Пока он переворачивал в бардачке какие-то бумажки, провода и упаковки салфеток, я медленно подняла левую руку и коснулась костяшками пальцев его пиджака. Как бы случайно. Всего лишь на секунду. Я сделала это незаметно и осторожно, Молчанов ничего не почувствовал, но сердце у меня забилось, как у пойманной преступницы.
Наконец Молчанов нашёл пачку сигарет — каких-то тонких, видимо, дамских, — и нервно прикурил. Я впервые видела, чтобы он курил: от него никогда не пахло дымом. Он сделал одну затяжку, две, три. Мы сидели в полном молчании, как чужие люди или даже непримиримые враги. Это было невыносимо, от волнения и непонимания ситуации меня начало потряхивать. Зачем мы тут остановились? Смотреть на крейсер Аврору? Почему он молчит?
Я проглотила комок в горле и сказала каким-то сдавленным, не своим голосом:
— Всё-таки не получилось у вас оградить Кирилла.
— От тебя?
Я кивнула, хотя он и не смотрел на меня. Он открыл окно и выдувал тонкую струйку дыма на улицу, словно ему нечего было делать и он развлекался. Напряжение нарастало. С улицы доносились крики детей и автомобильный гул. Он докурил, вытолкнул окурок в окно и повернулся:
— Ты в туалете спрашивала про Лену. Откуда ты о ней узнала?
— Степан рассказал.
— Про то, что Кирилл проиграл её в покер?
— Да.
Молчанов не удивился.
— То, что на самом деле тогда произошло, знаем только мы с Машей. — Он впервые заговорил со мной искренним тоном, его лицо выражало полную открытость. — Мы были с ним, когда всё это случилось. Если ты думаешь, что ему легко далась эта ситуация, то ты ошибаешься. Кирилл вообще не такой, каким кажется. Особенно девушкам вроде тебя.
— Проституткам? — жестко спросила я.
— Нет, — он сделал паузу, — начинающим охотницам. У тебя пока не хватает опыта понять, на кого ты сделала стойку, и поэтому ты жестока. Ты увидела его и подумала: «Ах, какой красивый молодой миллионер! Наверное, в его жизни нет проблем, кроме выбора с кем переспать, какую яхту купить и какой галстук надеть». Я прав?
— А у него проблемы?
— Он несколько лет лечился от депрессии. А до этого таскался по ночным клубам, разбивал машины и сидел на кокаине. А ещё раньше он хотел застрелиться: украл у отца пистолет, но тот вовремя заметил пропажу. А началось всё с той игры, когда он поставил на кон свою девушку.
Я даже не предполагала, что Кирилл так тяжело переживал. Молчанов продолжил:
— Ему было бы легче, если бы он мог загладить свою вину и как-то компенсировать Лене тот вред, который причинил. Но Лена ничего от него не хотела — она его бросила и даже на звонки не отвечала. После Степана она пошла по рукам, опустилась, но Кирилла так и не простила. — Он потянулся за новой сигаретой, вытащил её, но потом всунул обратно и закинул пачку в бардачок. Щелчок прозвучал как выстрел. — Его мучило чувство вины, которое он не мог ни пережить, ни искупить. Он скатывался на дно: бросил учёбу, начал гонять на дорогих тачках, подсел на наркоту.
— Но вы же были рядом? Вы помогли ему?
— Да, я был рядом. Мы двое — я и его сестра. Борис Михайлович к тому времени ударился в политику и уехал в Москву. Бросил детей, только банковские карточки не забывал пополнять. А ещё он вытаскивал Кирилла из передряг: хранение наркотиков, ДТП, хулиганство. Хорошо, что никто не погиб: ни сам Кирилл, ни кто-нибудь ещё.
— И что дальше?
— А дальше он долго лечился. Потом пошёл учиться, закончил институт, открыл «СтальИмпорт».
Всё хорошо, что хорошо кончается. Стоп! А как же…
— А как получилось, что вы с Леной поженились?
— Однажды она мне позвонила. К тому времени я давно её не видел, нам было по двадцать пять лет. Она попросилась немного пожить у меня, помочь ей решить проблемы. Я согласился, а потом…
Он задумался, погрузившись в воспоминания.
— А потом вы поженились.
— Да. А через два года развелись.
— Почему? — спросила я.
— Это к делу не относится.
— А как Кирилл воспринял вашу свадьбу?
— Плохо. Мы поссорились и долгое время не общались, пока… Пока не произошли определённые события. Тебе не нужно об этом знать. Того, что я рассказал, достаточно, чтобы сделать выводы.
Он нажал на кнопку и окно плавно поехало вверх, отсекая нас от вечернего города. Снова стало тихо. Молчанов завёл машину. Какие выводы я должна сделать? В голове всё смешалось. Я слышала эту историю раньше, и Степан тоже упоминал о страданиях Кирилла, но преподносил это как мимолётные угрызения совести или мальчишескую ревность к опытному и удачливому сопернику. Степан не говорил, что школьник выкрал у отца пистолет, начал нюхать кокаин и забросил учёбу. Возможно, он не знал. Никто ничего не знал, кроме Паши Молчанова и Маши Кохановской.
Теперь и я об этом знаю.
Но что мне делать с этим знанием?
— Павел Петрович, какие выводы я должна сделать? Помогите мне!
— Ты не поняла? — он устало улыбнулся. — Ты для него — шанс пережить старую историю с новым финалом. Навсегда избавиться от чувства вины. Сделать для тебя то, чего он не сделал для другой проигранной девочки, — спасти тебя.
— О-о, — протянула я, — но я не нуждаюсь в спасении!
— Я знаю, — он выехал на набережную и сразу же начал перестраиваться в левый ряд, — но Кирилл думает иначе.
***
У новой элитной высотки, которую мы видели, стоя у Авроры, машина нырнула в подземный паркинг со шлагбаумом и светящейся разметкой на полу. Около лифта зияли пустотой несколько машиномест, и я подумала, что это места Кирилла, — и не ошиблась. Молчанов припарковался рядом с белым «мерседесом» и проводил меня к лифту. Нажал на кнопку двадцать второго этажа и уставился на панораму города, которая проплывала за стеклом лифта.
Внезапно на меня напал страх. Я боялась сделать что-то не так: причинить лишнюю боль Кириллу, не оправдать доверия Молчанова, накосячить так по-крупному, что Василий Иванович непременно меня уволит.
Я тронула Молчанова за плечо:
— Как мне себя вести, чтобы вы… — Он повернулся ко мне, и я задохнулась от вида его бледного потухшего лица. — Чтобы вы остались мной довольны?
Он наклонился ко мне — так близко, что я ощутила тепло его дыхания.
Проговорил медленно и чётко:
— Я был бы доволен, если бы ты никогда не появлялась на нашем пути, но теперь уже поздно. Поэтому просто выполняй свою работу. И не строй из себя овечку, как делаешь это со мной. Больше я ничего от тебя не прошу.
25. Секс — это моя работа
Значит, я строю овечку по мнению Молчанова.
