Беззащитность в другом. Ты не можешь надеть броню на свою душу, когда торгуешь своим телом.
Я обезоружена.
Иногда ты встречаешь человека, и все твои принципы рушатся, как детский песочный замок под набежавшей волной. Ты просто построила его слишком близко к воде. Несчастный случай, никто не виноват. Сиди теперь, ракушки собирай.
Я обезоружена!!!
Я подкинулась и побежала в прихожую за телефоном. Чуть не наступила на Колю, споткнулась, но успела ответить на звонок.
— Ласточка моя, — проговорил Василий Иванович, — какие у тебя планы на завтра?
— О, никаких, наверное… — я не могла окончательно проснуться. — А что вы хотели? Что-то случилось?
— Нет, все отлично, мне Юра прислал эсэмэску — он очень тобой доволен. Проблема в другом. Ко мне сегодня приходил новый потенциальный клиент, интересовался тобой. Смотрел фото и видео, расспрашивал в подробностях.
— Ну, хорошо… У меня как раз освободилось время. Вы договорились?
— Нет, я сказал, что мне нужно твоё подтверждение. Он просил ускорить процесс. Приедешь завтра? Не хочу обсуждать это по телефону.
Значит, какие-то проблемы с новым клиентом. Василий Иванович на пустом месте не просит подтверждения. Придётся брать на себя возможные риски.
— Хорошо, я приеду. А в чём у вас сомнения?
Или он слишком старый, или имеет физические дефекты, или ещё что-то неприятное. Или хочет того, чем я не занимаюсь: групповой секс, БДСМ, анал.
— Ты с ним знакома — в этом главное моё сомнение. Остальное — завтра, при встрече.
23. Всё-таки Кирилл
Я с ним знакома.
Я знакома с десятками мужчин. Это ни о чём не говорит. Любой мужчина, который так или иначе со мной пересекался, мог раздобыть контакт Василия Ивановича и прийти к нему в контору. Почему же меня начало потряхивать, словно было названо конкретное имя?
Может, потому, что это имя постоянно крутилось в моей голове, как заевшая мелодия? Ты спокойно живёшь, занимаешься своими делами, а на заднем плане звучит «Деспасито», и ты ничего не можешь с этим поделать. Разве что выстрелить себе в голову.
Так имя этого мужчины звучало во мне.
Коля попытался навязаться в провожатые, когда утром я собралась на Васильевский, но я ему запретила. Тогда он горько спросил:
— Этот мужчина, который приезжал за тобой в Овсяновку, — он и есть твой… Ну, тот, у которого ты ночевала?
— Василий Иванович? Нет! Он мой начальник. И прекрати меня расспрашивать, ты обещал.
— Тогда я поеду в порт. Не подскажешь, какая там станция метро?
— Ближайшая — Балтийская. А зачем тебе в порт?
— А не скажу! — с вызовом ответил Коля. — Потом сюрприз будет.
Я пожала плечами и оставила его в квартире.
* * *
Василий Иванович сходу предложил:
— Кофе будешь? У меня есть пончики с варёной сгущёнкой. Правда, остывшие.
Я так него посмотрела, что он осёкся:
— Ладно, не гипнотизируй меня. Это Кохановский и Молчанов, твои старые знакомцы. Приехали вчера утром, попросили твои фотографии и записи.
— Оба?!
— Нет, смотрел только Кохановский. Ушёл в мой личный кабинет, сидел там целый час.
Всё-таки Кирилл!
Целый час — это долго. Ролик, в котором я демонстрировала соблазнительные отверстия своего тела, а потом мастурбировала с помощью малинового вибратора, длился двадцать минут. Еще минут десять — интервью. Я рассказывала, сколько мне лет (восемнадцать), чем занимаюсь в свободное время (читаю книги и хожу в кино), что люблю в сексе (всё, абсолютно всё обожаю). Какие мужчины мне нравятся — обаятельные и щедрые. А кто из мужчин не считает себя обаятельным или щедрым? Я жеманно улыбалась, покусывала губы и часто прикладывала ладонь к лицу, словно мне было немножко стыдно. Но к тому времени, как записывалось это интервью, мне уже не было стыдно.
Кроме видео у Василия Ивановича хранилось моё портфолио. Фотографии с трёх профессиональных фотосессий: в одежде, ню для эстетов и совсем порно. Клиент мог выбрать, какие фотографии ему интересны, а мог посмотреть все по очереди.
Хорошо, что Молчанов ничего не видел. Кирилла я не стеснялась, он уже имел возможность оценить мою анатомию, но Молчанов — другое дело. Он не испытывал ко мне симпатии и наверняка не получил бы удовольствия от просмотра. Хотя разве это связано? У меня тоже не было к нему симпатии, но его тело, наполовину освобождённое от гидрокостюма, до сих пор иногда всплывало в памяти…
— Потом он вышел из кабинета и сказал, что хочет заказать тебя на пару дней. Как можно быстрее, в идеале — с сегодняшнего дня, — продолжил Василий Иванович.
— Почему бы и нет? — ответила я. — Он всё про меня знает и, кажется, не сердится. Если он хочет переспать со мной, чтобы завершить то, что осталось незавершённым, я не против.
«Гештальт», — вспомнились слова Степана.
— Он тебе нравится? — напрямик спросил Василий Иванович.
— Кирилл? Да, немного.
— И в какой момент это началось?
— Не знаю, — честно ответила я. — Он с самого начала относился ко мне нормально, хотя имел причины злиться. А я сперва его боялась, сильно нервничала, а потом пожалела — когда Степан рассказал про его школьную несчастную любовь.
— А потом?
— А потом, когда мы случайно встретились в Северных Дюнах, мне показалось, что… — мне сложно было сформулировать. — Я увидела, что он неплохой человек. Не пафосный совсем, умеет дружить, любит кого-то кроме себя. Не стал на меня орать из-за вранья с перевернувшейся лодкой. В общем, мне показалось, что я ему нравлюсь.
— Ты всем своим клиентам нравишься, — заметил Василий Иванович.
Ещё бы, они же сами меня выбирали.
— Да, верно, — вынуждена была согласиться я, — но он как будто чуть-чуть переживал за меня. Из-за моей смерти. Я это почувствовала.
— И это расположило тебя к нему больше, чем нужно?
— Вы считаете, я нарушила правило? Скажите честно, откуда у вас сомнения в том, что я нормально отработаю с Кириллом? Вы ожидаете каких-то проблем?
Он развернул меня к окну, пристально вгляделся и сказал:
— Аня, он не только твоё портфолио смотрел.
— О… — я была озадачена. — Наверное, решил заодно посмотреть, кто у нас работает. Что в этом такого? Он мужчина, проявил любопытство. Многие так делают. Или он не должен был смотреть на других девушек?
— Да нет, — более расслабленным тоном ответил Василий Иванович, — я просто проверял твою реакцию. Кажется, ты и правда не влюблена, раз не ревнуешь.
