых девочек в покер, западают на шлюх…
Просто замечательно.
— Вы сказали: «вначале». А что случилось потом?
— А потом к нему обратился человек и предложил свой план действий. Навязал, если говорить начистоту.
